Страница 15 из 67
...Долго мучили...
Мать предлагала убийцам деньги.
Но они отвечали: мы только за душой пришли.
...В доме Хеселева зарезали 8 человек и, выйдя оттуда,-- начали чистить в снегу свои окровавленные шашки. Из гостиницы "Франция" выбежал старик хозяин и метался, преследуемый. За ним бегали дети старика и молили о пощаде. Смеялись над их смешными жестами...
Убили.
45
...Из дома Потехи сын окольными путями увел старуху мать к знакомым полякам. Но те наотрез отказались принять их.
Ему удалось приютить ее у знакомых евреев. Сам же он вернулся к семье, но уже застал всех в доме Потехи вырезанными. Старуха хозяйка дома была настолько изрублена, что он мог узнать ее лишь по фигуре. Возле нее лежал изрубленный саблями и исколотый штыками ее сын. Убита была также младшая дочь, а средняя тяжело ранена.
...и еще... и еще...
По лестнице стекала кровь и жутко капала.
Он смотрел и чувствовал, что у него мутится.
В дом, любопытства ради, зашли соседи христиане.
Он обратился к ним с просьбой помочь уложить раненых на кровати.
Но те отказались.
Лишь один, по фамилии Сикора, оказал помощь.
..В квартире Глузмана спряталось 16 евреев.
Походным порядком подошли к дому гайдамаки. Глузман стал уговаривать жену и дочерей, чтобы те спрятались, так как боялся за их честь.
Но те не хотели без него прятаться.
Гайдамаки всех выгнали во двор, а затем один из них подошел к воротам и крикнул оставшимся:
-- Идите сюда, здесь много жидов.
Всех окружили.
Всех прикололи...
Лишь сам Глузман, раненый, остался жив.
Один раненый молодой человек просил пристрелить его.
Гайдамак в него два раза выстрелил. На это другой ему заметил:
-- Зачем стреляешь, ведь атаман приказал резать, но не стрелять.
-- Что же делать, если тот просит...
...К дому Зельмана гайдамаки подошли стройными рядами с двумя пулеметами. С ними была сестра милосердия и человек с повязкой красного креста.
Это был доктор Скорник.
Вместе с сестрой милосердия и двумя санитарами он принимал самое активное участие в резне. Но когда другая сестра милосердия, возмущенная его образом действий, крикнула ему:
-- Что Вы делаете... ведь на Вас повязка красного креста!
Он сорвал ее с себя и бросил ей повязку.
А сам продолжал резать.
46
Перед этим он забрал из аптек весь перевязочный материал для нужд будто бы казаков, утверждая, что среди них много раненых, привезенных с фронта, что по проверке совершенно не подтвердилось. По показанию трех гимназистов, мобилизованных в Елизаветграде гайдамаками для службы в санитарном отряде, доктор Скорник, вернувшись после резни в свой вагон, хвастался, что в одном доме им встретилась такая красавица-девушка, что ни один гайдамак не решился ее зарезать.
...Тогда он...
...Собственноручно ее заколол...
В этом доме было убито 21 человек и двое ранено.
...Жуткие тени метались в надвигающемся сумраке.
Некуда было прятаться... некуда бежать.
Всюду слышался зловещий топот отрядов, глухие удары... свист шашек... торжествующе смех... краткие слова команды, предсмертный вопль из подвала... безумный смех с чердака...
Было уже пять часов вечера.
А жуткий гул резни разрастался.
По телеграфу
Между тем Киверчуком были разосланы по всему уезду телеграммы:
"Всех агитаторов и евреев расстреливать на месте или препровождать для расстрела в Проскуров".
Телеграммы взбудоражили уезд.
По деревням, по селам, по глухим местечкам, по полям, по дорогам началось истребление евреев. Негде было спастись, некуда обратиться за помощью... Земля и небо были глухи к евреям.
Вот что было в ближайшем местечке Фельштине.
Его окружили кольцом вооруженные крестьянские парни из ближайших деревень. Они представляли собой вспомогательную охрану, которую набрал начальник милиции. Сам он отправился в Проскуров и вернулся оттуда в сопровождении казаков с "красными шлыками" -- гайдамаков.
Евреи поняли, что они обречены на резню.
Начали прятаться.
...В погреба... на чердаки...
Многие пытались бежать из местечка, но натыкались на кольцо охраны.
На площади собралось несколько сот гайдамаков. Тут же грузились крестьянские подводы, прибывшие из окрестных деревень.
Раздался звук рожка.
Гайдамаки построились в ряды.
47
Кто-то им сказал речь.
Слышались крики:
Всех... до единого...
...Глухой топот ног.
Гайдамаки рассыпались по местечку.
...Вопли... стоны... глумливый смех...
...плач детей...
...мольбы и крики насилуемых...
Большинство зарезанных женщин предварительно насиловались. Многие из уцелевших подверглись той же участи... В 12 случаях они должны были лечиться от последствий...
...Били... кололи... резали...
По улицам люди с трудом пробирались через трупы и скользили по крови, как по лужам в ненастный день.
Были счастливцы, откупавшиеся деньгами.
Были и случаи странной доброты.
...Ланда отдал шесть тысяч.
Предлагал взять все вещи, но оставить жизнь.
Гайдамак замахнулся шашкой.
Но другой остановил его.
И сказал Ланде:
-- Ты лучше спрячься, а то придут другие и тебя наверное зарежут.
Он помог ему залезть на чердак по приставной лестнице и потом самую лестницу заставил втянуть на чердак и спрятать.
С чердака он наблюдал все ужасы.
Он видел, как убивали стариков и детей, вытаскивая их из домов. Видел дикую погоню с улюлюканьем. Возле самого дома заметил труп женщины. Подумал, что эта его жена, которую он незадолго перед тем вместе с дочерью спрятал в другом месте.
Соскочил с чердака посмотреть на труп.
Убедился, что это не жена, но вернуться на чердак уже не мог, так как лестница осталась там; в квартиру же зайти не решился. Тогда он вбежал в дом русского соседа и просил его приютить.
Его вытолкали.
Он вбежал на чердак соседнего дома и спрятался в соломе. Это заметили два парня из охраны. Они погнались за ним, взобрались на чердак.
Но его не нашли.
Пытались поджечь солому...
Но это не удалось.
Ушли.
...У Свинера не оказалось денег.
48
Стоя на улице перед гайдамаками, он умолял их пощадить его. И, прибегая к хитрости, обратился к одному гайдамаку:
-- Ведь мы с тобой вместе лежали в окопах во время войны.
Гайдамак стал в него всматриваться. Затем перевел взгляд на его ноги, сказал:
-- У тебя хорошие сапоги, отдай их мне.
-- Возьми, возьми,-- охотно согласился тот.
Они вошли в дом.
И поменялись сапогами.
Затем гайдамак вынул из кармана свежие портянки, передал их Свинеру и помог ему надеть свои старые сапоги. Потом получил еще галоши.
И обратился к своим товарищам:
-- Не будем же мы резать человека, с которым я сидел в окопах.
Они ушли.
Свинер побежал, с трудом шагая через трупы, в квартиру своего брата, председателя еврейской общины... и там увидел своего брага, его жену, ее родителей, прятавшихся там...
...зарезанными...
Начальник милиции по прямому проводу осведомил Проскуров о происходящем, но оттуда получился ответ:
-- Не мешайте крестьянам делать то, что сочтут нужным. И пусть заберут то, что жиды за долгое время высосали из народа.
Но и сам начальник милиции сочувствовал и содействовал погрому. Даже его восьмидесятилетний старик отец во время резни, держа толстую доску в руках, добивал раненых евреев.