Академия героев

Переменчивость мужчины не скрылась от меня. Я никогда не доверяла людям, которые стараются во всем понравиться и принимаются добавлять сладости в голос. От переизбытка сахарной любезности меня обычно тошнит.

– Меня зовут Василь Гранитович, – негромко представился врач, поправляя очки на носу.

Саша фыркнул и стал имитировать кашель, чтобы скрыть смех. Правда это у него не особо хорошо получалось и выглядело как-то жалко.

– Довольно, – прервал парня доктор. Саша еще раз кашлянул, уже видимо не притворяясь, и затих, сидя красный, как рак. – И, я надеюсь, вы уже поняли, почему оказались здесь.

– Простите, но нет, – тихо пискнула я, надеясь, что меня не услышат, но мне не повезло.

– Это из-за ваших новых способностей, – радостно улыбаясь наигранной улыбкой, воскликнул Василь.

Я переглянулась с Сашей. То, что этот человек догадывается о наших возможностях, не означает, что он действительно о них знает. А если мы подтвердим его догадки, что тогда он с нами сделает? Может, сделать вид, что мы вообще не имеем понятия, о чем он говорит? Саша поддержал мою идею.

– Из-за каких способностей? – удивленно, словно он первый раз об этом слышит, спросил парень.

– И я не понимаю, что вы имеете в виду, – растерянно пробормотала я, надеясь, что сыграть мне удалось хорошо.

Василь Гранитович тяжело вздохнул, посмотрел на нас как на умственно отсталых и помассировал пальцами виски. Это движение было мне знакомо. У врача нестерпимо болела голова. На лице Василя не отражалось никаких эмоций, мне стало интересно, о чем он думает.

«Можем ли мы читать чужие мысли?» – поинтересовалась я у парня с помощью наших новых сил.

« Не думаю, что нам удастся прочитать его, как открытую книгу», – покачал головой Саша, искоса поглядывая на врача.

– Многоуважаемые дети, может быть, вы уже обратите на меня внимание? – я вздрогнула от неожиданности и испуганно посмотрела на Василя. Наверное, он все прочитал в моем взгляде, потому что, прищурившись, он взглянул на меня и цокнул языком.

– Вы все еще не хотите мне рассказать, как пользуетесь своими новоприобретенными силами? – я начинала паниковать. Было страшно подумать, что он может с нами сделать, признайся мы в том, что у нас есть силы, или, наоборот, начни мы это отрицать. Я выбрала второй вариант. Решила, что лучше придерживаться первоначального плана.

– Но у нас нет… – начала было я, но Василь резко приблизился ко мне чуть ли не касаясь своим носом моего и зло зашипел.

– Либо вы такие тупые и не можете понять, что телепатия и есть ваша новая сила. Либо играете на моих нервах, вот только зачем, мне не ясно, – его лицо было так близко ко мне, что я смогла разглядеть поры на его коже. – Я склоняюсь ко второму варианту. А значит, вам придется выполнять мои требования.

На подлокотниках защелкнулись наручники, крепко приковав мои руки, железный пояс охватил мою талию. Василь слегка отодвинулся от моего лица и, схватив меня за подбородок рукой в белой перчатке, грубо задрал голову вверх. Я попыталась сопротивляться, но в итоге мне все равно пришлось смотреть в его зеленые глаза-буравчики, пытаясь сжаться под этим взглядом. Деться мне было некуда, и приходилось беспомощно смотреть на лицо врача, который все так же продолжал негромко шипеть на нас.

– Глупые дети. Вы могли бы проникать в мысли других людей и узнавать такие тайны, которые не знают Лазуриты, потому что им не положено это по должности. Вы бы могли столько всего, но нет, вам удается только общаться между собой. А еще победители.

Он резко отпустил подбородок, голова упала вниз, почти коснувшись груди. От такого резкого движения заболела шея. Я подумала, что нас, наверное, теперь отпустят, раз все решилось, но вдруг Василь стал себя душить.

Я забыла о боли в шее и во все глаза смотрела на ненастоящего врача, пытающегося покончить со своей жизнью.

– Что? Что вы делаете? – я испуганно смотрела на происходящее, одновременно пугаясь и радуясь.

Повернув голову туда, где сидел Саша, я заметила, что тот пристально смотрит на Василя, который хрипя, уже упал на пол, но все так же продолжал сжимать на своем горле руки.

– Саша? Что ты вытворяешь? – мой возглас отвлек парня и тот потерял контроль над доктором. Мужчина, весь багровый, лежал на полу и пытался отдышаться, кашляя и хрипя. Когда его лицо стало приобретать нормальный оттенок, он, шатаясь, поднялся и с яростью взглянул на меня, а затем на Сашу.

– Кто? – это был не человеческий голос, а что-то похожее на звериный рык. Безумный взгляд Гранитовича уперся в меня. – Ты?

– Нет! – завизжала я, дергаясь на стуле и вжимаясь в спинку, словно желая с ней слиться. Василь размахнулся и отвесил мне сильную звонкую пощечину, голова мотнулась в сторону. На лицо упали пряди не до конца отросшей челки. Щека адски горела, на глаза навернулись слезы, но я сдержала их и злобно взглянула на врача. Я чувствовала себя как загнанный в угол волчонок, скалящийся, но ничего не могущий сделать против сильного матерого волка.

– Это не она! Зачем ее бить?! – закричал Саша, пытаясь выдернуть руки из оков. Мышцы вздулись, но парень так и остался сидеть прикованным.

– Ей так и не удалось ничего достичь. А ты, щенок, – мужчина приблизил свое красное лицо почти вплотную к Сашиному. – Еще раз такое выкинешь, и тебя больше не увидят в живых. Ясно?

Парень испуганно закивал. Оковы со щелчком раскрылись. Я тут же спрыгнула со стула и бросилась к тому месту, где должен был быть выход. Но стена опять оказалась сплошной. Ничего не открылось. Опять все, как в операционной – нет спасения, нет выхода.

Я обреченно отвернулась от непроницаемой стены. И тут новая пощечина обрушилась на ту же щеку, которая еще не прошла после первого удара.

– За что на этот раз? – срывающимся голосом спросила я. На глаза навернулись слезы, но я закусила губу и посмотрела в лицо ненавистному Василю.

– Тебе никто не разрешал вставать.

– А я не спрашивала разрешения! – выкрикнула я, сама удивляясь этой дерзости. Куда подевалась та трусливая девчонка, боящаяся возразить кому-нибудь? Что за такой короткий срок сделала со мной Академия?

Врач ухватил меня за волосы и притянул к себе. Я попыталась вырваться, но он намотал мои волосы на кулак. У меня было два варианта: не дергаться и вытерпеть все наказания или как-то отрезать волосы. Я замерла.

– Лучше заткнись, девчонка! Ты должна уметь в нужный момент промолчать, – заорал мне в лицо Василь. Капли слюны слетали с его губ и попадали мне на лицо. Я морщилась от отвращения, но вытереть не решалась.

– Я не… – опять звонкая хлесткая пощечина по больной щеке. Я бы не удивилась, если бы у меня уже там образовался синяк.

Василь резко дернул меня за волосы, и я упала на пол, ударяясь локтем. Жалобно всхлипнув, я лежала на полу, не решаясь двинуться. Врач ударил в бок, не настолько сильно, чтобы что-то сломать, но больно.

– А теперь, свободны. Хоть одно слово, о чем мы тут говорили, и на следующее утро вы не проснетесь, – рявкнул Гранитович, ехидно улыбаясь тонкими, как у змеи губами.

Стена отъехала в сторону, Василь перешагнул через меня и удалился из комнаты. Полы его белого халата с шелестом развивались у мужчины за спиной. Я сжалась в комок, всхлипывая. Никогда со мной так не обращались.

– Давай, поднимайся, – ко мне подошел Саша и прикоснулся к плечу. Я прижала колени к груди и ничего ему не ответила, понимая, как жалко сейчас выгляжу.

В комнату широким шагом зашел Аспид. Он оттолкнул от меня парня и вздернул меня на ноги.

Аспид приказал нам следовать за ним, ведя обратно в наш корпус. Опять со скрежетом отъехала в сторону стена. Мужчина, не церемонясь с нами, вытолкнул меня и Сашу прочь из светящегося коридора. Если парню удалось удержаться на ногах, то я растянулась на полу, постанывая от боли в коленях и руках. Я хотела провалиться сквозь землю от такого унижения перед Сашей. Вставать с пола не хотелось, но я, приложив большие усилия, все же села на колени.