Страница 7 из 9
И Новые пошли.
– Если не понравится, мы вернёмся, – сказали они, а сами были очень рады. Не каждый день добрая девочка приглашает собак пожить на даче.
Бочком они влезли в машину, дверца захлопнулась, и Новые укатили.
Я погрустил немного. Недолго побыли Вавик и Тобик в Собачьем овраге. Редеет стая. Чёрный будет ругаться, что я отпустил Новых. С кем ходить ему в ночной дозор?
Вот и Хромой выбыл из строя. Уж если кому отдыхать на даче, так это ему. Но собачья судьба как головка пушарика. Дунет ветер – пушинки в одну сторону, дунет ещё – в другую.
Больше всех сокрушалась Бывшая Такса:
– Ах, почему я не поехала с Новыми!
Глава 15. ЛЕТО К КОНЦУ
В конце лета быстро темнеет, ночью прохладно, а с дерева нет-нет да слетит высохший лист. Недалеко время серебряной паутинки. Земля облезет, как шерсть у собаки, с неё сдерут траву и сожгут на кострах.
Хромой не поправляется, наоборот, хворает всё больше. Рана его не заживает. Чёрный сказал:
– Плохо твоё дело, Хромой. Говорил, не ходи побираться.
Хромой что-то хрипит в ответ, даже не поднимает морду.
Как быстро промелькнуло лето! Скоро начнутся дожди, задуют ветры, и тогда снова ищи тёплый угол да корку хлеба.
В овраге посветлела трава, от неё пахнет сладким дурманом. В погожие дни я часто пристраиваюсь в какой-нибудь ложбинке, качаю носом цветы, смотрю на больших стрекоз и разговариваю с оврагом.
– Помнишь, дядюшка Овраг, как мы ходили к тебе с моим Человеком? Что он тебе сказал? «Гордый – мой лучший друг!;»– вот что сказал тебе мой Человек.
Дядюшка Овраг шелестит что-то в ответ и щекочет меня большой травинкой.
– Да, – говорю я, – скоро зима. Но знаешь, где я буду жить, дядюшка Овраг? Я буду жить с моим Человеком.
Он сам мне сказал: «Приходи и живи со мной, Гордый». А если не веришь, дядюшка Овраг, спроси у кота Ямомото.
К осени ближе наливаются грустью собачьи глаза. Особенно это заметно по Бывшей Таксе.
– Ах, я всё вспоминаю нашу дачу, – вздыхает она, – какая это была жизнь! Мне отвели целую комнату. Только подумайте, целую комнату для собаки!
– Ха-ха-ха! – начинает свою песню Крошка.
– Когда он смеётся, мне делается грустно, – говорит Бывшая Такса.
– Это потому, что ты не умеешь читать, – сказал Головастый. – Когда мне грустно, я читаю про сенокос и уборку урожая.
– Ты такой умный, – сказала Бывшая Такса, – почти как мой Человек. Его звали Профессор. Хочешь, я буду звать тебя Профессором, Головастый?
Головастый смутился и сразу напялил шляпу.
К осени ближе чешется бок у собаки. Почешешь слева, почешешь справа, и под кожей начинается озноб. Это морозец грозит издалека. Напоминает, что нужно привести в порядок мех, иначе плохо придётся бездомным.
Головастый уже начал собирать старые газеты. В холод он делает из них подстилку. Головастый любит спать на газетах. Проснётся, прочитает словечко и снова заснёт. Утром вместо завтрака всё бормочет себе под нос: «Рек-лам-ная смесь… Ку-да пой-ти учить-ся…»
Крошка утепляет свой яблочный ящик и радуется, что скоро приедут дети. Зазвенит в школе звонок, и они побегут, махая портфелями. Крошку все любят. Станут гладить, обнимать, совать в пасть конфеты.
В конце лета луна делается ярче и ярче. Хромой каждую ночь воет: «Дайте Хромому, подайте Хромому, киньте хоть маленький осколочек луны! Серебряную крошку, маленькую крошку, чтобы дожил Хромой до весны!»
Только не знаю, долго ли протянет Хромой. Мой добрый приятель кот Ямомото сказал:
– Я бы его поставил на ноги. Но не умею лечить собак.
А денёчки такие славные! Тёплые, спелые, как большая ягода. Наш овраг ещё радует вольных псов. Там, где не соскребли и не разрыли землю, всё заросло буйной травой. Между кучами глины пробирается ручеёк. Целые дни мы проводим в овраге. Играем в охоту, в собачью догонялку.
Только Хромой уже не играл. Кончились игры Хромого. В эти последние тёплые дни расстались мы с бедным Хромым.
Глава 16. ПРОЩАНЬЕ С ХРОМЫМ
Он лежал, уткнув морду в лапы. Шерсть на боку облезла, рана стала ещё больше.
Все наши сидели вокруг.
– Хочешь есть? – спросил Чёрный.
– Не знаю, – прохрипел Хромой.
– Принесите ему кость, – приказал Чёрный.
Кто-то сбегал за костью. В тайнике Чёрного всегда лежит косточка, хотя и обглоданная.
Хромой понюхал кость, хотел подвинуть её лапой, но не смог.
– Чего тебе хочется? – спросил Чёрный.
– Солёненькой травки, – прохрипел Хромой.
Солёненькой травки! Где её взять? Место, где росла солёная трава, давно завалено землёй и камнем. Мы знали, только солёная трава могла помочь Хромому. Но это раньше. Теперь и солёная трава не нужна. Наступил последний денёк Хромого.
– Поищите ему солёной травы! – приказал Чёрный.
Все молча разбежались по оврагу. Нет солёной травы, но ведь надо что-то найти Хромому. Когда плохо кому-то из наших, мы стараемся принести угощение.
В прошлом году захворал Отпетый. Помню, я принёс ему веточку, намоченную в нашем ручье. Отпетый полизал её и сказал, что ему хорошо. К лету, кроме Отпетого, мы недосчитались ещё троих. Ленивый попал под машину, Тихий пропал, а Красивую заманили и увели с собой какие-то люди.
Мы снова собрались в кружок. Каждый принёс что мог. Корку, огрызок яблока, обёртку от сладкой конфеты. Я положил перед Хромым золотое колечко. Пусть полюбуется напоследок.
– Спасибо, – прошептал Хромой.
– Прощайтесь! – строго сказал Чёрный.
– До свидания, Хромой, – сказала Бывшая Такса и убежала.
– До скорого, Хромка! – бросил Крошка, махнув хвостиком.
– Чао, – важно произнёс Головастый, он любил незнакомые слова.
Остались мы с Чёрным. Чёрный ждал, что я попрощаюсь и уйду первым. Но я сидел молча. Здесь я не уступлю Чёрному.
Так просидели долго.
– Ладно, Гордый, – сказал наконец Чёрный, – я не такой, чтобы ссориться, когда кто-то умирает.
Он встал, прикоснулся носом к носу Хромого и сказал:
– Главное, ничего не бойся.
– Я и не боюсь, – прохрипел Хромой.
Чёрный ушёл. Мы остались одни. Солнце оседало за дорогой. Ползли по земле тени, одна накрыла Хромого.
– Гордый, – прошептал он, – ты это… знаешь, где у Коровьего куста лежит кривая дощечка?
– Знаю, – ответил я.
– Там это… мой мячик спрятан. Возьми себе.
– Ладно, – сказал я.
– Хороший мячик. Совсем новый, только с дыркой. Возьми. С ним хорошо играть.
– Ладно, – сказал я.
– Прыгай и бей его носом, – советовал Хромой. – Ты хорошо прыгаешь.
Первый и последний раз я слышал, как Хромой разговорился. Пересилил себя напоследок.
– Гордый, это самое… – прохрипел он. – Надень мне на нос колечко.
Я взял золотое кольцо и повесил его на нос Хромому. Оно вспыхнуло в лучах заходящего солнца.
– Красиво, – пробормотал Хромой.
Это были его последние слова. В овраге стало ещё на одного вольного пса меньше.