Лепестки холода

— Зачем тебя послали? — спросила я. В конце концов, то, что кровосос считает меня слугой своего Мастера, не так плохо, он должен отвечать на мои вопросы.

— Мастер желает узнать, вернулись ли вы, я должен доложить ему о вашем прибытии. Мастер также велел, чтобы я передал вам, что он желает встречи немедленно. Вам следует вместе со мной проследовать к Мастеру.

Я выразительно фыркнула.

— Возвращайся к своему Мастеру, и передай, что я вернулась. И встречаться с ним по первой его прихоти не имею ни малейшего желания. Более того, передай Стасу, что я не считаю себя его слугой, становиться ею не собираюсь и крайне негодую по поводу поставленных мне меток. Также я не нахожу достаточных причин для срочной встречи. А теперь иди.

Вампир был неестественно бледен. Они, конечно, все белее белого, но этот ушёл в какой-то серо-фиолетовый оттенок. Я ясно почувствовала, что от него исходит страх. Его накажут? Возможно. Но не моё это дело.

Вампир кивнул — резкое, едва уловимое глазом, движение головы вниз вверх. Он отступил на шаг, повернулся и быстро зашагал в сторону Хельбурга. Ещё немного, и он окончательно скрылся в темноте. Я же была удовлетворена, поскольку как минимум пара часов поступила в моё распоряжение. Можно заняться склепом Зои. Ещё раз убедившись, что вокруг никого, я отправилась на кладбище. Дирк, вернувший человеческий облик, спал беспробудным сном в своей комнате. Он мне точно не помешает, а если другие явятся не вовремя, то сами будут виноваты.

В качестве ориентира для работы я выбрала могилу Валентина Тарко, ту самую, где нашла Ксана, кажется, вечность назад. В моей жизни никогда не было столько событий за раз.

Кладбище мне отзывалось. Я потянулась к Зое и её склепу. Отклик пришёл почти мгновенно. Я вложила чуть больше силы в свой зов, моргнула и снова пропустила миг появления склепа. Каменный архитектурный уродец стоял передо мной, словно и был возведён на этом кладбище века назад. Я вложила всю свою силу, привязывая склеп к кладбищу.

— Разрушь способность блуждать, — коснулся моего сознания подобный морозному дыханию шёпот Зои.

Ладно… Я отпустила свой холод и принялась «ощупывать» склеп, чтобы понять, как именно он перемещается с места на место. Было что-то в его фундаменте, нечто беспокойное, сродни моей некромантии, но не она, впрочем, магией это нечто тоже не являлось.

— Разрушь, — едва уловимый вздох.

Я доверилась Зое. Разрушать — не строить. Чистый силовой удар я направила точно в цель. А потом послала ещё волну силы, желая привязать склеп к кладбищу навсегда и подарить Зое и Марге покой после стольких тысячелетий.

В фундаменте что-то сломалось, я чувствовала, как исчезает беспокойное пятно.

— Благодарю тебя. Спасибо, — коснулись меня в унисон два едва различимых женских голоса.

Нежизнь, которая удерживала девушек по эту сторону грани, оборвалась. Так мне показалось. Я стояла перед склепом, вбирала свою силу обратно и думала, что почтить память некромантки минутой молчания, мало. Жаль, я не спросила, какие цветы ей принести. На мой вкус будут маки: цветут буйно, ярко и коротко, как жизнь, как наше мимолётнее знакомство с Зоей. Я пошла с кладбища прочь, а у крыльца остановилась и оглянулась. Не хочу признаваться, но мне страшно, если моё посмертие окажется таким же. Зоя, почему ты не сказала, как именно не стоит помирать некроманту?

Глава 13

Когда я проснулась часы, так и стоявшие на полу, показывали двадцать минут одиннадцатого. Если буду продолжать в том же духе, то недалеко время, когда я и вовсе перейду на ночной образ жизни, как упырица какая.

На кухне меня ждал сюрприз. Дирк пожелал мне доброго утра и, замявшись, сказал, что приготовил мне завтрак. Лисёнок боялся, что я рассержусь. Вот даёт. Улыбнувшись, я его поблагодарила. Мальчишка в ответ буквально расцвёл и предложил приготовить обед.

Омлет в исполнении Дирка был восхитительный, поэтому я без сомнений отдала кухню на попечение оборотня. Я никогда в жизни не готовила, зато умела разогревать в микроволновке и делать заказы в кафе. Не слишком удачный набор навыков для домохозяйки, а исключение я делала только ради кофе, его я варила с удовольствием.

Завтрак пришлось прервать из-за требовательного стука в дверь. Я чуть удивлённо приподняла брови и пошла открывать. Ножи были при мне, а тот, кто ломится с парадного хода, по логике не должен сразу нападать. Впрочем, прежде чем открыть, я спрошу, с какой радости этот ранний гость меня тревожит.

— Чем обязана? — спросила я, выйдя на террасу.

— Послание для хозяйки, — ответил приятный мужской голос.

Я отодвинула край занавески и осторожно выглянула. Перед дверью в расслабленной позе, держа руки в карманах, стоял русоволосый мужчина в весьма тривиальной одежде. Угрозы от него я не почувствовала. Поколебавшись пару секунд, я открыла дверь. Мужчина оглядел меня с ног до головы, словно взвешивал.

— Вы хозяйка?

— Она самая.

— Вам послание, — повторился он и извлёк из кармана скрученный в форме свитка лист бумаги. Картину довершала тёмно-зелёная лента с аккуратным бантиком. Я автоматически направила на бумагу свои невидимые щупальца. Опасности послание не представляло.

Среди моих знакомых только один любитель общаться записками, но спросить от кого свиток всё же следовало. Куда больше меня занимал вопрос, что за птица курьер. Ясно, что не вампир. На рядового донора тоже не тянет. Не было в нём ничего общего с девицей, которую я запомнила, как кассиршу, ту самую, что участвовала в заманивании меня в Родниковую башню.

На мужчине была футболка, так что я видела и шею, и руки. Никаких следов укусов. Конечно, вампиры могли брать кровь из бедренной артерии или из-под колена, но не думаю, что это мой случай.

— И от кого послание?

— От Мастера города.

Ещё зацепка. Он не сказал «моего мастера». Кто же ты, северный олень? Я протянула руку за свитком. Опять Стас марает плотную мелованную бумагу. Нет бы, позвонил. Впрочем, лукавлю. Не хочу с ним по телефону общаться.

— Есть, что добавить?

Мужчина быстро взглянул на меня, качнул головой:

— До свидания, — и грациозно развернувшись, пошёл прочь.

Слишком грациозно для человека. Можно предположить, что он из балета и танцует в «Лебедином озере», но тогда его движения были бы легкими и плавными, а я чувствовала мощь и звериную силу. Курьер оборотень. Кажется, я недооценила Стаса. Клыкастик способен призывать зверя. Знать бы ещё, какого. Интересно, он подчинил стаю или заключил договор о сотрудничестве? Может быть, он не призвал, а приманил монетой?

Закрыв дверь на все замки, я вернулась в кухню. Кофе безнадёжно остыл, но это не значит, что я его не выпью. Дирк покосился на меня и ничего не спросил. Я села обратно за стол, сделала большой глоток кофе, сорвала ленточку со свитка и развернула бумагу.

Квадратные, аккуратно выведенные буквы начинали меня раздражать. Я поймала себя на том, что все предыдущие послания Стаса держу в доме. Почему я их не выбросила? Наверное, стоит их сжечь. Или не сжечь, вдруг пригодятся? Пожалуй, что такую переписку уничтожать не стоит. Я сделала ещё глоток и сосредоточилась на послании.

Почерк был всё тот же, но резкие углы букв и почти полное отсутствие петелек с хвостиками, выдавали настроение, в котором Стас писал. Не знаю, было ли так задумано, или это я просто слишком умная. Стас писал: «Леди, вы меня разочаровываете. Но хуже, что вы ставите меня в сложное положение. Проявите благоразумие и извольте явиться к башне на закате, как и подобает моему слуге. Ваш Мастер».

Я грустно рассмеялась. Дирк быстро взглянул на меня и снова промолчал. Я сделала последний глоток, отставила чашку и негромко позвала:

— Дирк, присядь, пожалуйста.

Он выполнил требуемое мгновенно. У оборотней, не являющихся доминантами, удивительная способность подчиняться. Дирк смотрел на меня, как смотрит религиозный фанатик на пастора, излагающего божественные откровения. Неуютно чувствовать себя абсолютным центром мира чужого по сути существа.