Страница 14 из 21
– Что произошло? – спросила я.
– Пожар. Бунт. Как обычно. Там всё очень мерзко, – сказал Карл.
– Тела?
– Печенье. Разбитое печенье везде.
Большой Пёс держал в руке ухо эльфа и рассматривал его.
– И вот эти штуки…
– Это – ухо эльфа, – просветила его я.
– Да. Эти уши – всё, что осталось от этих маленьких педиков.
– Они что – сгорели? – ужаснулась я.
– Нет. Они сбежали, – ответил Карл, – кто бы мог подумать, что эти маленькие парни так быстро бегают? Ни одного не смог поймать. Мы прибыли на место преступления, а они разбежались будто тараканы, когда включили свет.
– Как начался пожар?
Карл пожал плечами и посмотрел на Дизеля:
– Это кто?
– Дизель.
– Джо знает о нем?
– Дизель не из города. – Выход из положения. – Мы работаем вместе.
Там больше ничего полезного для нас не было, поэтому, мы оставили Карла и Большого Пса и вернулись в автомобиль. Солнце светило где-то в другом месте, но не в Трентоне. Уличные фонари горели. И температура упала на десять градусов. Мои ноги были влажными от двух сцен пожара, и мой нос онемел, замороженный как эскимо.
– Отвези меня домой, – попросила я Дизеля. – Я – всё!
– Что? А как же покупки? А как же Рождественское настроение? Неужели ты позволишь своей сестре обогнать тебя в этой гонке?
– Завтра я пойду за подарками. Клянусь, пойду.
Дизель припарковался на стоянке возле моего дома и вышел из Ягуара.
– Не надо меня провожать до двери, – запротестовала я. – ты, наверное, хочешь вернуться к поискам Ринга.
– Нет. На сегодня я закончил. Я думал, мы что-нибудь поедим и посмотрим телевизор.
Я на мгновение потеряла дар речи. Мысленно я совсем не так распланировала этот вечер. Я собиралась стоять в обжигающе горячем душе, пока все моё тело не сморщится. Затем я собиралась сделать себе сэндвич с арахисовым маслом и зефиром. Мне нравится арахисовое масло и зефир, потому что они сочетают в себе основное блюдо с десертом и никак не связаны с готовкой. Возможно, я посмотрела бы телевизор после ужина. И если бы мне уж совсем повезло, я бы посмотрела его вместе с Морелли.
– Звучит неплохо, – я сказала, – но у меня уже есть планы на сегодняшний вечер. Может в другой раз?
– И какие у тебя планы?
– Встретиться с Морелли.
– Ты уверена?
– Да.
Нет. Я не уверена. Возможность составляла приблизительно пятьдесят процентов:
– И я хочу в душ.
– Эй, ты можешь принять душ, пока я готовлю ужин.
– Ты умеешь готовить?
– Нет, но могу заказать.
– Хорошо, дело вот в чём, мне не комфортно, когда ты находишься в моей квартире.
– А мне показалось ты привыкла к Супер-Дизелю.
Старый мистер Файнштейн прошаркал мимо нас к своей машине:
– Эй, красотка, – крикнул он мне. – Как дела? Помощь нужна? Этот парень выглядит ненадёжным.
– Всё хорошо, – ответила я мистеру Файнштейну, – спасибо за беспокойство. – Вот видишь, – укорила я Дизеля, – ты выглядишь ненадёжным.
– Но я же мягкий и пушистый, я даже не подкатывал к тебе. Ну ладно, возможно немного поддразнивал, но ничего серьёзного. Я не лапал тебя... вот так, например, – он обхватил пальцами воротник моей куртки и притянул меня к себе. – И я не целовал тебя... вот так, – и тут он поцеловал меня.
Мои пальцы свернулись в ботинках, тепло растеклось по животу и направилось на юг.
Гадство.
Он прекратил поцелуй и улыбнулся.
– Вот видишь, я не делал ничего подобного, ведь так?
Я ударила его руками в грудь, но он не сдвинулся с места, поэтому, я отступила на шаг назад.
– Не будет тебе никакого целования, никого поддразнивания, вообще ничего не будет!
– Уверенна?
Да, уверенна, я махнула рукой, повернулась и вошла в здание. Дизель следовал за мной, и мы в тишине ждали лифт. Двери открылись, и миссис Бестлер улыбнулась мне. Миссис Бестлер, наверное, самый старый человек, которого я когда-либо видела. Она живет одна на третьем этаже, и ей нравится играть в лифтера, когда ей скучно.
– Наверх, – крикнула она.
– Второй этаж, – ответила я.
Двери лифта закрылись, и миссис Бестлер проскандировала:
– Женские сумочки, мастерская Санты, лучшие платья. – Она посмотрела на меня и пригрозила пальцем. – Осталось три дня.
– Да знаю я. З-н-а-ю! – выпалила я. – Завтра я пойду по магазинам. Клянусь, я пойду.
Мы с Дизелем вышли из лифта, а миссис Бестлер пропела: «Праздник приближается, праздник приближается», – когда мы шли по коридору.
– Держу пари, ей восемьдесят, – сказал Дизель, открыв мою дверь.
В квартире было темно, светились только синие электронные часы на микроволновке и единственный красный диод на моем автоответчике.
Рекс бегал в своем колесе в кухне. Мягкий шум колеса заверил меня, что Рекс в безопасности и, вероятно, никаких троллей, скрывающихся в моем шкафу, ночью не будет. Я щелкнула выключатель, и Рекс немедленно прекратил бегать и уставился на меня. Я бросила пару фруктовых колечек в его клетку, и Рекс был доволен жизнью.
Я нажала кнопку автоответчика и расстегнула куртку.
Первое сообщение:
– Это Джо. Перезвони мне.
Следующее сообщение:
– Стефани? Это мама. Ты не берешь трубку сотового телефона. Что-то случилось? Где ты?
Третье сообщение:
– Это Джо, снова. Я застрял на работе, и я не приду сегодня вечером. Только не звони мне, не смогу ответить. Я сам тебя наберу, когда освобожусь.
Четвёртое сообщение:
– О, Господи, – сказал Морелли.
– Остаемся только ты и я, – ухмыльнулся Дизель, – хорошо, что я здесь. Тебе бы было одиноко.
Ужасно, но он был прав. Я была одной ногой на скользком склоне рождественской депрессии. Рождество проходило мимо меня. Пять дней, четыре дня, три дня... и Рождество пройдет без меня. И мне придется ждать ещё один год, чтобы, наконец, атаковать все эти ленты и банты, попробовать леденцы и гоголь-моголь.
– Рождество это же не ленты-банты и подарки, – спросила я Дизеля. – Рождество это добро, правильно?
– Неправильно. Рождество в подарках. И в рождественской ели. И в офисных вечеринках. Боже, ты ничего не знаешь!
– Ты действительно так думаешь?
– Кроме всего религиозного бла, бла, бла, в которое мы не будем вдаваться... Рождество превращает тебя в кого угодно. Это то, во что я действительно верю. Люди сами решают, что они ждут от Рождества. Тогда каждый получает то, что хочет.
– Предположим, что каждый год, ты его пропускаешь? Предположим, что каждый год ты портишь Рождество?
Он взял рукой меня за горло:
– Ты портишь Рождество, малыш?
– Я, кажется, даже не добираюсь до него.
Дизель оглянулся:
– Я заметил. Никаких гирлянд, никакого красно-зеленого дерьма, никаких ангелов, никакой мишуры.
– У меня была мишура, но мне в квартиру кинули бутылку с зажигательной смесью, и вся мишура превратилась в дым.
Дизель покачал головой:
– И тебе нравиться так жить?
Я проснулась в поту. Мне приснился кошмар. Будто всего два дня осталось до Рождества, а я до сих пор не купила ни одного подарка. Я мысленно дала себе подзатыльник. Это был не кошмар. Это была правда. Два дня до Рождества.
Я вскочила с кровати и понеслась в ванную. Приняла быстрый душ, и высушила волосы. Ой. Приручила их с небольшим количеством геля, надела джинсы, ботинки, футболку, и пошла на кухню. Дизель ленно оперся на раковину с чашкой кофе в руке. Белый пакет из пекарни стоял на столе. Рекс бодрствовал в своей клетке, неторопливо прокладывая себе путь к середине пончика с желе.
– Доброе утро, солнышко, – сказал Дизель.
– Осталось два дня до Рождества, – ответила я. – Два дня! И я желаю, чтобы ты прекратил появляться в моей квартире.
– Да, конечно, когда-нибудь... Ты отдала Санте свой список желаний? Ты же была послушной девочкой?
Ещё слишком раннее утро для закатывания глаз, но всё же пришлось. Я налила себе кофе и взяла пончик.