Белая колоннада

Екатерина Антоновна смотрела на него с удивлением. Она никогда не видала его таким раздраженным, и ей бросились в глаза неприятные складки вокруг его румяных губ.

— Я не знаю, Николенька, — заговорила она, — почему вам пришло в голову. Ну допустите даже, что Таля притворяется, что она делает все с корыстной целью, но я вижу, что тетушка ожила, тетушка поздоровела и, видимо, счастлива. Она всегда была добра и сердечна, но ей как-то не приходило в голову кому-нибудь помочь, выручить кого-нибудь. Посмотрите, с каким удовольствием она теперь занялась всеми этими бедными курсистками, с которыми свела ее Таля. Что же тут дурного?

— А не приходит вам в голову, что эта барышня со своими бедными курсистками оберут вашу тетушку? Вы обратили внимание на этот рассказ, где тетушка будто бы обязана каким-то «воскресением» этой merveille[11]. Смотрите, Китти, чтобы дом и дачи тетушки не перешли в руки этой проходимки. Я даже подозреваю, что ваш кузен Жорж за одно с нею, это, наверно, одна шайка! Что это он вдруг раскаялся? Всегда шлялся по кабакам… и по…

У Николая Платоновича вырвалось площадное слово, от которого Накатову передернуло, но он этого не заметил и продолжал все так же взволнованно:

— И вдруг тоже почувствовал воскресение. Наверное, если бы тетушка была ханжой, он бы пошел в монастырь, а если бы она занималась спиритизмом, он стал бы медиумом, но ваша тетушка только сентиментальна, и, конечно, роль возрожденного грешника — самая легкая. А вы любуетесь! Любуйтесь, а тетушкино наследство пройдет мимо вашего носа.

— Пусть! Я не нуждаюсь, и мне не надо этого наследства.

— Да вы знаете ли, сколько оно составляет, это наследство?

— Я никогда этим не интересовалась.

— Около двухсот тысяч, я это знаю наверное, а вы говорите: пусть! Я удивляюсь вашей доверчивости, вашей наивности. Женщина за тридцать лет рассуждает как институтка!

Он замолк и сердито стал смотреть в окно.

Она молчала, смотря на него с испугом.

Через минуту он, повернувшись к ней и заметив этот ее взгляд, схватил ее руки и весело и добродушно заговорил:

— Милая Китти, право, меня возмущает, когда доверчивого человека хотят обворовать. Вы знаете, как я люблю вас и как мне дороги ваши интересы. Я, делаясь вашим мужем, должен оберегать вас, Китти. Моя Китти!

Он властно притянул ее к себе и стал целовать ее губы.

Сначала эти губы были холодны, но потом потеплели и стали отвечать на поцелуи.

«Он меня любит, он волнуется за меня и заботится обо мне. Как он добр! — проносилось в ее отуманенной поцелуями голове. — Стоит ли нам ссориться из-за какой-то посторонней девушки или даже из-за тетушки?» Как они все далеки и не нужны ей, когда он целует ее.

— Ты придешь к обеду, Зиночка? — спрашивает худенькая пожилая дама, робко отворяя дверь в маленькую темную переднюю, наполненную кухонным чадом, где молодая девушка торопливо надевает пальто.

— Не знаю! Я от вашего чада теряю аппетит на целый день! — нетерпеливо отвечает девушка.

— Вернись пораньше, прислуга ночью будет стирать, и мне придется вставать, чтобы отворить дверь.

— Ну так я совсем не приду ночевать, пойду к подруге.

Девушка отворяет наружную дверь, готовая уйти.

— Нет, нет, Зиночка, лучше я подожду, только ты ночуй дома, я всегда беспокоюсь.

— Это еще что за насилие над моей личностью! Когда захочу, тогда и приду.

Девушка вышла на площадку лестницы, хлопнув дверью.

— Все, даже муфта пропахла этой гадостью, — ворчала девушка, спускаясь с лестницы.

Она была, очевидно, взволнованна: густые черные брови ее были сдвинуты, красивое личико пылало.

Она была брюнетка, судя по этим густым бровям и красивым темным глазам, но волосы ее выцвечены перекисью водорода до золотистого цвета.

Она знала, что она делала, — эти волосы удивительно идут к ней, и контраст черных глаз и золотых волос делает ее почти красавицей.

Ей всего двадцать лет, но сейчас, когда ее полные, яркие губы слегка надуты, а все лицо выражает гнев и беспокойство, она кажется старше.

Сегодня словно нарочно все сложилось так, чтобы расстраивать и злить ее.

Отец отказал ей в десяти рублях, а ей нужны, необходимы белые туфли: на драматических курсах у них вечер — она читает мелодекламацию. У отца нет денег, это она знает, но от этого ей не легче.

Ах, как ее томит вся эта обстановка, этот кухонный чад, эти вечные отказы. Скоро ли это кончится! А самое главное, что ее грызет, это то, что не ладится самое главное, то, от чего зависит вся ее дальнейшая жизнь…

Зиночка торопливыми шагами входит в ворота большого казенного здания.

На мрачном казарменном дворе солдаты, звонко стуча, ломами скалывают лед. Грязные брызги летят во все стороны. Молодые безусые лица в бескозырках кажутся совершенно одинаковыми.

Зиночка всегда торопится перейти этот двор: ей кажется, что все эти одинаковые солдаты знают, что она идет к поручику Лопатову, у которого живет его брат, и пересмеиваются. Она терпеть не может заходить к нему в этот «офицерский флигель», но делать нечего: последнее время эти свидания было так сложно устраивать! Дома принимать его она ни за что не хотела. Конечно, она так поставила себя в семье, что ни отцу, ни матери не давала отчета в своих знакомствах, но дома была ужасная обстановка: вечно пахло кухней, и прислуживала растрепанная баба в грязном переднике и стоптанных туфлях.

Зина познакомилась с Лопатовым год тому назад в концерте в пользу чего-то, где она имела такой шумный успех в танцах à la Дункан[12].

Первое время она была уверена, что блестящий молодой человек даст ей блестящую обстановку, о которой она мечтала, но в этом пришлось скоро разочароваться. Он не скрыл от нее, что дела его запутаны, долги огромны, и, если он не поправит своих дел богатой женитьбой, ему придется оставить службу и придворную должность и уехать к теткам в провинцию.

Ей сначала льстило его ухаживание, но потом она влюбилась в него, эта страсть была так сильна, что почти заглушала желание роскоши и блеска.

Эта женитьба его, пока она была в проекте, не тревожила ее, ей она казалась выходом из теперешнего, угнетавшего ее положения.

Он даст ей роскошь, туалеты и сделает ей карьеру. Она, вращаясь в театральных кругах, хорошо понимала, как первые шаги к сценической славе трудны без денег или без покровительства.

Ну что же, если он и будет женат? Это только придаст особенную пикантность их любви.

Ей всегда нравилась роль «демонической женщины», эти роли она с особенным удовольствием играла на сцене, но в жизни они ей не удавались.

Первый ее любовник бросил ее для другой женщины. Это ее так оскорбило, что она хотела умереть, но тут за ней стал ухаживать известный артист, и самолюбие ее было удовлетворено. И на этот раз роль «демонической натуры» принадлежала скорей ему. Артист уехал, но на этот раз она не пришла в отчаяние, она только что поступила на драматические курсы и увлеклась ими.

Она подавала большие надежды и заняла между ученицами первое место.

У нее были молодость, красота, но не было рамки, а эту рамку могла ей дать только богатая женитьба Лопатова.

Но когда эта женитьба стала решенным делом, Зину охватила ревность, ее стала ужасать мысль, что Николай Платонович может вдруг полюбить свою жену. Накатова совсем не подходила к созданному Зиной типу забитой, жалкой девы, которую она собиралась презрительно жалеть.

Отчего он стал как будто холодней к ней, Зине, отчего избегает свиданий под предлогом сплетен? Теперь, идя к нему, она волновалась до боли в груди.

За дверью послышались шаги, и молодой белокурый солдат пропустил Зину в узкую, светлую переднюю.

11

Прелесть, прелестная особа (фр.).

12

В стиле, на манер Дункан (фр.).