Аналогичный мир - 2

Посмотреть и вправду было на что. Магазин Филиппыча оказался так плотно набит товаром, что Эркин сразу вспомнил фургон Роулинга, так же невзрачный снаружи, и улыбнулся воспоминанию. Здесь тоже… и новое, и не очень, и подороже, и подешевле.

Стол нашли быстро. Эркин придирчиво оглядел его. Исцарапан, конечно, но это не страшно, можно и шкуркой загладить, да даже просто покрасить, и будет как новый. Он так и сказал Жене. Женя кивнула.

— Да, до ремонта, конечно, а потом…

— А потом ко мне и привезёте, — хохотнул Филиппыч.

Стол был крепок и дешёв. Всего три рубля. Но к нему нужны табуретки, их малы. А табуретки новые, даже будто свежим деревом пахнут. И всех размеров: от высоких, что почти вровень со столом, до совсем маленьких. Но тут Женя увидела четыре стула. Тоже новенькие, блестящие от жёлто-прозрачного лака, с красивыми фигурными спинками и ножками. Стулья оказались по двадцать пять, но Женя так восхищалась ими, что у Эркина язык, конечно, не повернулся, а Филиппыч сказал:

— Можно и стол такой заказать.

— А сколько ждать? — спросил Эркин.

— Да с месяц, а, может, и больше.

— Тогда стол берём этот, — сказал Эркин. — А стулья…

— Все четыре, — решительно сказала Женя. — И две табуретки, вот эти, они тоже нужны. И… ой, а как же мы их довезём?

— Далеко везти? — спросил Филиппыч.

— На Цветочную, — улыбнулся Эркин. — В «Беженский Корабль».

— Миня! — крикнул Филиппыч и властно приказал вынырнувшему из-за стопки вёдер мальчишке лет двенадцати: — Скажи Терентию, что работа есть. Пусть розвальни подгонит, — и уже Эркину с Женей объяснил: — Извозом зарабатывает. И довезёт, и внести поможет.

— И за сколько? — спокойно спросил Эркин.

— Десятая доля с общего. Ну, и на чай ему сколько не жалко.

— Тогда всё, что нужно, сразу и возьмём, — обрадовалась Женя.

Филиппыч не скрыл довольной ухмылки. Вошёл мужчина в полушубке и весело спросил:

— Ну, и где груз?

Терентий — догадался Эркин, и веселье его тоже понятно. Работа подвалила!

И пока Женя ходила по магазину, выбирая и отбирая, Эркин и Терентий вытаскивали на улицу и укладывали на сани стол, стулья, табуретки, две свёрнутые рулоном перины, два ватных стёганых одеяла, три подушки, кухонный стол-шкафчик, ведро и плетёную корзину, ещё ведро, таз, три кастрюли, сковородку и чайник…

— Однако размахалась твоя, — хмыкнул Терентий, засовывая вниз тяжёлый чугунный утюг.

Эркин осторожно уложил в ведро свёрток с чашками. Стопка тарелок уже улеглась в другом ведре.

— Ничего, — ответил Эркин универсальным, как он убедился ещё в лагере, словом.

— Оно так, — кивнул Терентий.

— Всё, — крикнула из дверей Женя.

И Эркин пошёл к ней, доставая на ходу бумажник. В глубине магазина стоял странный стол. Эркин таких ещё не видел, и Женя, заметив его удивление, шепнула ему, что называется такое конторкой. Филиппыч извлёк счёты и защёлкал костяшками. Насчитал четыреста шестьдесят семь рублей. Эркин, молча следивший за счётом, кивнул. Кивнул и Терентий, слушавший, не менее внимательно.

— Ну, совет вам да любовь, — сказал Филиппыч, принимая от Эркина пятисотенную и отсчитывая сдачу. — И от меня вам на счастье и в премию, чтоб дорогу ко мне не забывали и другим показывали.

И вручил Жене металлический поднос, расписанный яркими цветами по чёрному полю.

— Ой! Спасибо! — ахнула Женя.

Так, в обнимку с этим подносом, её и усадили в сани, посреди вещей. Эркин сел впереди, рядом с Терентием. Тот чмокнул, шевельнув вожжами, и его рыжий светлогривый мохноногий конь стронул с места.

— Прямиком на Цветочную не поедем, — объяснил Терентий. — По асфальту полозья сотру, и конь станет. А кружок дадим, так враз примчит.

Старый город состоял из одноэтажных, окружённых садами домов. Над трубами крутились, прижимаясь к крышам дымки, окна в деревянных резных и раскрашенных рамках… «Если где и искать мужскую подёнку, — подумал Эркин, — то здесь». Если вдруг с завода выгонят. Терентий рассказывал, что живут здесь с огорода, ремесла и скотины, а как в войну завод поставили, то кое-кто и на завод пошёл.

— А ты?

— А я свободу люблю, — хохотнул Терентий. — Мне начальники ещё в армии надоели. Я сам… и хозяин, и начальник, и над бабой командир, — и озорно подмигнул Эркину.

Эркин охотно рассмеялся.

Миновав Старый город, выехали в поле, и конь пошёл ровной размашистой рысью.

— Места у нас хорошие, — рассказывал Терентий. — Земля не ах, но рожь вызревает. А уж огороды… всё, что душе угодно. Ну, и сады… А уж молоко у нас самолучшее.

— Трава хорошая, — понимающе поддержал тему Эркин.

— Во-во, — кивнул Терентий. — Ну, а зимой извозом подрабатываю. И хватает, и… у тебя-то как, большая семья?

— Трое нас. Мы вот и дочка.

— Ну, ваше дело молодое, — Терентий направил коня на боковую узкую дорогу. — Вы себе ещё живо настругаете.

И подмигнул Эркину. Эркин заставил себя улыбнуться в ответ.

— Война много народу покрошила, — Терентий шевельнул вожжами. — Восполнить надо. Так, а теперь молодуха пусть сидит, а мы коню помогать будем. Бугор не велик, а помогать велит.

Подпирая собой сани, они спустились в неширокую впадину, пересекли её и поднялись наверх. Дорога запетляла между деревьями, и Эркин догадался, что они подъезжают к дому с тыльной стороны.

— Ну, — весело сказал Терентий, когда из-за деревьев встала белая, просторно раскинувшая крылья, громада дома. — Вот и Корабль. Показывай, в какое крыло.

После минутной заминки, Эркин показал на правое крыло.

— С той стороны подъезд.

— Принято, — кивнул Терентий, — заворачивая коня в объезд башни.

Асфальт вокруг дома покрывал тонкий слой снега, но конь сразу перешёл на шаг, а Терентий спрыгнул, облегчая поклажу, и пошёл рядом. Эркин последовал за ним.

Они подъехали к своему подъезду и остановились. Эркин помог выбраться Жене.

— Замёрзла, молодуха? — смеялся Терентий. — Ну, потерпи малость, пока мы согреемся, перетаскаем. А ты нам дверь подержишь да за конём приглядишь, — и в растяжку: — Стоя-а-ать!

Конь только ухом шевельнул в ответ. И Эркин подумал, что у Терентия, как у Фредди, конь «с пониманием». И досадливо дёрнул плечом.

Женя подпрыгивала у саней, постукивая нога об ногу. Эркин и Терентий распустили, стягивающие поклажу верёвки.

— Вот, давай с этой бандуры, — Терентий показал на кухонный шкафчик, — и начнём.

Под соломой, выстилавшей розвальни, у него лежали брезентовые лямки для переноса. Эркину уже как-то приходилось с такими работать, а в ватаге у Арча вообще у каждого своя такая лямка была. Глядя, как Эркин подгоняет её себе под рост, Терентий кивнул.

— Умеешь. Ну, берёмся.

Женя им придержала дверь. Поднимаясь по лестнице и чувству, как и его прохватило через сапоги, Эркин твёрдо решил: сегодня же Жене валенки купим.

Алиса выбежала в прихожую, услышав, как проворачивается ключ в замке, и остановилась, удивлённо приоткрыв рот. Эркин ободряюще улыбнулся ей.

— Здравствуй, хозяйка, — подмигнул ей Терентий. — Распоряжайся, куда заносить.

— Здра-асте, — не очень уверенно ответила Алиса.

— Алиса, на кухню дверь подержи, — попросил Эркин.

Они затащили шкафчик на кухню и поставили между плитой и раковиной. Эркин даже удивился, как точно он встал. Терентий заметил его удивление и объяснил:

— Всё под один размер подгоняют. Так удобнее.

Эркин понимающе кивнул.

Алиса крутилась рядом, но под руки не лезла.

— Сейчас ещё принесём, — сказал ей Эркин. — Не закрывай дверь.

— А мама? — спросила Алиса.

— Мама здесь, — ответил Эркин. — Она внизу с остальными вещами.

— Я к ней пойду!

— Нет, — твёрдо ответил Эркин, — ты будешь ждать здесь.

Терентий собрал лямки, и они пошли обратно.

Уходя, Эркин притворил, но не захлопнул дверь. Ещё две ходки — не больше. Женя совсем замёрзла. Значит… надо всё забирать сейчас. И… и вот что.

— Слушай, а валенки на рынке?