Страница 332 из 354
Фредди улыбнулся и кивнул:
— Спасибо, Мамми.
Щедро намасленная каша с мясом, свежие дышащие на зубах лепёшки, кофе горячий, свежей варки. Фредди ел с удовольствием, и Мамми, расставляя вымытые кружки и миски, с неменьшим удовольствием следила за ним. И, когда он уже допивал кофе, спросила:
— А что, масса Фредди, может, масла собрать? К Рождеству, скажем?
— Собирай, — кивнул Фредди. — Молока хватает?
— А как же, масса Фредди, и сливки на отстое толстые.
— Хорошо, Мамми, — Фредди встал и надел шляпу. — Спасибо за ленч.
— А и на здоровьичко вам, масса Фредди, — проводила его Мамми.
Снегопад не кончался, уже и лужи припорошило. Жалко, что до Рождества стает, снег на Рождество — хорошая примета. Теперь на конюшню, как там Рол управился, лошадей уже в загоне нет. Ага, вот кто нужен.
— Роб! — окликнул он мальчишку и, когда тот подбежал, очень серьёзно сказал: — Собери все старые мешки из-под кормов и скажешь мне, сколько их.
— В кладовке бросовой десять, да на скотной… — сразу начал перечисление Роб.
Но Фредди остановил его.
— Собери все в одно место и сложи. Рваные отдельно, целые отдельно.
Бумажный мешок для шестилетки не тяжесть. Ишь, помчался как! Так, теперь конюшня.
Лошади уже стояли в денниках, хрупая сеном. Рол, удовлетворённо оглядывая блестящий пол, вопросительно предложил:
— Надо бы скотную почистить уже, масса Фредди?
— Займись, — кивнул Фредди, проходя в денник к Майору. Что бы ни было, но Майора он убирает и обихаживает сам. Рол уже основное сделал, так что за час он управится.
Управившись с Майором и пройдясь по остальным денникам, Фредди вымыл руки в рукомойнике у выхода. Полотенце, висевшее рядом, было лично Рола, и потому Фредди вытер руки носовым платком.
Проходя по двору, он проломил тонкую корочку льда на луже и отметил, что следы уже почти не темнеют. Да, холодает, Стеф правильно котельную раскочегарил. Заранее. Чтоб все трубы прогреть. Так, Роб всю малышню в дело запряг, бегают, обрывки сносят. И Марк с ними? Значит, разговор серьёзный, раз Ларри сынишку из мастерской выставил. Фредди поправил шляпу и тронул дверь мастерской. Стучать не пришлось — его ждали.
— Добрый день, сэр. Прошу вас.
Ларри вежливо подвёл его к рабочему столу. Ворох блестящих жестью и осколками стекла брошек, серёг, витых и плетёных браслетов, колечек, брелочков. Кивком показывая на него, Фредди сказал:
— Продавай. Живые деньги будут.
Ларри улыбнулся.
— Да, сэр, но у меня к вам просьба, сэр.
— В чём дело, Ларри?
— Вот, — Ларри протянул ему тусклое кольцо. — Примерьте, прошу вас, сэр.
Фредди взял кольцо и по весу сразу определил: золото. Значит, Ларри взялся за свёрток с ломом. Кольцо пришлось только на мизинец. Ларри вздохнул.
— Прошу прощения, сэр, ошибся в размере. Вас не затруднит дать снять мерку?
Фредди внимательно посмотрел ему в глаза и кивнул. Ларри протянул несколько лёгких жестяных колечек.
— С печаткой?
— Да, сэр, — и улыбнулся. — И сэру Джонатану.
Быстро примерив несколько колечек, Фредди отобрал два.
— Это и это.
— Спасибо, сэр.
Ларри взял колечки и проверил размеры по ригелю.
— Не перепутаешь?
Ларри улыбнулся, показывая, что понял шутку.
— У меня не так много заказчиков, сэр. И ещё. Две цепочки можно починить, сэр.
— Плетение сложное?
— Да, сэр. Оригинальная работа, сэр.
— Плавь, — вздохнул Фредди.
Вздохнул и Ларри. Но иначе нельзя, он это понимал. Раз в этом свёртке были зубные коронки, то всё надо уничтожить. Очистить огнём.
— Но кольца будут без пробы, сэр.
— Неважно, — махнул рукой Фредди и улыбнулся. — Мы-то знаем.
Ларри кивнул с улыбкой и отложил золотое кольцо в тигель.
— Благодарю, что уделили мне внимание, сэр.
— Не за что, — вежливо ответил Фредди и озабоченно поинтересовался: — Бижутерию прямо здесь продавать думаешь?
— Не хотелось бы, — вздохнул Ларри. — А везти это в город, сэр… — он не договорил и сокрушённо добавил: — Я и цен не знаю.
— И торговаться ты тоже не умеешь, — кивнул Фредди. — Ладно, придумаем. Отбери, что своим дарить будешь, а остальное на продажу. К Рождеству хорошо пойдёт.
Ларри быстро внимательно посмотрел на него.
— А… а Рождество будет, сэр?
— А отчего ж нет? — Фредди перешёл на ковбойский говор: — Гульнём, чтоб небо загорелось.
И Ларри, как когда-то, фыркнул коротким смехом. Фредди удовлетворённо кивнул и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Ларри задвинул засов и сел за работу. Расплавил кольцо и убрал маленький слиток к остальному золоту. Вынул цепочки. Да, очень тонкая работа, он впервые видит такое плетение. Вторая попроще, вернее, он представляет, как сделано, а эта… Тогда так… Достал лупу, пинцет, подложил под руку бумагу с карандашом и стал разбираться. Асимметричные кольца, создающие симметрию, симметрия асимметричности… очень интересно… работа, разумеется, художественная… золото очень старое… двух одинаковых колец нет… очень сложный ритм… и делалось, конечно, штучно и для того, кто мог это оценить.
Ему пришлось прорисовать весь обрывок, чтобы понять периодичность чередования. И когда он наконец расплавил обе цепочки, за окном было совсем темно. Ларри убрал золото и прорисовку, отдельно то, что Фредди называл бижутерией, а он белибердой. Конечно, если Фредди поможет продать, будет очень хорошо. Слишком хорошо. Какой бы ни взял процент, того, что останется, хватит. Оглядел тщательно убранную мастерскую и, отодвинув засов, открыл дверь.
— Пап, — тёмный комок у двери оказался Марком. — Я тебя жду-жду…
Ларри подхватил его на руки.
— Ты же замёрз, Марк, почему ты не постучал?
— Ты, — Марк всхлипнул, обнимая его за шею, — ты же работал.
Прижимая сына к себе, Ларри выключил свет и запер дверь.
— Ты не обедал?
— Не-а. Я тебя ждал. Уже ужин.
— Ну, бежим.
Крепко прижимая к себе сына, Ларри побежал на кухню.
Их встретили дружным сочувственным гоготом. Мамми навалила им в миски по двойной порции и вздохнула:
— Ну, совсем ты, Ларри, без ума. Ну, мальца-то чего держал?
— Я сам, — попробовал сказать Марк, но из-за набитого рта вышло крайне неубедительно.
А Ларри строго сказал:
— Марк, либо ешь, либо говори, — и улыбнулся. — Так уж получилось.
— Срочная работа, — понимающе кивнул Роланд.
— Да, — не стал вдаваться в подробности Ларри.
В принципе, они не так уж опоздали. Остальные ещё пили кофе, уже по-вечернму неспешно, и Ларри с Марком их быстро догнали. Марк старательно вытер остатком лепёшки свою миску и, привалившись к отцовскому боку, сонно щурился на лампу. Взрослые обстоятельно и благодушно обсудили погоду, что зима круто заворачивает и снег на неделю лёг, не меньше, но при хорошей жратве и одежде беспокоиться не об чем, но до Рождества не долежит, конечно, а жаль, Рождество со снегом хорошо.
— А Новый год?
— Новый Год потом…
— Через неделю, ага?
— Да, точно.
— И цельную неделю гулять будем?
— Вот не подпишешь контракта и хоть год гуляй.
Посмеялись, конечно, это же шутка, но… Иди знай, контракт годовой, возьмут и не подпишут, и тогда что? От разговора о контрактах ушли. Ну их, нечего к ночи поминать, а Рождество — праздник светлый, весёлый…
Стеф обвёл сидящих за столом хитро блестящими глазами и улыбнулся.
— Вот рассчитают нас, деньги получим на руки и съездим в город, накупим всего к празднику.
— А ехать-то на чём? — с сомнением спросил Роланд. — Верхом если… Так я ещё сгоняю, ну, Сэмми… Ларри ты как, удержишься?
— Пока Бобби стоит, попробую, — рассмеялся Ларри. — Ну, Стеф, что придумал?
— А тут и придумывать нечего. Фургон сделаем, две лошади в запряжку, и всё.
— Голова-а! — ахнул Роланд. — Я ж видел в бросовой кладовке. Три колеса. Точно!
— Четвёртое там же. Сломанное, — подал голос Роб.
— Рама ж ещё нужна. Оси, — загудел Сэмми. — А обшивку где возьмём?