Страница 4 из 64
- Слушай друг, а нам почему шевронов не дали? Кончились что ли на складе? Или пока не положено? Мы просто только с утра приехали еще толком не в курсе дел.
- Да не, не кончились, нас пока не определят на какой факультет гнать, их и не дадут. А насчет: в курсе, не в курсе, так я сам только вчера в обед приехал. Тоже не фига тут не знаю.
О чем вещал полкан, было не разобрать. Осенний ветерок срывал его вдохновенную речь и уносил ее в небо. Вроде как напутствует и стращает одновременно. Наконец прозвучало: Приятного аппетитно! Слева.., по группно.., на камбуз.. шагом марш! - И мы наконец то отправились изучать меню местного комбината питания. Кормежка и впрямь была не плохая, румяные упитанные поварихи, норовили наложить порцию побольше, да и вообще вели себя весьма приятностным образом. Пожелания приятного аппетита, да от всей души, пожалуй, очень хорошая приправа, наверное одна из лучших. Картофельный суп, да гороховое пюре с тушенкой блюда пускай и не самые изысканные, но такие вкусные, а главное горячие!
Сколько раз материл про себя очередной прорыв во время обеда. Твари словно сговорились не давать нам нормально принимать пищу, по крайней мере горячей. То обед пропустишь, то ужин, а то и вовсе пару дней сидишь на сухпае когда разрыв завязавшись, в конце концов разродится порталом. Самый бесячий момент, ждешь его, ждешь, а твари словно дразнят нас, прячась по ту сторону. Ну ничего тут оторвусь, за все время. Глядя на других непроизвольно сдерживал себя, по скорости поглощения обеда, наверное, можно было понять, кто недавно с фронта, а кто тут уже давно сидит. Мы со Словяном налетели как две голодных саранчи, умяв первое в один присест, а вот пюре поглощал уже спокойней, сообразив, что на нас косятся со всех сторон.
После обеда, невиданное дело, был адмиральский час, который мы провели за покупкой разных мелочей в ЧПОКе. В народе данное заведение расшифровывали по разному, мне больше нравилось 'чрезвычайная помощь оголодавшему курсанту'. Бритвы, мыло, расчески, платки, нитки с иголками наконец. Все это было необходимо, все это либо заканчивалось, либо терялось рано или поздно. Ну и конечно вода в пластиковых бутылках, в казарме мы так и не нашли другого источника, кроме как водичка из под крана, жутко воняющей какой то химией и отвратительной на вкус. Да и тапочки надо было бы уже сменить, а то мои поистоптались. Ограбив ЧПОК на такие нужные мелочи, мы успели еще сгрузить нашу добычу в тумбочку, прежде чем очередной вопль дневального, известил о необходимости выйти построиться на плац, для перехода на занятия. Прихватив ручки и тетради, мы как школьники бегом отправились на место встречи. Потоптавшись еще полчасика, нам наконец дали добро расходится по плану, узнать бы еще что за план и где он висит, мы во главе с нашим старлеем отправились в соседние двенадцатиэтажное здание учебного корпуса. Наш класс под номером семьсот тридцать четвертый, как и положено располагался на седьмом этаже. Лифт наш командир, ждать не стал, уж очень большие звезды были впереди в очереди к нему. Ничего, не развалились, поднявшись по лестнице к себе на этаж ножками.
Синие стены с окантовкой из магнитофонной ленты, словно перенесли нас назад в прошлое, лет так на двадцать, а то и на тридцать. Раньше Центр готовил сугубо земных специалистов, теперь вот перепрофилировался на обучение 'М' спецов. Но все равно, некоторая печать старины все еще ощущалась, что- то такое висело в воздухе, помимо пыли. Сам класс, встретил нас бардаком и разгромом. Листы бумаги и пособия по электротехнике, смешивались с радиотехническими учебниками за восемьдесят лохматый год. Понадобилось четыре часа усердного труда, и под руководством старлея, лично принявшего участие в наведении чистоты и порядка в этом царстве хаоса, прежде чем можно было присесть и наконец - то поговорить за жизнь. Как это назвал наш командир. Целых парт и стульев оказалось на две больше чем нас. Десять курсантов пятого учебного отряда спокойно разместились в немаленькой такой аудитории, свалив весь хлам у дальней стенки. Как таскать весь этот мусор по этажам предстояло еще выяснить, впрочем как и доказать что это мусор, а не ремонтнопригодные вещи местному интенданту. Пока же мы знакомились, так сказать, вставая по одному и коротко рассказывая о себе и о том как и когда почувствовали силу. Уж очень заразительным оказался пример Старлея, что первым так сделал. Молодой, чуть по старше нас, он не выглядел так сказать боевым офицером, впрочем, на штабного он тоже не был похож. Спокойный, без гонора, чуть полноватый с вечно веселой улыбкой он ведал о своей службе, так словно ничего примечательного в ней не происходило. По специальности мостостроитель фортификатор, проще говоря стройбатовец, он выжил в Жуковском котле, продержался до прорыва в одном из дотов отстреливаясь от гона мутантов одного из постапокополистических миров. После смог пережить сапфировый туман, ядовитое облако одно из поганейших заклинаний в арсенале игрунов, против него бессильны фильтрующие противогазы, стоит вздохнуть эту ядовитую взвесь обычному человеку, как у него остается меньше минуты на то чтобы вколоть антидот. Проблема в том, что туман подавляет волю к сопротивлению. Но Старлей выдержал прессинг, вколол себе и товарищу тюбик. Тогда он списал все на силу воли, редко, но так действительно бывает. Понимание что он не такой как все, произошло, когда его ПММ дал осечку, видя перед собой врага и понимая что карманная артиллерия подвела, он раз за разом давил на курок страстно желая добить тварь. И пистолет Макарова модернизированный, отозвался. Первый раз неуверенно хлопнув, а потом разошелся. Запала старлея хватило почти на сорок выстрелов, перекошенный патрон при этом, как и оставшиеся три в обойме, стали более ярким доказательством наличия у него силы, чем экспресс тест выявивший шестнадцать единиц М потенциала.
Остальные наши товарищи тоже один за другим вставали и рассказывали свои истории. Роднило нас всех одно, мы так или иначе воздействовали на оружие. Артиллеристы минометчики умудрялись корректировать полет мины, сапер усилием воли подрывать фугас, молодой стрелок радист, забывал про все баллистические таблицы и поправки. Снаряды, выпущенные им, летели строго по прямой, не меняя траекторию со временем. Неважно из чего они были выпущены, из ксюхи или из автоматической пушки его БМП, они всегда шли идеально ровно. Когда настала наша очередь, мы со Славяном встали как и артиллеристы вдвоем.
Когда я понял, что наш тяжелый пулемет делает вещи для него не возможные? Даже и не вспомнить, понимание этого факта пришло не сразу, так мелочь тут, нестыковка там. Нагара после боя просто становилось все меньше со временем, пока не остался лишь намек, а запасной ствол уже и не вспомнить когда действительно требовался. Магазинные коробы после использования вопреки логике становились вроде как новее, а боезапас кончался медленнее. Правда стоило мне начинать считать выстрелы как все приходило в норму, расчетная сотня так и оставалась сотней, но как только переставал обращать на это внимание, короб словно разбухал внутри. На вскидку, мы до перезарядки умудрялись выпустить сотни две а то и три, прежде чем боезапас все же кончался. С друг другом странности поведения нашей веселой железяки не обсуждали, боялись вспугнуть удачу, и вместе с тем боялись признаться себе, что дело отнюдь не в пулемете.
Наш рассказ не был особенно длинным, да и каких - то героических подвигов мы за собой не замечали. В основном наш квадрат атаковали зомбя да черти всех мастей. Изредка нас пытались выдавить игруны. Наше расположение, якобы секретное, было прекрасно известно этим гадам. Не раз и не два, посреди ночи нас пытались накрыть очередной пакостью. Тепловизоры и датчики движения, порой пасовали перед маскировочными средствами, погремушки и наши бобики тоже не всегда выручали, помогала неопытность в боевых действиях этих самых игрунов, да человеческая чуйка. К выстрелам посреди ночи мы давно уже привыкли, часовые лупили на любой подозрительный звук или тень. Иногда это выливалось в два три не опознанных трупа, иногда в кровавые следы поспешного бегства, чаще правда в перерасход боезапаса, но это меньшие из зол. Не было и недели что бы не было известия об очередной попытке нападения, иногда удачной, иногда слава богу нет. Рейды и зачистки помогали слабо, игруны с поисковиками редко связывались, предпочитая нападать на нас, за что и получали ровно то, что им причиталось. В плен игруны почти не попадали, точнее их не брали предпочитали кончать на месте. Жалость и сострадания куда то испаряются, при виде обугленного костяка что полчаса назад был твоим товарищем, пропаганде даже не требовалось надрываться. У нас и так было много вопросов к этим нелюдям, и пуля в лоб самый милосердный из них. Конечно иногда смотришь на миловидную девчушку с длинными розовыми ушками и кукольным лицом и не хочешь верить, что вот именно она выжгла изнутри троих зазевавшихся парней одним взмахом руки. Некоторые себя даже убеждают, что это им привиделось, она не могла и вообще ее надо отпустить. Чем это обычно кончается, еще одним хладным трупом либо без вести пропавшим, если старшие товарищи проглядят такого вот восприимчивого к внушению бойца то почти наверняка. Но мы уже давно приглядываем друг за другом, двоим за раз мозги проконопатить куда сложнее, чем одному, да и опыт уже какой никакой, а есть. Ведь несмотря на все ухищрения врага, мы все еще живы.