Живые локаторы океана

Развитие биоакустических исследований требует наличия чувствительной аппаратуры. Локационные посылки ластоногих долго не удавалось обнаружить, и не потому, что их частота не воспринимается человеческим ухом, – они у тюленей слишком тихие. Использование подобных локационных посылок весьма ограничено. Они могут применяться только для локации близко расположенных предметов. Невольно возникает вопрос, почему природа создала такой маломощный локатор. Не исключено, что животные способны издавать звуки более громкие, но избегают это делать в условиях неволи. Звуки значительной силы вызовут такую громкую реверберацию, которая не позволит пользоваться эхолокатором. Не является ли использование слабых локационных посылок способом борьбы с акустическими помехами, возникающими в искусственных бассейнах с плоскими каменными стенками? Возможно, на воле, в море, их звукогенератор работает значительно энергичнее.

Ученые пока очень немного знают об использовании ластоногими эхолокатора в природной обстановке.

Новобранцы

Эволюция живых организмов протекает гораздо быстрее, чем принято считать. Просто мы этого не замечаем. Если киты и дельфины, морские коровы и даже тюлени превратились в типично морских животных в столь отдаленные времена, что палеонтологи не в состоянии проследить их путь в океан, то калан сделался морским зверем прямо на наших глазах.

Морские бобры, или каланы, как их издавна называли моряки, – жители прибрежных районов диких скалистых островов, скал и рифов. Никакого отношения к бобрам и вообще к грызунам этот зверь не имеет. Ученым пришлось немало повозиться, прежде чем они убедились, что каланы не родственники ни нерпам, ни тюленям, а являются троюродными братьями куниц и соболей и двоюродными братьями выдр. Живут они на Курильских, Командорских, Алеутских островах, на юге Камчатки, на Аляске, на острове Медном, в калифорнийских водах, заплывают на Сахалин.

Калан – довольно крупный зверь, чуть не до полутора метров длиной. У него массивное длинное тело, короткая шея, на которой находится небольшая усатая голова с маленькими, прячущимися в шерсти ушами. Задние лапы широко расставлены и, по существу, превратились в ласты, между которыми находится не слишком длинный хвост. Передние лапы очень короткие, со сросшимися пальцами и голой, свободной от шерсти ладошкой. У калана черно-бурый с сединой мех, очень плотный и теплый. Он состоит из тонких волнообразно извитых пуховых волос длиной 1–3 см и защищающих их более длинных, придающих шубе упругость остевых волос, сильно расплющенных в своей средней части. Мех калана высоко ценится, но шуба сшита неудачно. Такое впечатление, что она с чужого плеча и слегка великовата. Поэтому когда животное лежит на спине, на брюхе образуются складки. Теплая шуба сослужила калану плохую службу. О его существовании узнали еще в 17 веке от русских землепроходцев. Первое научное описание зверя дали участники второй экспедиции Беринга Крашенинников С. П. и Стеллер Г. В. Эти сообщения и послужили толчком к развитию промысла, а затем и к истреблению калана. К концу прошлого столетия от многочисленных каланьих стад не осталось и следа. Лишь в наиболее труднодоступных районах на северных побережьях Тихого океана сохранилось всего несколько сот зверей.

К счастью, люди вовремя спохватились. В 1911 году была заключена Вашингтонская конвенция, запрещающая промысел животных. Сначала первая мировая война, а затем оккупация Японией Дальнего Востока помешали организовать охрану животных в отечественных водах. В 1924 году Советское правительство приняло действенные меры, давшие, в конце концов, положительные результаты. Каланы, хотя и медленно, восстанавливают свою численность, возвращаясь в места, где некогда водились в изобилии.

Любимым местом обитания калана являются вдающиеся в море мысы, мелкие островки, скалы и торчащие из воды камни. Обычно это район мелководья. Весной здесь разрастаются густые заросли ламинарии – морской капусты. Они охраняют прибрежную полосу от океанской волны. Летом в хорошую погоду каланы нередко по несколько суток не выходят на берег. Днем они кормятся, резвятся в воде, совершают недалекие экскурсии, а ночью спят, лежа на спине, в зарослях морской капусты. При этом животные стараются запутаться в длинных стеблях водорослей и спокойно спят «на привязи», не опасаясь, что ветерком их унесет в открытое море. Зимой звери на ночь выбираются на берег и ищут выемку или нишу в скале, защищающую их от ветра. Там же они прячутся в штормовую погоду и спят, пока море не успокоится.

Каланы – звери общественные. Обычно они держатся компаниями, очень дружны и никогда не ссорятся. Большое стадо животных устраивает настоящее лежбище. Звери лежат так кучно, что на каждого приходится не более квадратного метра.

В большой компании животные чувствуют себя увереннее и спокойно отдыхают, убежденные, что сообща не проморгают опасность. В случае тревоги, захватив малышей, каланы спешат уйти в море, где у них, кроме косатки, нет серьезных врагов.

Плавают каланы неплохо. На поверхности гребут по-собачьи, под водой работают только задними лапами и хвостом.

Звери то плывут наверху, то ненадолго (и, видимо, неглубоко) ныряют, проплывая под водой метров 100. Прослойка воздуха в густой шерсти калана создает высокую плавучесть. Это позволяет животным отдыхать на поверхности воды, непринужденно развалившись на спине.

Пища, поедаемая каланами, очень разнообразна. Важнейшей, наиболее питательной частью меню являются морские ежи. Калорийная пища позволяет пережить суровую зиму. На втором месте стоят моллюски – двустворчатые, вроде мидий, и осьминоги. Когда к берегам подходят рыбьи косяки, звери организуют себе рыбный стол. Другим сезонным блюдом являются крабы, каланы едят их с большим аппетитом. С голодухи животные могут перекусить морской звездой или голотурией, но, по-видимому, делают это без особого удовольствия. Каланы – прожорливые существа. Чтобы покрыть ежедневные энергетические расходы, взрослому зверю требуется не меньше 10000 калорий, а это 10–15 кг обычных каланьих лакомств.

Столовой для животных служит море. Даже пищу, найденную на берегу, калан уносит в воду. Там, удобно растянувшись на спине и разложив на груди пять-шесть ежей, животные поедают их одного за другим. Обращение с морским ежом требует известной осторожности. Сначала калан вертит ежа в лапах, как бы присматриваясь к нему, затем, пообмяв иглы, продавливает нижнюю часть панциря, иногда подгрызает его по краю и, добравшись до вкусной сердцевины, вылизывает изнутри панцирь или выгребает содержимое лапой прямо в рот. Калифорнийские каланы пользуются для разбивания панцирей ежей камнем. Прежде чем начать охоту, калан выбирает себе подходящий булыжник килограмма на 3–4 весом. Орудие производства служит долго. Плавая, животные держат его подмышкой. Набрав ежей и моллюсков, калан устраивает на груди камень и, зажав в лапе раковину мидии, разбивает ее о камень. Подозревают, что и под водой животные используют камни, чтобы отрывать от скал прочно прикрепившихся к ним моллюсков.

Рыбу каланы хватают не зубами, а ловят лапами. Как ни странно, делают они это очень ловко. Поедают рыбу обязательно на поверхности. Мелюзгу едят в обычной позе, лежа на спине, а крупную держат в лапах и отдирают от нее полоску за полоской нежное филе, высунувшись из воды по пояс.

Кости и внутренности выбрасывают.

Самки рожают детенышей на берегу, заранее выбрав потаенное местечко – какую-нибудь одинокую скалу или камень, прикрытый ворохом выброшенных волнами водорослей. За редким исключением, на свет появляется только один детеныш. Он зрячий, уже имеет зубы, правда еще молочные, и покрыт густой светло-бурой шерстью. Несмотря на, казалось бы, хорошее развитие, малыши в первые недели жизни совершенно беспомощны. Мать ни на минуту не оставляет детеныша одного. Спускаясь со скал, она волочит его в зубах, в воде носит на груди, придерживая малыша лапой или зубами, в случае опасности ныряет вместе с ним. Когда каланенок подрастает, звери плавают в воде вертикально – впереди детеныш, сзади мать, которая буксирует свое чадо «методом толкания».