Страница 29 из 46
Граф меня встряхнул сильнее обычного.
-Отвечай!
Меня поставили на пол.
Я как приморозился. Как мурашки заскакали по рукам и ногам, в голове вдруг стало просто и светло.
Спокойно. Спокойно. Теперь надо успокоиться и попытаться... Всеми силами! Ведь она может быть ещё жива, и на кого ей рассчитывать, кроме как на меня? И если я сейчас протуплю и начну называть королеву теми словами, которые у меня сейчас на языке, то... То ничего хорошего! А потому язык в задницу, и попробуем иначе.
-Мама! Та девушка ни в чем...
-Замолчи! -Взвизгнула королева. -Она не пара тебе! Ещё раз услышу...
-Да пусть так! Но в чем она виновата! Прикажи выслать из столицы... -Где-то в кино я видел такое решение вопроса с неугодным аристократом. -Так-то зачем? Что она пло...
-Кому сказала? -Визг на три тона громче. Почти что ультразвук.
А люди-то вокруг шарахнулись, сделали вид, что ничего нету. Ба, да я же у входа в парк почти, и что тут королева делает-то? И морды ещё какие-то незнакомые...
-Сорок розог! -Выкрикнула королева. -Нет, пятьдесят! И сучку на кол! Си-ийчас жииии!
А мамаша-то истеричка.
Пороли почти не больно. После слов королевы я как-то впал в прострацию. Ничего тут нельзя сделать, не смотря даже на сон. И на титул наследного принца. Власти-то тут меня не так много, даже бабу нельзя вые...
Граф Дюка в сопровождении пары личной охраны и Сухой Воблы из семьи поволокли меня в парк, уложили пузом вниз на колоду, стянули штаны. Приволокли розги...
Ну, что дальше-то объяснять. Вжик, вжик, получите, распишитесь.
Граф Дюка меланхолично приятным басом заметил.
-Иногда особы королевской крови, подвергнутые наказанию, грозят местью и карами исполняющему наказание... Принц.
Я посмотрел на него. Внимательно.
Меланхоличность на лице графа стала чуть более задумчивой.
Сухая Вобла, графиня Нака, лишь саркастически улыбалась, жадно глядя на сцену.
Ну, позже тоже обычно-ожидаемо. Прогулок меня лишили, сиди себе в покоях, гляди из окна. Чуть позже подошел мастер Клоту, извиняющееся посмотрел на меня, показал баночку с мазью.
-Нет необходимости, мастер. -Спокойно ответил я.
Мастер ещё раз глянул виновато, и исчез.
Я думал.
А из головы все не лезли никак глаза той девушки.
Под вечер в парке перед Западной башней кого-то казнили. Человек страшно кричал минут наверное десять, потом, под веселый гомон придворных, крик стал сиплый, кричащий сорвал горло и умолк. Гомон стал громче, рассасывался. Люди расходились по замку, обсуждая увиденное.
Наверное, я второй раз потерял сознание, а не заснул. Не знаю.
Утром проснулся и долго лежал в кровати, смотря в потолок.
Вопрос о том, как относиться к этому миру, для меня уже не стоял.
Этот мир реален. И он доказал это. Замученной девушкой, моей злостью, вкусом пыли на зубах, болью небольшой и жаркой, жаркой ненавистью. Во сне таких чувств нету, во сне так не ненавидят!
Вопрос о том, а нельзя ли приснить мне там ружье или автомат Калашникова, самый наш знаменитый автомат, который меньше всего в руках держал народ, его же придумавший, тоже не пошел.
Я там оказываюсь в теле принца. Просто перенос сознания.
Тогда будем думать с другой стороны.
Жажда деятельности.
За день я прочитал много нового в Интернете. Вечером сходил на тренировку, вяло так выступил, заслужив от Вербицкого и от Михаила по паре хороших ударов. Так же вяло попили пиво у метро вчетвером, и снова домой, смотреть, читать.
Уснул. Проснулся.
Стража в дверях не пустила, ибо королева приказала.
Зашла Сухая Вобла, графиня Нака, принесла какие-то леденцы и ехидно ухмыльнувшись, посоветовала помириться с маменькой. Как в уши поссала, зараза такая.
Я хмуро глянул на нее. Вобла поперхнулась, смешалась, что-то бормотнула и быстро скрылась за дверью.
Так и сидел весь день, с вечером.
Проснулся уже у себя.
Надо что-то делать с этим сном. А то я сойду с ума.
На работу пошел к вечеру, снова сторожим склад. Снова с Вербицким.
Ноги мерили асфальт, по дороге справа проезжали машины, а я думал. Думал, думал и думал.
Вошел, едва головой о потолок не стукнулся. У нас там, в караулке, потолок чуть поменьше, чтобы каждый вошедший голову пригибал. А то влетали некоторые... Типа чё это охрана, лбы здоровые, сидят тут? А ну контейнеры разгружать, мы ж вам денег платим... Приходится объяснять, что у охраны функции другие. Но через месяц снова-здорово, очередной приходит, посмотреть, что же там охранники делают.
Однажды такой хмырь, бригадир грузчиков, голову себе расшиб, залетев с диким видом. На том и прекратилось все. Как бабка отшептала.
В своих мыслях, я и не заметил, как...
Баммм!
Больнее, чем во сне по заднице.
-Ну что ты как в первый раз? -Хмыкнул Вербицкий. -Давай, смену только что сдали... Кстати, юбилей. Ты у нас сегодня год работаешь ровно. А ежели юбилей...
-То с праздником. -В каморку втиснулся Петр Сергеевич. -Пить что-то крепче кефира на смене не советую, но не отметить не могу!
А народу-то в коридоре не один, вот и Костик улыбается, и Серега тоже... Серега-Большой. И Мишка тоже со смены не сменился ещё, ждет чего-то.
Гендир пожал мне руку, так что у меня кости хрустнули, Костик меня по плечу похлопал... Ну, нравились нашему шефу юбилеи эти.
-За работу уж говорить не буду... -Поморщился генеральный. Милицейские привычки у него надолго остались. -А вот за службу верную прими!
На стол передо мной лег большой и красивый пакет настоящего чая.
-Выслугу тебе прибавляем. -Добавил генеральный. -Жаль, что ничем больше отметить не могу... Но среди своих сотрудников тебя видеть рад всегда.
-А уж мы-то как! -Широко улыбнулся Серега-Большой. -Пиво пить одно загляденье, парень легкий, до дома донести просто...
Все улыбнулись.
-Спасибо, Петр Сергеевич... -Я сам не заметил, как голос мой дрогнул. Как-то вдруг стало все далеко и просто. Тебя любят. Тебя ценят. Твоими профессиональными качествами довольны, да и тобой тоже, как человеком...
Ну... Это же внимание. Оно всегда цениться, разве нет?
Поговорили ещё с минуту, меня поздравили, и все потихоньку разошлись. Теперь их очередь пиво пить на улице.
А я уселся в кресло, поудобнее уселся, поерзал...
И почему-то начал вспоминать. Накатили резкие такие воспоминания, сорвали и смяли картину того мира. К лучшему, иначе бы я просто сошел с ума.
Первые дни были не такие уж и тяжелые.
День рабочий, сиди и следи за камерами, которые по периметру склада расставлены. На камерах всегда одно и то же, разве что иногда грузчик проскочит или по улице кто пройдет, или машина проедет. Скукота! Напарник есть, да немногословный, "да", "нет", "ага" и мимо тебя в стенку смотрит. Ну, открыл книжку про Вику Харрингтон, и читать. Серия длинная, мне хватит. Напарник мой, тогда им Серега-большой был, сидит, молчит, а третье дежурство задрых, как крот.
А тут раз - и камера отключилась одна. Серегу пихаю, сначала рукой, а потом уже и ногой в бок. "Что надо" Говорит, глаза не открывает. "Да камера не работает" "Да и черт с ней".
Ну и чудак.
Вспомнил, что писалось, с уставом сверился, да пошел проверять.
Провод выскочил.
Ну, в рацию "алё", Серега спит. Дошел до телефона, позвонил куда говорили. Там тоже все полусонные. Провод вставь и посмотри, чтобы огонек горел, утром проверим. Спокойной ночи.
Ага, вам тоже.
Провод кое-как на место вставил. Огонек зажегся. Еще раз "алё" в рацию, ну да куда там.
Вернулся.