Страница 45 из 67
158
-- Большевики есть?
Затем спросили оружие.
На отрицательный ответ раздалась площадная брань. Не может быть, чтобы у жидов не было оружия... знаем мы вас жидов, знаем ваши жидовские махинации! Набросились на квартиранта.
-- Ты комиссар?
Забрали в отдельную комнату и долго жестоко избивали. Это обвинение они предъявили почти каждому мужчине, находившемуся в комнате, и кричали:
-- Мы вам покажем коммуну!
Затем всех вывели во двор.
По дороге били, не отличая мужчин от женщин, взрослых от детей.
Скомандовали:
-- К стенке!
Затем отделили женщин и детей.
Предчувствуя недоброе, мы умоляли взять у нас все, что угодно, только помиловать наших...
Раздалась команда:
...Раз... два... три...
На наших глазах убили наших родных и знакомых. Спасся только мой шурин, убить его помешала моя сестра, жена его. Она бросилась на шею убийцы.
...И пуля угодила в нее...
Когда везли ее в больницу, по дороге кричали:
-- Жидов спасать не дадим!..
...Умерла в больнице.
27
По-хозяйственному
Когда к нам в Дубово вошли повстанцы, в дом мой явилось несколько солдат, за которыми следовали двое порожних подвод. Они принялись постепенно хозяйничать. Забрали все, что попадалось им в глаза, и то, что было заперто. Вещи они укладывали спокойно и хозяйственно на подводы. Забрали всю посуду, ножи, вилки, наволки из подушек и подушки, даже мою старую и наполовину негодную корзинку для белья. Из ушей моей девочки вынули серьги. У меня сняли кольца, когда уже комнаты опустели, потребовали у меня спичек и свечей, пошли вместе со мной на чердак. Все вещи, которые я там спрятала, тоже забрали.
Потом даже попрощались.
И уехали.
159
28
Десять розог
У меня в Дубове аптека.
Зашли повстанцы, потребовали денег, один из них, указав пальцем на моего старшего сына, заявил:
-- Я этого коммуниста убью.
Я крикнул:
-- Убей меня!
Он спокойно ответил:
-- Раньше убью его, а потом тебя.
И ударил его по голове обнаженной шашкой.
Сын мой упал, как подкошенный.
Мы пытались крикнуть о нашей горести, я и моя жена, но нам было заявлено, что если мы хоть пискнем, будем приколоты. Убийца, видя, как сын мой агонизирует, бросился к нему с тем, что бы доколоть, но раздумал и вложил шашку в ножны. В аптеку вошел фельдшер.
-- Кто этого убил, спросил он.
-- Вот они, указал я.
Он обернулся к солдатам и сказал:
-- Товаров не трогайте мы их сами заберем.
Я воспользовался его присутствием и побежал за водой, чтобы облить моего умирающего сына. Когда я отирал ему лицо, в аптеку вошли еще два солдата и принялись кричать на нас и сказали, что сейчас убьют меня и моего младшего сына.
Я стал умолять их.
Тогда они приговорили его к 25 розгам.
Я сам велел моему сыну лечь для экзекуции.
Он лег рядом с лужей крови, в которой уже на веки почил мой старший сын.
...И тут же нагайкой со свинцовым наконечником, рукой молодого зверя, мальчишкой разведчиком, отсчитано было моему младшему сыну 10 розог.
29
Мертвая рука
Я выскочил через окно, но меня увидал и тотчас поймал другой солдат, у которого в одной руке был нож, а в другой обнаженная шашка. Он стал ругаться, а затем приговаривал:
-- Вот вам коммунисты, вот вам Вуль(?- Д.Т.), вот вам коммуна...
160
Начал наносить мне удары ножом. А потом сказал:
-- Идем в Духонин штаб.
В штабе солдаты стали меня избивать.
В это время подошел офицер, среднего роста, полный, краснощекий, стал распоряжаться и отдавать команду. Все распоряжения отдавал на русском языке. При мне он назначил двух солдат быть палачами. Один из них был молдаванин, другой русский. При мне же он разъяснил солдатам:
-- Женщин не трогать, мужчин рубить.
Объяснил, как рубить по команде:
-- Делай раз -- поднять шашку, делай два -- наклонить, делай три -- рубить!
Меня увели в погреб.
Когда я спустился туда вместе с палачами, я увидел первые три трупа, которые там лежали. Около одного из них лежала его отсеченная рука.
Палач поднял мертвую руку.
-- Показал мне ее.
-- Видишь?
Я понял, что меня ждет.
Стал просить палачей, чтобы пристрелили.
Ответили:
-- Пули шкодa.
Затем мне велели стать лицом к погребу, и по команде нанесли мне удар шашкой по голове.
30
Случай в Коростене
В одном доме, из которого хозяева скрылись, осталась, лишь одна старуха-еврейка. Погромщики пришли в этот дом и потребовали, чтобы их накормили. Старуха их любезно приняла и обильно накормила. Те поели, поблагодарили за угощение, и ушли, ничего в доме не тронули. После их ухода к еврейке в дом вбежал тяжелораненый еврей и стал молить о помощи.
Старуха побежала за помощью.
Было темно.
Она незаметно для себя наскочила на тex самых погромщиков, которые были у нее на квартире и закусывали. Они спросили, куда она бежит, и она объяснила, в чем дело. Тогда погромщики вернулись к ней о квартиру и один из них, засучив рукава, вымыл руки и по всем правилам сделал еврею, перевязку. Когда они ушли, то еврей заявил старухе:
Ведь это были те самые...
161
-- Какие?
-- Которые меня убивали.
31
Сын
Нас повели к черкасскому вокзалу.
Мы приготовили документы, но на станции никто нас не допрашивал, а группа солдат погнала нас за линию. Раздели нас, оставили в одном белье.
И стали расстреливать.
Первым упал Коневский.
...Что было после,-- я не знаю.
Очнулся я вечером, в темноте; боль в костях и животе была такая острая, что я сейчас же снова потерял сознание, но через несколько минут пришел в себя. Рядом со мной лежали трупы. Я поднялся на ноги, белье мое было все в крови, недалеко от меня раздавались стоны умирающего. Я собрал все свои силы и стал пробираться к нему. Кругом никого не было, совершенно тихо, и в тишине стоны явственно слышались.
Я, однако, его не мог найти.
...Опять потерял сознание.
Сколько я пролежал в забытьи не знаю, но когда очнулся, то оказалось, что я лежу рядом с Коневским, и что это он стонет.
-- Коневский, -- обратился к нему,-- может вы встанете, и мы постараемся пробраться домой.
-- Нет, -- ответил он, -- я умираю. Прошу вас: найдите сына, положите его рядом со мной, я его хочу перед смертью обнять.
Мне удалось найти его сына.
Он был мертв.
Я отца придвинул к нему.
Он его обнял, заплакал, вздохнул и умер.
32
Жена
Когда у нас в Черкассах был погром, евреи прятались. Кто-то из русских соседей указал, что в саду земской больницы скрываются евреи. Народицкий и его жена увидели смотрителя больницы и двух сестер, выходящих из больницы. Они подбежали к ним и стали умолять их спрятать.
Те отказали.
162
В это время подошло несколько бандитов, они обратились к Народицкому.
-- Идем на вокзал.
Жена стала умолять их отпустить его.
Они ее успокаивали:
-- Ничего, не беспокойтесь, мы только проверим документы и отпустим его сейчас же.