Страница 16 из 16
— Пытаются удрать, сэр! Скорее всего, хотят достичь Сент — Винсента.
— Я тоже так думаю. Ну что же, это всего лишь несколько усложнит нашу задачу, не более. Если эти висельники не хотят идти туда, куда им велено, то отправятся на дно…
«Аметист» поднял все паруса и устремился вдогонку за «Сан — Себастьяном», быстро сокращая дистанцию. Робинсон внимательно наблюдал за маневрами преследователя и когда понял, что скрыться в темноте и уйти не получится, в сердцах выругался и приказал приготовиться к бою. А когда шлюп подошел ближе и его носовые пушки полыхнули огнем, дав залп картечью по рангоуту галеона, расклад стал ясен окончательно. И приходилось играть теми картами, какие сдала Судьба…
«Аметист» попытался застать своего врага врасплох, но это ему не удалось. Ответный залп картечью из кормовых орудий «Сан — Себастьяна», хлестнувший по парусам, заставил лейтенанта Фримантла действовать осмотрительнее и не лезть на рожон. Поскольку стрельба велась ночью и прицелиться толком было сложно, оба корабля вели огонь картечью по рангоуту, стремясь изорвать паруса и такелаж, и таким образом сбить ход противнику. «Аметист» пробовал применить зажигательные бомбы, но успеха не добился. Команда «Сан — Себастьяна» была начеку и быстро гасила отдельные очаги возгорания. В итоге бой свелся к тому, что быстроходный и верткий шлюп удерживал позицию за кормой галеона, стараясь бить продольными залпами, а галеон огрзызался и всячески пытался достать мелкого и наглого противника своей бортовой артиллерией. Но поскольку огонь велся на большой дистанции и в темноте, особого успеха ни та, ни другая сторона так и не добились. Конечно, повреждения были, но не фатальные и это не мешало обоим кораблям продолжать бой. Все изменилось, когда лейтенант Фримантл видя, что такая тактика не позволяет выполнить задание и «Сан — Себастьян» все равно уходит, решился подойти ближе. Эффективность стрельбы сразу выросла, но ставка на более высокую скорострельность своих орудий и более высокую скорость, на которую. понадеялся командир «Аметиста», себя не оправдала. За четыре часа боя корабли порядочно изуродовали друг друга. Снасти на обоих свисали гроздьями, паруса представляли из себя драные лохмотья, но тем не менее «Сан — Себастьян» медленно, но уверенно уходил. И в довершение всего на «Аметисте» открылась течь. «Сан — Себастьян» видя, что противник приблизился, начал стрельбу ядрами и добился успеха, повредив корпус шлюпа. Лейтенант Фримантл понял, что еще час — другой такого боя, и «Аметист» полностью лишится хода. А после этого «Сан — Себастьян», корпус которого похоже не пострадал от малокалиберных орудий «Аметиста», даже с изорванными парусами и поврежденным такелажем сможет подойти достаточно близко и бортовым залпом превратить шлюп в дрова. И теперь надо срочно решать дилемму — продолжать атаковать, ведя безнадежный бой, который рано, или поздно закончится победой «Сан — Себастьяна», или плюнуть на него и уйти, не выполнив задание. Преследовать его пираты вряд ли будут. Но принять решение Майкл Фримантл не успел. Очередной залп картечью с «Сан — Себастьяна» прошел довольно низко и ударил не по парусам, а по палубе квартердека. После этого мичман Дэвид Макензи, единственный из оставшихся в живых офицеров понял, что теперь он — командир «Аметиста».
О том же самом думал и Бенджамин Робинсон. Несмотря на многочисленные попадания, корпус «Сан — Себастьяна» остался цел, малокалиберные пушки его противника не могли нанести серьезного вреда крупному и прочному галеону. Чего нельзя было сказать о такелаже и парусах, но это в конце концов не смертельно и поправимо. Капитан повеселел и прикидывал, сколько времени еще продержится «Аметист», так как бой на истощение он явно проигрывал. Шлюп, хорошо видимый в лунном свете, имел повреждения рангоута и былой резвости в его маневрах уже не было. Как знать, возможно на этом бы все и закончилось. Но как иногда бывает, в дело может вмешаться непредвиденная случайность, которая мгновенно меняет расстановку сил.
Робинсон услышал крики и выстрелы. Сначала он ничего не понял, а когда понял, стало слишком поздно. Впрочем, он бы все равно не смог ничего сделать. Негры каким‑то образом сумели вырваться из трюма и напали на команду галеона. Да, они были закованы в цепи и истощены после длительного перехода через океан, но смертельная опасность придала им силы. И их было много. Значительно больше, чем моряков «Сан — Себастьяна». Очень быстро они смяли канониров на батерейной палубе и вырвались наверх. У некоторых в руках было холодной оружие, добытое в бою, остальные были вооружены чем попало. Команда «Сан — Себастьяна» схватилась за сабли и пистолеты, но силы были слишком неравны. Несмотря на большие потери среди негров, численный перевес все же решил исход боя и они захватили галеон. Лишь Робертсон и еще семеро уцелевших матросов продолжали яростно отбиваться на юте, размахивая саблями, стараясь лишь подороже продать свою жизнь.
И им это удалось. Новый командир «Аметиста» сразу понял, что на «Сан — Себастьяне» творится что‑то неладное. Противник прекратил огонь из орудий, а вместо этого на нем то и дело гремят выстрелы из стрелкового оружия. Подойдя ближе, Макезнзи сумел рассмотреть в лунном свете ожесточенное побоище, которое шло на палубе галеона и сделал верные выводы — «груз» вырвался на свободу и теперь пиратам явно не до «Аметиста». Поэтому провел свой корабль неподалеку от кормы галеона, не опасаясь попасть под обстрел его кормовых орудий, и дал продольный залп картечью, который смел все с юта «Сан — Себастьяна»….
Ситуация складывалась очень благоприятная и упускать ее было бы неразумно. Мичман Макензи верно предположил, что даже если негры и захватят «Сан — Себастьян», полностью перебив его команду, то управлять кораблем все равно не смогут. Канониры из них тоже никакие. Поэтому «Аметист» лег на параллельный курс, выйдя на траверз галеона, и совершенно не опасаясь ответного огня, стал бить картечью по палубе. Часть орудий при этом вела огонь зажигательными ядрами, которые в условиях воцарившейся паники среди негров все же сделали свое дело. Вскоре «Сан — Себастьян» запылал и яркое пламя устремилось вверх, разогнав мрак ночи.
Убедившись, что корабль противника горит надежно, и продолжение обстрела больше не требуется, «Аметист» прошел чуть вперед и лег в дрейф. «Сан — Себастьян» к этому времени уже потерял ход, так как огонь быстро распространился вверх и уничтожил паруса. И теперь галеон представлял из себя огромный костер на воде, горевший от носа до кормы. Что на нем творилось в этот момент, разглядеть не могли. Яркое пламя давало сильную засветку, и разобрать что‑либо было очень трудно. Шлюп лежал в дрейфе на расстоянии около полумили от горящего галеона и Макензи ждал, когда огонь доберется до крюйт — камеры. Молодой офицер еще толком не пришел в себя как от напряженного боя, в котором он чудом уцелел, так и от неожиданного повышения в должности. Но он понимал, что судьба «Аметиста» и экипажа теперь целиком ложится на его плечи. И первым делом считал необходимым довести до конца выполнение приказа — не дать «Сан — Себастьяну» и тем, кто на нем находится, попасть куда‑либо в другое место, кроме Тринидада. С Тринидадом не получилось. Значит зараженный корабль подлежит уничтожению. С кораблем, похоже, покончено. А вот с его населением — пока под вопросом. Если кто‑то умудрится выжить в этом аду, то тогда придется заняться малопочтенным делом — добить на воде уцелевших. Но для этого надо все равно дождаться рассвета, в темноте никого не найдешь. Пока же можно заняться ремонтом, так как состояние «Аметиста» явно оставляет желать лучшего… Что и доложил боцман, оторвав Дэвида Макензи от размышлений.
— Прошу прощения, сэр, но течь не прекращается. Заделали, как смогли, но нужен серьезный ремонт.
— Помпы справляются с откачкой?
— Пока да, сэр. Но если погода ухудшится, то вряд ли справимся.
— Делайте, что возможно. Возьмите сколько надо людей в помощь. На палубе все равно пока делать нечего, это португальское корыто уже никуда не денется. Парусами и такелажем займемся позже. Сейчас в первую очередь — ликвидация течи. Понятно?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.