Гадюшник

Что еще за мысль пришла ему в голову? Наверняка что-нибудь замечательно хитроумное, а от него, Баррингтона, требуется только молчаливое согласие. Ну что же, в границах разумного, он готов содействовать. С друзьями ссориться глупо, да к тому же в данном случае интересы совпадают — или по крайней мере ему так кажется. Будь Баррингтон наделен даром предвидения, он пошел бы совершенно иным путем сравнительно с тем, что уготовил ему в своих планах Бартроп.

На следующий день, в половине двенадцатого ночи, они снова встретились дома у президента, после того как тот вернулся с официального ужина. На сей раз Бартроп вроде бы темнить не стал и сразу взял быка за рога:

— Так вот, о наших делах, господин президент. У меня есть предложение, которое должно устроить нас обоих.

Баррингтон кивнул Бартропу на кресло и сел сам, приготовившись слушать.

— Похоже, между Фиери, за которым гоняюсь я, и ИКБ, входящим в сферу вашей компетенции, существует некая связь. Но даже если это и не так, вам ведь все равно придется заняться Интерконтинентальным, верно? — Он остановился. Баррингтон кивнул в знак согласия. — Если не ошибаюсь, все эти мошенники, орудующие в Сити, буквально растворяются в воздухе, стоит лишь начаться проверке.

— Пожалуй, что так, — признал Баррингтон. — Оптимально, конечно, поймать их с поличным. Тогда у вас появляются железные доказательства и отпереться будет трудно. А подозрения и впрямь могут быстро рассеяться, когда просто начнется проверка. Само собой, приходится думать и о невидимых жертвах мошенничества, — продолжил Баррингтон, садясь на своего конька и как бы призывая собеседника посочувствовать тем трудностям, с которыми сталкивается Английский банк, определяя политику Сити. — Надо иметь в виду, что фирмы с солидным положением, да и частные лица, весьма неохотно признаются в том, что их провели. Репутация им дороже денег. Так что порой бывает неимоверно трудно убедить их содействовать проверке.

— Могу себе представить, — заметил Бартроп, возвращаясь к главной теме. — Стало быть, чтобы не спугнуть мошенников и поймать их с поличным, идеально было бы поставить на место аудитора кого-нибудь из наших людей. — Он замолчал, внимательно глядя на Баррингтона.

— Вы имеете в виду тайного агента? — резко спросил тот.

— Вот именно, — с улыбкой сказал Бартроп. — А поскольку у нас в Фирме нет людей, занимающихся внешней торговлей, я был бы весьма признателен вам за любое предложение на этот счет. — Он помолчал, давая Баррингтону возможность осознать суть проблемы.

Баррингтон сидел, слегка склонив голову набок и настороженно, но с явным интересом глядя на собеседника.

Бартроп продолжал:

— Надо найти первоклассного специалиста и в то же время человека приметливого, любопытного, а более всего — надежного и умеющего держать язык за зубами.

Баррингтон коротко рассмеялся:

— Во-первых, это очень редкое сочетание. Маклеры — самые болтливые и самые ненадежные из всех известных мне людей. Вранье — важнейшая составная часть их работы, болтовня соответственно тоже. А во-вторых, даже если бы я подобрал вам безупречного агента, как вы собираетесь внедрить его в ИКБ?

Бартроп не мигая смотрел на Баррингтона и всем своим видом показывал, что, хотя тот глубоко заблуждается, он, Бартроп, сделает все от него зависящее, чтобы не заметить его слепоты.

— Во-первых, — это слово он подчеркнул едва заметной усмешкой, словно Баррингтона поймали на том, что тот загибает пальцы, — во-первых, я уверен, что ваши могучие связи в Сити позволят подобрать подходящую кандидатуру. А во-вторых, эти маклеры перепархивают из банка в банк так часто, что я и рубашку не успеваю переменить, так что за вакансиями дело не станет.

Баррингтон с сожалением вынужден был признать, что это рассуждение безупречно.

— А почему бы не использовать кого-нибудь из нынешних работников ИКБ? — неуверенно предложил он.

— Что ж, согласен, это было бы проще всего, но мы не знаем, кому можно доверять. Вам не кажется, что лучше все же найти человека со стороны?

Ну, разумеется, кажется, подумал Баррингтон, от которого не ускользнул подтекст последнего замечания. И отчего это, подумал он, Бартроп без всякой нужды подтрунивает над собеседником? Ему захотелось показать, кто здесь главный, и побыстрее покончить с делом.

— Ну что ж, Бартроп, ваше предложение выглядит разумным. — Он поднялся на ноги, давая понять, что тема исчерпана. — Я его обдумаю.

— Был бы весьма признателен, господин президент. И неплохо, если вам удастся организовать обед или ужин с наиболее подходящими кандидатами. Так легче будет их прощупать… Не сомневаюсь, что вы найдете возможность устроить это, не вызывая ничьих подозрений. — Бартроп посмотрел на часы. Двенадцать. Он поднялся со стула.

Баррингтон немного помолчал.

— Хорошо, положим, мы найдем вам шпиона. — Последнее слово он выделил, зная, что Бартропу это не понравится. — Что дальше? Каковы наши действия?

— В немалой степени это будет зависеть от того, каким этот человек окажется. — Бартроп замолк, словно что-то обдумывая. — Вообще-то, господин президент, я рад, что вы об этом заговорили. И уж если речь пошла о подготовке всей операции, то, может, вам не с руки действовать самому? Может, предпочитаете использовать предохранитель?

Интересно, Бартроп прибегает к жаргонным словечкам нарочно, чтобы меня позлить, подумал Баррингтон.

— Предохранитель?

— Ну да. Им может быть вице-президент или этот парень-аудитор, как бишь его? Да, Айлярд.

— С чего бы это мне подставлять кого-то вместо себя?

— Ну, это дело привычное. — Бартроп пожал плечами. — На тот случай, если что-нибудь пойдет не так.

— А что может пойти не так? Не хотите ли вы сказать, что могут возникнуть какие-нибудь неприятности?

— Нет. Вовсе нет, — рассмеялся Бартроп. — Повторяю, дело привычное. Но ведь мы не ясновидящие. И если все же что-нибудь повернется не так, вы останетесь в стороне. Шишки свалятся на кого-нибудь другого. Вот и все.

Баррингтон подошел к Бартропу вплотную.

— Знаете что, Бартроп, давайте-ка начистоту. Если есть хоть малейшая вероятность прокола, давайте забудем все, о чем мы говорили. Я найду другой способ проверить, что происходит в ИКБ.

— Я не гадалка, господин президент, — ровно произнес Бартроп, — но могу сказать, что сейчас у меня нет никаких оснований опасаться, что операции грозит провал. Если бы я так не думал, если бы не был уверен, что смогу постоянно контролировать ход дела, ни за что бы к вам не обратился.

— Стало быть, все будет под контролем? И вы гарантируете, что осечки не произойдет?

Бартроп скрыл нарастающее раздражение за приветливой улыбкой:

— Это моя работа, господин президент. Я сделаю все, что в моих силах.

— Отлично, — улыбнулся президент. — Тогда все в порядке. Вы займетесь своим делом, а я своим. Что же касается вице-президента, то, между нами говоря, на рынке сложилось мнение, что он не вполне справляется со своими обязанностями. Слишком легковесен. И я не уверен, что он у нас останется. А Айлярд… Знаете, на мой взгляд, ему не хватает того, что называют gravitas, — личной притягательности, можно сказать. Со своей работой он справляется превосходно, но светским человеком его не назовешь.

— Отлично. — Бартроп двинулся к двери. — Решать, конечно, вам.

Они обменялись рукопожатием и пожелали друг другу доброй ночи.

Бартроп спустился во двор и, сопровождаемый Монро, забежавшим вперед, чтобы придержать дверцу «ровера», сел в машину на заднее сиденье. Монро быстро ехал по опустевшим улицам Сити. Бартроп задумчиво смотрел в окно. Вообще-то на данном этапе можно, в качестве жеста вежливости, оповестить о своих планах М15, Службу охраны, но по некотором размышлении Бартроп решил, что это создаст ненужные осложнения. Не надо задействовать большее количество людей, чем это строго необходимо. Фиери он должен достать сам… К тому же такая операция — не для Пятерки и даже не для Шестерки. Это дело касается Сити, а следовательно, президента Английского банка. И если он получил там полезную информацию, стало быть, ему уже крупно повезло. Увидев в пуленепробиваемом стекле свое отражение, Бартроп улыбнулся ему.