Страница 2 из 18
Но ни за какие деньги невозможно купить погоду, ветер, снег. Клиенту гарантируют услуги и помощь, но не достижение вершины. И пункта о благополучном возвращении нет в этих договорах. Стихия гор такова, что самые опытные и умелые порой не в силах противостоять ей. Об этом свидетельствуют судьбы многих «звезд» альпинизма, да и автора этой книги – тоже…
Именно в такую коммерческую экспедицию в качестве гида был приглашен Анатолий Букреев.
Анатолий родился в 1958 г. в Челябинской области. Однако много лет он прожил в совхозе «Горный садовод» под Талгаром и после развала СССР остался в Казахстане, приняв гражданство республики. В горы Анатолий попадает 16-летним юношей и уже через десять лет становится одним из сильнейших высотников страны. Первым восьмитысячником Букреева становится третья вершина мира – Канченджанга. В процессе подготовки Толя неизменно занимает первые места в отборочных «гонках», быстрее всех претендентов поднимаясь и на Эльбрус, и на пик Коммунизма. Тогда же за 14 часов он поднимается на вершину пика Ленина.
15 апреля 1989 г в группе Валерия Хрищатого он без кислорода поднимается на Среднюю вершину Канченджанги (8 478 м), а чуть позже с группой Сергея Бершова проходит траверс всех вершин массива. Этот, по тем временам беспримерный, траверс (с выходом из лагеря на «7 200») занял у группы всего три дня.
Кандидат в мастера спорта Букреев становится Заслуженным мастером спорта и Мастером спорта международного класса. Ему вручен орден «За личное мужество».
Но звездами на погонах альпиниста всегда были лишь достигнутые ими вершины.
Май 1990 г. Сразу два восхождения на Мак-Кинли. Сначала – в составе группы по пути Кассина, потом десятичасовое соло по западному ребру. Чуть позже взят Эль-Капитан, а еще позже – скоростные соло на пики Победы и Хан-Тенгри.
Весна 1991. Дхаулагири по западной стене. 10 мая на вершину выходят участники экспедиции Казахстана – Букреев, Моисеев, Сувига, Целищев, Хайбуллин, а тремя днями позже – группа Хрищатого.
Осень 1991. В составе питерской экспедиции на вершину Эвереста через Южное седло Анатолий без кислорода поднимается в связке с еще одним легендарным представителем советского альпинизма – Владимиром Балыбердиным
1994. Скоростное соло-восхождение на Макалу. 46 часов на подъем и спуск в базовый лагерь[1].
В конце 90-х Букреев все еще возглавлял список альпинистов СНГ с 18 подъемами на восьмитысячники. Это:
– четыре восхождения на Эверест (1991, 1995, 1996, 1997),
– два восхождения на Дхаулагири (1991, 1995 – за 17 часов от базового лагеря),
– два восхождения на Лхоцзе (1996 – за 21 час от базового лагеря, 1997),
– два восхождения на Макалу (1994, 1994 – дважды в течение месяца),
– Манаслу (1995),
– Канченджанга (1989),
– К-2(1993),
– Чо-Ойю (1996 – соло на пятые сутки со дня прибытия в базовый лагерь),
– Шиша-Пангма (1996),
– Броуд-пик (1997 – соло за 36 часов из базового лагеря),
– Гашербрум (1997 – соло с «5 800» до вершины за 9 с половиной часов).
Последние два года его жизни были очень напряженными и тяжелыми.
Он покорил 8 (!) восьмитысячников. Пережил смерть матери и отца. Ушли друзья – Владимир Балыбердин, Владимир Башкиров; к последнему Анатолий относился с особенным уважением и любовью.
Девятнадцатая экспедиция в Гималаи, в 1997-м, на Аннапурну стала для Анатолия последней. 27 декабря вместе со своим другом, высотным кинооператором Дмитрием Соболевым он был сметен лавиной на высоте 6000 м. Несмотря на усилия друзей, тела не были найдены. Так закончилась жизнь великого Букреева…
Ночь, темнота, вой пурги, ужасающий холод и люди, которые где-то рядом. Их нужно спасать, им нужен кислород, горячий чай, опорное плечо, путеводный фонарь… Что бы ты делал, читатель, на этом восьмитысячном «Титанике»? Кого бы сажал в шлюпки?..
Букреев решал эту задачу в течение двух суток. Он нашел выход практически для всех своих подопечных.
Казалось бы, все ясно. Но тут…
Подробности роковых событий в ярком и эмоциональном репортаже Джона Кракауэра первым публикует популярный американский журнал «Аутсайд». Кракауэр – альпинист и публицист этого издания – с целью описания восхождения на Эверест по заданию редакции шел к вершине в параллельной группе Роба Холла. В ту ночь эта группа потеряла четырех альпинистов, в том числе и самого Холла.
Несмотря на то, что Кракауэр был непосредственным очевидцем событий, после восхождения он обстоятельно беседовал и с самим Букреевым, и с его партнерами по восхождению. Однако интерпретация воспоминаний восходителей получилась весьма своеобразной. Отдавая дань горовосходительским талантам Букреева, Кракауэр описал его как излишне прямолинейного человека, не сумевшего оценить ситуацию, растерявшегося, проявившего безответственность, действовавшего, в основном, в своих интересах. Претензии Кракауэра строились, в основном, на том обстоятельстве, что Букреев первым из всей группы спустился с вершины в штурмовой лагерь, оставив клиентов и остальных гидов позади себя. Заметим, что талантливо написанный репортаж (а впоследствии и книга) Кракауэра произвел на публику большое впечатление.
Остается только гадать, почему Кракауэр оставил в тени серьезные промахи руководителей групп Роба Холла и Скотта Фишера, недостойное поведение шерпов и некоторых из партнеров по злополучному восхождению. Возможно, потому Джон и переложил всю вину на Букреева, что сам ту ужасную ночь провел в спальнике, восстанавливая силы после спуска с вершины.
Далеко не все были согласны с оценкой корреспондента «Аутсайд». В мае 1997 г. на страницах известнейшего издания «Уолл Стрит Джорнал» альпинист и писатель Гален Ровелл, комментируя ситуацию, писал: «Пока господин Кракауэр спокойно спал, а никто из гидов, клиентов или шерпов не нашел в себе мужества покинуть лагерь, Букреев в одиночку несколько раз выходил наверх. Ночью, на восьмикилометровой высоте, он шел сквозь бушевавшую снежную бурю и спас троих альпинистов, уже стоявших на краю смерти… Кракауэр лишь вскользь упоминает о проведенной Букреевым уникальной спасательной операции. Сделанное им не имеет аналогов в истории мирового альпинизма Человек, которого многие называют „тигром Гималаев“, сразу после восхождения без кислорода на высшую точку планеты, без всякой помощи несколько часов подряд спасал замерзающих альпинистов… Говорить, что ему повезло – значит недооценивать совершенного им. Это был настоящий подвиг».
И словно подтверждая оценку Галена, Палата представителей Конгресса США выносит публичную благодарность лично Анатолию Букрееву.
Букреев, тяжело переживавший события трагической ночи, встретил публикацию в «Аутсайде» с недоумением и даже растерянностью. Это был удар в спину.
Об одном из сильнейших высотников мира было написано примерно в таком духе: «Когда ситуация (на вершине – С. Ш.) стала угрожающей, русский припустил оттуда со всех ног». Кракауэр в лучших традициях «желтой» прессы беззастенчиво передергивал факты и делал это сознательно, пытаясь уже для личной выгоды выжать все из скандальной истории.
Букреев написал письмо редактору журнала «Аутсайд», в котором объяснял причины и обстоятельства своего поведения в те роковые часы. Но оно не было опубликовано. Тем временем Кракауэр выпустил «В разреженном воздухе» – книгу об эверестовских событиях. Она разошлась многотысячным тиражом в нескольких странах мира (700 000 только в США).
И тогда вместе с писателем Вестоном деУолтом было написано «Восхождение».
Мы читаем ее только сейчас, пять лет спустя. Все-таки – читаем…
Букреев называл себя приверженцем и выходцем русской школы альпинизма. Что же «проходят» в этой школе сейчас?
Средний возраст лучших восходителей страны приближается к 45-летней отметке. Очень многое изменилось с тех пор, как эти люди встали на горную тропу. Система, некогда подпитываемая профсоюзными деньгами, канула в лету, горы – в прямом, а не переносном смысле – стали дороже. Зато ярко смогли проявиться таланты тех, кто прежде мог бы всю жизнь дожидаться очереди в сборную на пути в Гималаи.
1
Данные из сборника «Восхождения. Хроника восхождений в Гималаях и Карокоруме в 1982–1997 г г». – М.: Издание И. В. Балабанова, 1998.