Эмпирия. Неправильная сторона

Сначала зашли женщины в белоснежных медицинских халатах, молодые и в возрасте, в руках у них были планшеты с зажимом для бумаг. Одни улыбались, другие что-то помечали с серьёзным видом.

Следом за ними вошёл пожилой мужчина с серебристой бородой, в волосатой мантии пурпурного цвета. Вид у него был изучающий, но он тоже не скрывал улыбки. Вместе с ним были мужчины в таких же мантиях, только цвета слоновой кости, они были молоды и смотрели на меня разинув рты, от чего я ещё больше поёжилась.

В двери возникло ещё трое человек: молодые парни в кожаных костюмах коричневого цвета, у каждого за поясом по мечу. Они одарили меня тёплыми улыбками и пропустили внутрь ещё одного человека. Он был старше, на тронутом морщинами лице отпущена не большая борода, длинные волосы с прожилками седины, затянуты в тугой хвост. Его костюм был полностью чёрным, а рукоять меча с золотой гравировкой. Мужчина выглядел взволновано, едва ли не напугано, что совершенно не сочеталось с его грозным видом.

Он подлетел к моей кровати и в этот же миг аудитория взорвалась бурей аплодисментов.

Я испуганно уставилась в большие изумрудные глаза мужчины, в них что-то заблестело, губы тронула мягкая улыбка и он не громко произнёс:

— Добро пожаловать домой, Каролина.

Глава 33

Меня накачали доброй дозой успокоительных и оставили в комнате одну, после того, как я набросилась на мужчину в чёрном костюме, в попытке расцарапать ему лицо, за то, что он назвался моими отцом. Но самое ужасное в том, что сейчас я понимаю, что такое вполне может быть и я просто этого не помню.

Он назвал меня Каролиной.

Я — Каролина.

Моё имя — Лина, производное от имени Каролина, это успел мне втолковать доктор, внедряющий мне под кожу шприц с дозой успокоительного.

Я сама его выбрала — имя, — так мне сказали.

Сейчас, лёжа в кровати почти что без чувств, я путалась в собственных мыслях, в сотый раз пытаясь привести голову в порядок.

Я — Каролина. Разве не это имя назвал Дерек, когда я спросила о том, как зовут его девушку? Если это так, разве я могу ею быть?.. Быть той, которая добровольно подписалась на какое-то исследование и оставила Дерека, не сказав ему ни слова про игру? Получается, я так много скрывала от того, кого любила? И любила ли я его вообще… Ведь я даже этого не помню. Я уверена лишь в тех чувствах, которые испытываю к нему сейчас, но это не чувства Каролины.

Разве я могу быть той, кто присутствовал на каждом собрании и вместе с Советом и решал, каким способом будет лучше уничтожить человечество? Разве я могу быть той, которую так отчаянно любил Дерек?..

Получается, что с самого начала он знал, кто я такая. Всё это время, что он был рядом, он любил ту самую Каролину так глубоко спрятанную во мне. Неужели это всё действительно может быть правдой? То с какой нежностью он смотрел на меня, то как заботился, то как волновался обо мне. То как набил морду Эрику в клубе… он сделал это потому что тот предал меня? Это была месть за меня?.. Но как же… как же Дерек жил все эти годы зная, что его любимая девушка встречается с другим, спит с другим, собирается замуж за другого… Знал ли он это? Ведь за мной следили, за каждым моим перемещением, за каждым действием. Они составляли отчёты и зачитывали на собраниях. Слышал ли их Дерек?

Почему я ему ничего не рассказала?! Как могла подписаться на эксперимент и даже не поставить его в известность?

Каким же человеком я была?!

Меня не было три с половиной года…

Что произошло, когда я не вернулась, как обещала? Что он делал? Как пытался вернуть? Что он почувствовал узнав, что мне суждено стать Хивером? Как перенёс это всё? Получается, что Совет изгнал его из Артелии из-за меня?.. Из-за того, что он не мог допустить того, чтобы они сделали меня Хивером? И что он почувствовал впервые увидев меня, меня — Лин, не его Каролину, — в другом мире, переживающую горе от расставания с парнем, с которым провела три года своей жизни. Ведь это не было выдумкой.

Как же Дерек пережил это всё?!

Он смотрел на меня и даже не мог обнять, как наверняка делал это раньше, потому что больше я ему не принадлежала. Он искал меня, обучал, готов был на всё ради меня… Что творилось у него внутри, когда я была так близко и одновременно так далеко?

Всё это было ради меня. Ради моего спасения. Он хотел заставить меня вспомнить то, что мое тело умело раньше, ведь раньше оно умело сражаться. Ведь Киккаре был моими изначально. Вот что это были за щелчки в голове, вот почему тело на подсознательном уровне умело делать такие вещи, которые мне даже не снились. Разум Каролины, всё это время, в каком-то смысле помогал мне. И Дерек знал об этом, он пытался пробудить меня, вот откуда была эта его уверенность. Он знал на что я способна на самом деле.

Господи, как я могла его отчитывать так жестоко, когда он во всём признался? Ведь я такая же, как и он. Я тоже из Артелии и почему-то мне кажется, что я гораздо более паршивый человек, чем он. Каролина была на всех советах, Каролина знала о нападении на Землю, Каролина знала о готовящийся игре… Я знала обо всём этом больше Дерека и всё равно не смогла ничего сделать, или просто не хотела… Это я заслуживаю оказаться в чёрной дыре, а не он.

А я ещё считала его бабником. Я считала его обыкновенным самцом, изменщиком, а он всё это время был верен мне одной. Он говорил обо мне одной, описывал меня, скучал по мне, желал найти меня…

Я ПРОСТО НЕ МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ, КАК ОН ЖИЛ СО ВСЕМ ЭТИМ!

Только вот я ничего… ничего не помню.

Я почувствовала приступ удушья и резко села в кровати, сражаясь ещё и с приступом головокружения. Если всё это правда, и моя настоящая память никогда не вернётся, я никогда не смогу до конца в это поверить.

Я провела рукой по волосам, откинув их назад. Они были короткими. Такого же пшеничного цвета, как и мои, только длиной едва касались плеч. Всё остальное было точной копией моего Сосуда, или наоборот.

Через пару часов в дверь постучали и в проёме показалась взлохмаченная голова моего брата.

— Майк! — не веря своим глазам, я кинулась к нему, едва не задушив в объятьях.

Он не отстранился, наоборот, вцепился руками в мою ночную сорочку и ещё долго не отпускал.

— Майк, — выдохнула я, окинув брата взглядом с ног до головы, не в силах поверить, что он здесь, передо мной, живой и здоровый. — Ты здесь? Ты живёшь здесь? О Боже! Как ты? Всё в порядке? Они хорошо с тобой обращались? Не причиняли боль? Ты выглядишь… более плотным.

— Да, меня хорошо кормят. Здесь столько всего вкусного! Ты не представляешь!

Майк широко улыбался. Он был рад меня видеть. Меня. Ту, что даже не является его сестрой на самом деле.

Мы сели на кровать, и я крепко сжала его руки в своих, не желая отпускать от себя, а вдруг он мираж? Вдруг возьмёт и испарится?

— Лин… то есть… — Майк замялся. — То есть… Каролина…

— Нет, пожалуйста, не называй меня так.

В глазах Майка вспыхнул огонёк.

— То есть… ты правда, ничего не помнишь?

— Нет, — я помотала головой, — не знаю хорошо это, или плохо, но я ничего не помню из жизни этой Каролины. Кое-что слышала, но точно ничего не помню.

— М-м-м… — Майк немного помолчал. — То есть, я всё ещё могу считать тебя своей сестрой?

— О Боже, конечно! — я снова сжала его в объятьях, но тут же отстранилась и с надеждой заглянула в его синие глаза, такие же как у мамы. — Если ты сам, конечно, не против.

— Я так рад, Лин! Они предлагали избавить меня от этих воспоминаний, сказали, что всё это не правда, но я не захотел. Потому что ты ведь моя сестра! Как я могу хотеть от тебя избавиться? Для меня ты всё равно самая настоящая! Ну и что, что не кровная! Три с половиной года-то были настоящими! И воспоминания настоящие! Я ведь всё помню так, как будто это было на самом деле. Я любил тебя всю жизнь и сейчас люблю. Так что я не могу и не хочу от тебя отказываться!