Иностранец на Мадейре

А на самом острове Мадейра чуть отплывешь от берега – и начинаются адские глубины. Зато здесь много морских чудес: и киты прямо рядом резвятся, и глубоководная рыба Эшпада – это мадерьянское чудо из чудес – ловится. И есть немало любителей дальних заплывов, особенно среди русских, – тех, кто ловит особый кайф от сознания, что под ними – океанские глубины (только берегитесь медуз!). При всем при том у берега температура воды остается высокой благодаря обнимающим остров ласковым теплым течениям.

Глава 2. Восемнадцать имен кофе

– Ума шинеза пур фавор, – вежливо прошу я, но на лице официантки в лиссабонском кафе читается полное недоумение: она меня не понимает! А я-то был уверен, что говорю с ней по-португальски…

«Ну ладно», – подумал я. Попробую иначе.

– Ум гароту, фаш фавор.

Теперь недоумение сменяется подозрением. Да понимает ли клиент, куда он попал? Не путает ли два разных заведения? Ведь это – кафе, а просит он сначала китаянку. А потом, за неимением оной, начинает требовать мальчика. Может, полицию позвать?

На мое счастье, появляется более опытная начальница или владелица заведения.

– Вы что, с Мадейры, что ли, приехали? – спрашивает она

– Да, да! Именно!

Мы там с семьей уже почти три года как живем, а до этого двенадцать лет подряд проводили каждый год по несколько недель. Там и нахватались всяких португальских фраз и выражений. А теперь вот посещаем столицу и пытаемся использовать приобретенные в провинции, на острове, знания. Но что-то не слишком успешно…

Начальница смеется.

– «Шинеза» – это у нас тут «китаянка», – объясняет она молодежи, – а на Мадейре это еще и «кафе ком лейте», кофе с молоком. А «гароту» это не только «мальчуган», но и чашечка эспрессо с кипящим молоком.

На лице юной официантки – облегчение. Оказывается, к ним в кафе заглянул не сексуальный маньяк, а всего лишь любитель разновидности кофе, известной в остальном мире под итальянским названием «латте». Но при этом клиент оказался с мадерьянскими представлениями о том, как надо говорить по-португальски…

А я получаю урок сравнительного языкознания – чем отличается островной диалект от языка метрополии.

Португальцы, кстати, давным-давно сами придумали свой вариант «латте» и делают его ничуть не хуже, а, может, и лучше. Есть три его основные разновидности, отличающиеся размером порции. Самая маленькая – та самая, которую не без оснований зовут «мальчишкой». Самая большая порция, подаваемая в высоком прозрачном стакане, именуется «галау» (происходя, видимо, от американского «галлона»). А средний вариант – это как раз «китаянка» – chinesa.

Кроме того, есть классификация по количеству добавляемого кипящего молока. «Нормал» – обычный стандарт, «клару» – побольше молока, «эшкуру» – кофе почти черный, и, наконец «пингаду» – это уже и вовсе капля молока в буквальном смысле слова. Ну и если вы просто хотите чашечку эспрессо без всякого молока, то ваш выбор называется «бика шейя». Бывает, кроме того, «бика курта» – двойной крепости.

Для тех, кому хочется кофе черного, но немного послабее, существует «кариока». Ее наливают в чашечку другой формы, чуть более широкую.

Всего мы с женой насчитали 18 названий и терминов для описания различных видов кофе и его производных, но на самом деле их, наверное, еще больше.

Если же вам нужно избежать кофеина в любых его проявлениях, то в большинстве кафе и ресторанов найдут для вас и «кофе дескафинаду». Но есть для таких случаев и свой собственный, мадерьянский, гораздо более оригинальный и, по-моему, приятный и полезный вариант. Здесь придумали замечательный горячий напиток ша де лимау – из лимонной корки, заваренной в крутом кипятке. Один цвет чего стоит – ярко-лимонный с золотым отливом. Берешь в руки стаканчик – и невольно им любуешься. Кстати, этот же потрясающе освежающий напиток можно заказать с небольшим добавлением виски или местного бренди.

Вернувшись из столицы, мы с женой отправились в одно из наших любимых кафе, которое мы по привычке зовем «Оскаром». Теперь у него новый владелец, переименовавший кафе в свою честь – «Cafe do J. M.». То есть «Кафе Жозе Мануэля».

По внешности Жозе (или в таком случае – Хосе?) Мануэль – типичный венесуэлец, каких немало в последнее время переселилось на Мадейру. Десятилетиями направление движения было скорее противоположным – мадерьянцы уезжали в латиноамериканскую страну на заработки. Местная знаменитость, футболист Дани, играющий за российские клубы, родился в Венесуэле, хотя рос и учился играть уже на острове – после того, как вернулся на родину. И это весьма типичная история. Но не редкость и эмиграция состоятельных венесуэльцев на Мадейру, они переезжают сюда в поисках более мягкого климата – и в прямом, и в переносном смысле. Им здесь рады, поскольку они приносят с собой немалые инвестиции.

«Оскар», он же «Cafe do J. M.», наверное, должен считаться заурядным, дешевым демократичным заведением местного значения: кажется, мы ни разу не видели там никаких иностранцев – кроме себя любимых, заседающих там регулярно. Располагается кафе на длинной тенистой улице Подполковника Сарменту (Tenente Coroner Sarmento), соединяющей нашу любимую Жасминную улицу (Rua do Jasmineiro) с проспектом Камоэнса (Avenida Luis de Camaes).

Навечно оставшаяся в голове картинка: мы сидим за столиком на свежем воздухе, рядом с прозрачной стеной кафе. Прямо перед собой я вижу большое разлапистое дерево с желтыми цветочками в кроне – типуану, а за ней – бесконечную синь океана, сливающегося с голубым небом. А если обернусь, то увижу подернутые легкой дымкой зеленые горы. Мы одеты по-летнему, хотя на календаре – конец декабря. Веселое, хотя и слегка сюрреалистическое ощущение – гулять на Рождество в футболках с короткими рукавами и без носков.

Разбросанные по свету друзья и родственники сообщают о пронизывающей сырости английских ветров, о бесконечных холодных дождях Москвы и Петербурга, о непогоде в Нормандии и ранних морозах в США, а здесь, на Мадейре, словно другая планета. И в ноябре, и в декабре, и в январе, и в феврале и так далее – вокруг все та же ласковая синь, только цветы и деревья чуть меняют окраску, распускаются новые бутоны. Неподалеку от «Оскара», в соседнем дворе – розарий. Посреди зимы цветов не так уж много, и некоторые уже пожухли, но все равно поразительно – цветущие розы в январе! Хожу вокруг и декламирую Пушкина: «Январские морозы… читатель ждет уж рифмы „розы“, так на ж, возьми ее скорей!» У Пушкина это была острота, почти абсурд, здесь же это было бы констатацией факта. Январь – и розы. Только с морозами – дефицит. То есть полное их отсутствие.

Этот образ – гладь океана, яркие краски и ароматы распускающихся цветов, синь неба – и чашка ароматного кофе или ша де лимау в руке – может стать главным символом этой книги. Конечно, изредка выпадают деньки и похуже, налетает откуда-то взявшийся ветер, может пойти и дождь… Но это исключения, лишь подтверждающие правило. Мадейра – чемпион мира по климату! В зимние месяцы «стужа» по-мадерьянски – это температура в 16–17 °C. В такие дни местные жители ежатся, горестно вздыхая: «Фриу! Каков холод! Ужас вообще!» Но чаще столбик термометра в январе и феврале добирается до двадцати градусов. И летом здесь нет изнурительной жары, характерной для других тропических и субтропических стран, температура июля в среднем – 25–26 °C, редко когда дойдет до тридцати.

Климат Мадейры считается «средиземноморским». Но, по-моему, это неточное определение: в средиземноморских странах в августе бывает изнурительно жарко – под сорок, а зимой иногда целыми неделями царит мрачная серость, тучи, пронизывающий ветер, тоска… Нет, здесь, у нас на Мадейре, ничего нет подобного. Одно из немногих мест на Земле, где не нужно отопление и можно спокойно обойтись без кондиционеров. В одном западном тексте я прочитал другое определение мадерьянского климата: «океанический, с элементами тропического». Может быть, это так и есть. По крайней мере, он явно не укладывается в прокрустово ложе стандартных определений, слишком мягок и ровен для того, что мы обычно понимаем под тропиками и даже субтропиками. Еще один штамп – называть Мадейру «островом вечной весны». Но какая может быть весна, когда нет зимы? Нет, здесь скорее вечное мягкое лето с небольшими температурными колебаниями между разными сезонами.