Страница 5 из 25
«О нет, я мертв. Все хорошо, сам-то как?»
Это сон. Должно быть сном. Кен не верил в привидений.
«На случай, если тебя терзают муки совести, это небыло ничьей виной. Ты же знаешь, я никогда не мог нормально падать справа. Я сломал шею. Думаю, это похоже на то, как крошится печенье».
— «Ты не заслуживал того, чтобы умереть», причитал Кен.
«Какая разница. Я здесь затем, чтобы сказать, что ты в этом не виноват».
— «Хорошо. Спасибо что сказал».
Какой странный сон, думал Кен. Никогда раньше он не был таким…реалистичным? Все как на яву.
«Это не сон».
— «Как ты узнал, о чем я думаю?»
«Понятия не имею. Знаю, что слышал, и только. Сам-то я тоже не говорю. Мертвые же не говорят, не так ли? Даже не знаю, это как будто мы общаемся мысленно».
— «Ничего не понимаю».
«Да я сам не до конца в теме, но это круто, да?»
— «Наверно»
«Ты, наверное, устал».
— «Да, немного».
«Поспи. Поговорим позже».
— «Ладно».
Голос Джека исчез, и начался другой сон. Он был более приземленный. Он был судьей в конкурсе красоты «Мисс Калифорния». Блондинки в бикини дефилировали мимо него. Все они были великолепны, и он понятия не имел, как сможет выбрать только одну.
Открыв глаза в следующий раз, он опять увидел молодую женщину в розовом переднике. — «Хорошо поспали?», защебетала она. — «Время обедать», она опять поставила поднос к нему на колени.
Он наблюдал за ней, пока она выходила. А она очень даже симпатичная. Не так, как Мисс Калифорния, конечно.
Да, я знаю, что вы подумали. Те девушки в бикини очень сексуальны, а я один на пляже, и все смотрят на меня…это был сон. Значит и разговора с Джеком был сном.
Это был кошмар, который только начинался.
Глава 3
Обычно, Аманда довольно хорошо скрывала свои чувства. Из нескольких неудачных опытов, она уяснила для себя, что забота о людях того не стоит. И когда она чувствовала к себе жалость, гнев, впадала в депрессии, окружающим она этого не показывала. Она была Амандой Бисон, королевой средней школы, девочкой, одевающейся лучше всех и той, кому больше всех завидовали в Мидоубруке. У нее была репутация, которую нужно поддерживать. И чувствовать жалость к себе — не круто.
Так, на протяжении всего урока, она поддерживала стандартное непроницаемое выражение лица: слегка скучающее, и вообще не обращающее внимание, что происходит вокруг нее. Она не позволила бы никому в классе заметить, насколько раздраженной была. Как они задели ее самолюбие.
Может ей и не нужно обвинять всех присутствующих, вообще-то только Дженна действительно оскорбила ее. Но все остальные смеялись, что делает их виновными. Как смеет Дженна говорить, что ее дар полностью бесполезен? Ничего бесполезного нет в Аманде Бисон. Что касается ее дара, она может похищать тела! И пусть все плачут! Дженна может читать мысли, и что в этом особенного? Эмили видит будущее — тоже мне, креатив. Аманда может стать другим человеком, и они это знали.
Она была уже тремя разными людьми в этом классе. Трейси, Кен, Сара, все они испытали на себе ее способность. Она знала, на сколько талантливой была, и они должны уважать ее. Они должны были защитить от нападения Дженны и поддержать.
Со всей частностью, она должна была признать (но только себе), что полного контроля над даром у нее небыло. Фактически, обстоятельства диктуют ей, какое тело она захватит. К примеру момент, когда она сжалилась на Трейси Дейвон. Ну вот кто хочет быть Трейси Дейвон?
А вот Аманда стала, и это было совсем не забавно. Хотя для похищения тела все еще требуется испытывать жалость к человеку, что и внушает надежду, что больше такого не повторится. Но в каждом же можно найти изъян, и как тут быть?
В то время, как все девочки в школе ровнялись на нее, ее одноклассники вообще не во что ее не ставили. Они просто не понимают ее превосходство. И все согласны с Дженной. Никто не считал, что она будет полезной в опасной ситуации. Но это было неверно. Эмили уже забыла, как Аманда-Трейси помогла ей спастись от той практикантки? И Кен уже не помнил, как она справлялась с голосами в голове? Аманда запомнила этот опыт слишком хорошо. Его звали Рик, и он умер в 1960х. Одинокий и интересный парень. Он постоянно беспокоил Кена. И когда Аманда захватила тело Кена, Рик продолжал говорить, с ней. Это ее не беспокоило, в целом потому, что она влюбилась в него.
Кен, конечно, ничего об этом не знал. Все, что он знал, так это что каким-то образом Аманда убедила Рика оставить его в покое. И он должен быть благодарен ей за это. Не говоря уже о том, как она изменила жизнь Трейси. Об этом не стоит упоминать, не так ли?
Она сделала много хорошего людям при помощи своего дара. Как они могут так с ней обращаться?
Ну, они еще пожалеют об этом, и скоро. Потому что она собиралась сделать одно объявление, которое заставит их чувствовать свою вину, за поддразнивание.
Она планировала сказать это раньше, но Мадам не дала ей слово. Учительница все говорила и говорила о врагах и опасностях, что таятся вокруг. Жуткая скукотища. Но была ей известна одна вещь о Мадам, она была вежливой и справедливой. Она предоставит Аманде слово.
И когда Мадам закончила свою лекцию про необходимость самообороны, она вспомнила, что прервала Аманду.
— «Аманда, ты хотела чем-то с нами поделиться!»
Аманда успокоилась, расслабилась. Выпрямилась на стуле, опустила глаза и заговорила ровным голосом.
— «Мне очень трудно об этом говорить».
Мадам была очень заинтригованной. — «Продолжай, Аманда, ты среди друзей».
«ХА!», подумала она. Но глубоко вздохнув, продолжила твердым голосом.
— «Я хочу, чтобы все знали, что меня не будет в классе в течении нескольких дней», она удержала паузу, — «Видите ли, я иду в больницу».
Наградой ей были возгласы и вздохи удивления. Эмили вообще была поражена. Трейси прижала ладонь ко рту, даже Дженна опешила.
— «Что с тобой?», спросил Чарльз.
Прежде чем она успела ответить, заговорила Мадам. — «Да, мне принесли записку от твоей мамы. Ты пойдешь удалять миндалины».
Повисла минула молчания. Первая подала голос Дженна. — «И это все?»
Нервы Аманды были натянуты, как струна. — «Что ты хочешь этим сказать?»
Дженна пожала плечами. — «Каждый их удаляет. Ну ладно, почти каждый, большинство. Но в этом нет ничего особенного, это довольно таки простая операция».
— «Но ведь операция!», Аманда начинала заводиться, — «Хорошо, возможно в детстве это не такое уж большое дело, но чем ты старше — тем страшнее».
По крайней мере Мадам поддержала ее. — «Аманда права. Любое пребывание в больнице беспокойно. Мы будем скучать по тебе, и желаем скорейшего выздоровления. Мартин, ты в порядке?»
У Мартина был очередной приступ кашля. — «Кажется кто-то ел арахисовое масло в столовой», удалось прокаркать ему.
Все знали, что у Мартина аллергия на арахисовое масло. Он не переносил даже запаха. Мадам поспешила к нему. — «Пойдем, Мартин, тебе нужно в больницу».
Аманда не могла в это поверить. Дурацкая аллергия Мартина была для них важнее, чем ее миндалины? Когда Мадам выходила из класса с Мартином, раздался звонок.
После некоторых перестроек в расписании, теперь класс одаренных был не после обеда, а последним уроком. Аманда была очень этим довольна. Одаренные из класса вечно портили ей настроение, и она с нетерпением ожидала момента, когда сможет присоединиться к своим друзьям и уйти из школы.
Обычно Аманда уходила оттуда очень быстро. Но сегодня появилось предательское жжение в глазах, так что она осталась на месте. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она плачет.
Ее одноклассники быстро смотались, не сказав ей ни слова, только Кен остановился у нее стола.
— «Эй, жаль услышать об этом».
Желание плакать пропало. — «Что?»
— «Это ужасно, находиться в больнице. Я знаю об этом».
Она помнила то время, когда он лежал в больнице после травмы на поле. — «Ты понимаешь, что я чувствую», тихо произнесла она.