Страница 16 из 97
Благодаренье тебе, Полидевк светоносный, за то, что Сын Хилона стяжал славу в кулачной борьбе! Умер счастливый отец, на дитя-победителя глядя: Надо ли плакать о нем? Мне бы подобную смерть!
А на изваянии его написано вот что:
Этого мужа взрастила себе копьеносная Спарта — Был из семи мудрецов в мудрости первым Хилон.[74]
Изречение его было: "За порукой — расплата".
Есть и от него такое письмецо:
Хилон — Периандру. "Ты мне пишешь о походе на внешнего врага, где сам воевал; а по мне, так и домашние дела для единодержца опасны. Счастлив тиран, который умрет у себя дома своею смертью!"
Питтак, сын Гиррадия, из Митилены; отец его (по словам Дурида) был фракиец. Это он вместе с братьями Алкея низложил лесбосского тирана Меланхра. А когда афиняне воевали с митиленянами за Ахилеитиду, то Питтак начальствовал над митиленянами, а Фринон, олимпийский победитель-пятиборец, — над афинянами; Питтак вызвался с ним на поединок и, спрятавши под щитом своим сеть, набросил ее на Фринона, убил его и тем отстоял спорную землю. Однако и после этого (говорит Аполлодор) афиняне с митиленянами тягались за ту землю, а решал тяжбу Периандр, который и отдал ее афинянам.
С тех пор Питтак пользовался у митиленян великим почетом, и ему была вручена власть. Он располагал ею десять лет; а наведя порядок в государстве, он сложил ее и жил после этого еще десять лет. Митиленяне дали ему надел земли, а он посвятил его богам; земля эта доселе называется Питтаковой. А Сосикрат говорит, что он отделил себе от нее лишь малую часть и сказал: "Половина — больше целого!"[75] Не принял он денег от Креза, сказав, что у него и так вдвое больше, чем хотелось бы, — дело в том, что он был наследником брата, скончавшегося бездетным.
Памфила во II книге «Записок» говорит, что сына его Тиррея убил топором один кузнец, когда тот был в Киме и сидел у цирюльника. Граждане Кимы отослали убийцу к Питтаку, но тот, узнав обо всем, отпустил его со словами: "Лучше простить, чем раскаяться". А Гераклит говорит, что это Алкея, попавшего к нему в руки, он отпустил со словами: "Лучше простить, чем мстить".
Законы он положил такие: с пьяного за проступок — двойная пеня, чтобы не напивались пьяными оттого, что на острове много вина.[76] Он говорил: "Трудно быть хорошим"; это изречение упоминает и Симонид:
Истинно добрым трудно стать — завет Питтака.
Упоминает его слова и Платон в "Протагоре":[77] "С неизбежностью и боги не спорят". И: "Человека выказывает власть". На вопрос, что лучше всего, он ответил: "Хорошо делать, что делаешь". На вопрос Креза, какая власть всего сильней, — "Та, что резана на дереве", то есть законы. Победы, говорил он, должны быть бескровными. Один фокеец сказал, что нужно отыскать дельного человека. "Если искать с пристрастием, то такого и не найти", — сказал Питтак.
На вопрос, что благодатно, он ответил: «Время». Что скрыто? — «Будущее». Что надежно? — «Земля». Что ненадежно? — «Море». Он говорил: дело умных — предвидеть беду, пока она не пришла, дело храбрых — управляться с бедой, когда она пришла. Задумав дело, не говори о нем: не удастся — засмеют. Неудачей не кори — бойся себе того же. Доверенное возвращай. Не злословь ни о друге, ни даже о враге. В благочестии упражняйся. Умеренность люби. Храни правду, верность, опытность, ловкость, товарищество, усердие.
Из песен его самая знаменитая такая:
С луком в руках и с полным стрелами колчаном Пойдем на злого недруга: Нет у него на устах ни слова верного — Двойная мысль в душе его.
Сочинил он и элегические стихи в 600 строк, и книгу прозою "О законах" для своих сограждан.
Он был в своем расцвете в 42-ю олимпиаду; а умер он при архонте Аристомене, на 3-й год 52-й олимпиады,[78] прожив более семидесяти лет, в глубокой старости. На памятнике его написано:
Как неутешная мать рыдает о сыне любимом, Плакал, Питтак, о тебе Лесбос, угодный богам.[79]
Изречение его: "Знай всему пору".
Был и другой законодатель, Питтак (как сообщают Фаворин в I книге «Записок» и Деметрий в "Соименниках"), по прозванию Малый.
О мудреце рассказывают, будто один юноша спросил у него совета о женитьбе и получил такой ответ, который передает Каллимах в эпиграммах:[80]
Из Атарнея пришел в Митилену неведомый странник. Сыну Гиррадия он задал Питтаку вопрос: "Старче премудрый, скажи: двух невест я держу на примете, Родом своим и добром первая выше меня, Вровень вторая со мной; которой отдать предпочтенье? С кем отпраздновать брак? Дай мне разумный совет". Поднял Питтак, отвечая, свой посох, оружие старца: "Видишь мальчишек вдали? Вняв им, узнай обо всем". Верно: мальчишки гурьбой на широком тройном перепутье Метким ударом хлыстов гнали свои кубари. "Следуй за ними!" — промолвил Питтак. И странник услышал: Мальчику мальчик сказал: "Не за свое не берись!" Слыша такие слова, оставил мечты о чрезмерном Гость, в ребячьей игре остережению вняв; И как на ложе свое возвел он незнатную деву, Так и ты, мой Дион, не за свое не берись?[81]
Сказал он это, видимо, по опыту, ибо сам имел жену знатнее себя — сестру Драконта, сына Пенфила, высокомерно презиравшую его.
Алкей[82] обзывал его «плосконогом», потому что он страдал плоскостопием и подволакивал ногу; «лапоногом», потому что на ногах у него были трещины, называемые «разлапинами»; «пыщом» — за его тщеславие; «пузаном» и «брюханом» — за его полноту; «темноедом», потому что он обходился без светильника; «распустехой», потому что он ходил распоясанный и грязный. Вместо гимнастики он молол хлеб на мельнице,[83] как сообщает философ Клеарх.
И от него есть такое письмецо:
Питтак — Крезу. "Ты зовешь меня в Лидию посмотреть на твое изобилие — но я, и не видя, верю, что сын Алиатта — многозлатнейший из царей. Ехать в Сарды мне корысти нет, ибо денег мне не надобно — на себя и на друзей у меня хватает. И все же я приеду — ради общества такого гостеприимца, как ты".
Биант, сын Тевтама, из Приены, которого Сатир считает первым из семи. Одни называют его богатым человеком, а Дурид, наоборот, захребетником.
Фанодик сообщает, будто он выкупил из плена мессенских девушек,[84] воспитал их как дочерей, дал приданое и отослал в Мессению к их отцам. Прошло время, и когда в Афинах, как уже рассказывалось,[85] рыбаки вытащили из моря бронзовый треножник с надписью «мудрому», то перед народным собранием выступили эти девушки (так говорит Сатир) или их отец (так говорят другие, в том числе и Фанодик), объявили, что мудрый — это Биант, и рассказали о своей судьбе. Треножник послали Бианту; но Биант, увидев надпись, сказал, что мудрый — это Аполлон, и не принял треножника; а другие (в том числе и Фанодик) пишут, что он посвятил его Гераклу в Фивах, потому что сам был потомком тех фивян, которые когда-то основали Приену.
Есть рассказ, что когда Алиатт осаждал Приену, то Биант раскормил двух мулов и выгнал их в царский лагерь, — и царь поразился, подумав, что благополучия осаждающих хватает и на их скотину. Он пошел на переговоры и прислал послов — Биант насыпал кучи песка, прикрыл его слоем зерна и показал послу. И узнав об этом, Алиатт заключил наконец с приенянами мир. Вскоре затем он пригласил Бианта к себе. "Пусть Алиатт наестся луку" (то есть пусть он поплачет),[86] — ответил Биант.
74
ПА VII 88 и IX 596.
75
Пословица (ср. Гесиод. Труды и дни, 40).
76
Лесбосское вино считалось одним из лучших в Греции.
77
Платон. Протагор 34 4bd: здесь пересказывается поэтическая полемика Симонида с Питтаком о том, как вернее сказать — "трудно быть" или "трудно стать" добрым, а сентенция о неизбежности приписывается Симониду.
78
Разночтения в рукописях; может быть, следует читать: "51 олимпиады".
79
АПл. II 3.
80
Каллимах. Эпиграммы I.
81
Ср. ниже, I 92, конец.
82
Поэт Алкей принадлежал к числу политических противников Питтака, отсюда его бранные слова; см. выше, I 76.
83
Тоже намек политических противников на низкое происхождение Питтака. Песенка с упоминанием тирана Питтака, моловшего хлеб, сохранена Плутархом ("Пир семи мудрецов", 14).
84
Речь идет о мессенских девушках, взятых в плен спартанцами при завоевании Мессснии в середине VII в. до н. э. ("II мессенская война").
85
См. выше, I 31.
86
Пояснительная интерполяция в тексте Диогена Лаэртского.