Страница 19 из 47
Если во время беседы возникают какие-то ассоциации или воспоминания, испытуемые легко переходят на новую тему разговора, постоянно отвлекаются, продолжая в то же время выполнять требования экспериментаторов, и, что больше всего удивляет, болтовня вовсе не мешает им успешно справляться с заданиями по опознанию самых различных речевых звуков.
Оказывается, правое полушарие действительно держит в шорах своего говорливого собрата, не позволяя ему лишнего шага ступить. Вредным такое вмешательство не назовешь. Оно явно идет на пользу. Излишняя болтливость никого не украшает. Функция цензора за речевой деятельностью левого полушария – ответственная и почетная обязанность, и, если бы у тунеядца не было других, мы и за это должны быть безмерно благодарны.
Видимо, повышенная разговорчивость, свойственная многим представительницам слабого пола, является одним из проявлений меньшей специализации их полушарий, менее ощутимого влияния друг на друга. Речевой цербер не получил постоянной прописки в их очаровательных головках, и некому попридержать левое полушарие, когда оно войдет в ритм и наберет нужный темп.
Несмотря на явную словоохотливость, левополушарных людей трудно отнести к разряду приятных собеседников. Голос у них бывает глухим, сиплым, гнусавым, сюсюкающим или лающим, а речь утрачивает свой привычный ритм. Фраза, начатая тихим голосом, может закончиться неестественно громко, визгливо. Ударения и в словах, и в целых фразах постоянно оказываются не там, где им полагалось бы быть, и потому часто не сразу и поймешь, что хотел сказать левополушарный субъект.
Речь становится аритмичной, иногда прерывистой, но логические и эмоциональные паузы из речи исчезают. Иногда возникают неестественные, режущие слух интонации, как у глухих от рождения людей, которые лишены возможности достаточно тонко контролировать звуковую окраску своей речи. Более того, бывают даже случаи, когда люди с инактивированным правым полушарием на время полностью теряют голос. Они пытаются что-то сказать, но звуков никаких не возникает. Как говорится: «Открывает рыба рот, да не слышно, что поет!»
В общем, голос испытуемого всегда меняется. Он утрачивает индивидуальные черты, становится менее выразительным, монотонным. По его интонации невозможно понять, радует ли испытуемого то, о чем он рассказывает, или огорчает, задает ли он вопрос или предъявляет какую-то претензию. Оказывается, звуковая и эмоциональная окраска речи, придание ей выразительности, является первейшей обязанностью правого полушария. Его левый коллега – единоличный автор наших монологов и реплик, зато их музыкальная аранжировка выполняется «тунеядцем». На него же возложены функции режиссера и дирижера нашей речи.
Особенно трудно без помощи правого полушария придать определенную эмоциональную окраску фразоподобному набору случайных звуков. Если такую квазифразу, произнесенную хорошо поставленным голосом, дать несколько раз прослушать испытуемому, он все равно не сможет повторить нужную интонацию, хотя отлично запомнит весь бессмысленный набор звуков. И как бы ни старался, повторяемая несколько раз фраза будет звучать все так же монотонно и невыразительно. В устах субъекта, лишенного помощи правого полушария, фразы, требующие интонационной или эмоциональной окраски, будут совершенно непонятны.
Рассказывают, что Николай II, последний российский самодержец, не отличавшийся особой грамотностью и, кроме точки и восклицательного знака, не употреблявший никаких знаков препинания, на прошении о помиловании однажды соизволил собственноручно начертать: «Помиловать нельзя казнить!» История умалчивает, как поступили чины полиции, получившие подобное распоряжение. Эта фраза в устах левополушарного человека из-за отсутствия грамматических интонаций будет так же непонятна, как и помещенная в тексте без соответствующих знаков препинания. Вот, оказывается, сколь значительна роль так называемого тунеядца в выполнении самых важных для человека речевых функций.
Ученые предполагали, что главной обязанностью правого полушария должна быть всесторонняя и всеобъемлющая помощь лидеру – левому доминантному полушарию. Неудивительно, что контроль над речевой деятельностью сначала показался несуразицей. Однако польза от него была столь очевидна, что поневоле пришлось ее квалифицировать как действенную помощь. Сейчас уже совершенно ясно, что задача по сдерживанию своего логически мыслящего и потому несколько оторванного от реальной действительности левого собрата является одной из обязанностей правого полушария.
Гораздо труднее оценить по достоинству другие виды его деятельности. А правое полушарие не только сдерживает вашу разговорчивость, но и мешает воспринимать речь. Во всяком случае, в момент его выключения улучшается точность опознания всех элементов речи. При прослушивании отдельных фонем и целых слов количество ошибок уменьшается. А если они и происходят, то нарушается звуковой и ритмический рисунок воспринятого слова, в нем меняется количество фонем и место ударения. Вместо мама испытуемый может услышать лампа или марля, а вместо попона – патефон, вместо кальмар – карман или карамель, вместо грузить дрова – грубить дворнику. Зато испытуемые никогда не воспринимают слова как бессмысленный набор звуков.
Без вмешательства правого полушария лучше узнаются бессмысленные сочетания звуков, а если в этом случае и возникают ошибки, они носят совсем иной характер, чем при выключении левого полушария. Чаще всего нарушается ритмический рисунок прослушанного звукосочетания, меняется место ударного слога или количество слогов. У испытуемых чувствуется внутренний протест против бессмысленных звукосочетаний. Люди нередко пытаются доискаться до смысла предложенных им для повторения звуков, настойчиво расспрашивают экспериментатора о значении бессмысленных слов. Потребность понять услышанное приводит еще к одному виду ошибок: ухо испытуемого отказывается слышать набор звуков и вместо них воспринимает вполне конкретные слова.
Почему при выключенном правом полушарии улучшается восприятие речевых звуков? Видимо, нерационально, чтобы отдельные области мозга всегда работали с полной нагрузкой. Это неэкономично, и в этом нет особой необходимости. Наша речь настолько избыточна, что ее можно удовлетворительно понимать, тщательно не вслушиваясь в каждый звук или каждое слово. Если с этих позиций пытаться оценить функцию правого полушария, придется признать, что оно отнюдь не мешает правильному восприятию речи, а просто регулирует его уровень в соответствии с потребностями данного момента. Освободившись от его контроля, левое полушарие переходит на более высокий уровень работы и, естественно, добивается лучших результатов.
Другое дело, если восприятию речи что-то мешает. Когда понять собеседника становится трудно, правое полушарие добросовестно помогает своему левому собрату вслушиваться в голоса людей. Оно помогает ему работать сосредоточенно и добиваться серьезных успехов в выделении и опознании речевых звуков на фоне самых разнообразных звуковых помех. Защита речи от помех – одна из важнейших задач правого полушария, его личный вклад в анализ звуков речи. При выключении работы правого полушария понимание искаженной речи и речи на фоне шума резко падает.