Киев

Зигфрид продолжал орудовать мечом с методичностью настоящей машины смерти. Все, что оставалось Книжнику, – это прикрывать друга со спины и флангов. Подстрелив двоих по сторонам от друга, он успел развернуться и снять еще одного, подбиравшегося к неподвижно замершему Ведуну. И тут же сам шарахнулся в сторону, услышав ядовитое шипении рядом с собой: одна из тварей незаметно подкралась прямо к нему и явно собиралась перекусить ногу огромной клешней. Быстрее оказался мальчишка-мимикрон, стремительно вскочивший на спину монстру и четким движением скрутивший тому голову. Соскочив со все еще бьющегося в агонии членистого тела, Егорка бросился в самую гущу злобных существ. Он был в родной стихии, нести врагам смерть для него было так же естественно, как дышать.

– Получи, гад! – выдохнул Книжник, глядя, как, опрокинувшись на бок, подергивает длинными членистыми ногами очередной мут с торчащим из бока арбалетным болтом.

Он поводил арбалетом из стороны в сторону, но не увидел больше живого противника. Кипение воды за бортом прекратилось так же внезапно, как началось. Вода теперь бурлила за кормой – стая приближалась к левому берегу Днепра. Вспомнились оставшиеся на той стороне испуганные оборванцы, и Книжник постарался придержать воображение. Хотелось верить, что те сумеют убежать, спрятаться, отбиться.

– Однако… – пробормотал он вслух. – Сдается мне, что мы уцелели каким-то чудом. Откуда их столько взялось-то?!

– Скорпы – всего лишь первые ласточки, – хмуро сказал Назар.

– Что такое – ласточки? – спросил Егорка, вертя в руках оторванный хвост скорпа с жалом, с которого продолжал капать черный яд.

– Не знаю, выражение такое, – отозвался Назар. – Скорпы – не самые страшные из мутов, они просто самые нервные и быстрые. Но за ними идут остальные. И когда ударит Волна, город превратится в ад.

Паром медленно приближался к берегу, вплывая в прокопанную у подножия обрыва заводь. Крохотный залив был окружен стенами из бетонных блоков – точно так же, как на противоположном берегу, и точно так же на стене дежурили вооруженные люди в рясах. Отсюда не было выхода на открытое пространство, зато имелась бетонная арка в обрыве – под ней начинался туннель, прокопанный под стенами Крепости. Туда и провели путников.

Как-то незаметно группа оказалась под охраной мощного конвоя из вооруженных монахов, и появилось ощущение, что из гостей они превратились в пленников. Впрочем, когда их вывели из тесного туннеля на поверхность, все подозрения как-то улетучились, уступив место любопытству.

Совсем не так Книжник представлял себе древнюю Лавру и окружавшую ее Печерскую Крепость. Воображение рождало наивные картинки, вроде чинно прогуливающихся вдоль стен святых отцов и простодушных простолюдинов, жарящих на кострах быков да починяющих телеги. Все-таки начитанность иногда оборачивается странными представлениями о реальности.

В действительности здесь все было сурово и непривычно. Да, в центре огромного укрепления действительно возвышался белоснежный храмовый корпус со сверкающими золотыми куполами. Вокруг же был хмурый лабиринт из бетона и камня. Именно лабиринт – изломанные в хитроумной геометрии стены были, похоже, отлиты монолитным образом и разбивали все внутреннее пространство крепости на бесчисленное множество ячеек, расположенных на разных уровнях, уступами – по бастионному принципу. Все движение внутри крепостного пространства происходило по верхним граням стен, ровным и достаточно широким, чтобы могла пройти повозка. В обширных нишах между ними располагались постройки, там двигались люди, дымили очаги. По стенам же прохаживались вооруженные дозорные в тусклых металлических доспехах.

Вообще Крепость являла собой странное сочетание повседневной жизни с суровостью военного укрепления. Все это пришельцы наблюдали с одной из стен, по которой их вели в сторону храма.

– Такое устройство Крепости мы называем «сотами», – пояснил Назар. – Так из Волн сложилось – людей необходимо разделять на небольшие группы, чтобы локализовать возможные инциденты, – последняя фраза прозвучала довольно туманно.

– Это если в одной народ взбесится – чтобы на другую не перекинулось? – прямо спросил Зигфрид.

– Что-то вроде этого, – уклончиво отозвался Назар. – Но теперь-то вы понимаете, что Крепость не может принять бесконечное количество людей?

Книжник лишь пожал плечами. Он был уверен, что спасать надо всех – даже ценой риска для остальных. Впрочем, кремлевское руководство всегда действовало в интересах выживания большинства и без колебаний жертвовало частью ради жизни целого. Оттого, наверное, судьба и сделала его семинаристом и искателем древних артефактов, а не князем или опричником.

Чем дальше они шли, тем больше подробностей открывалось взгляду. И то, что «соты» располагались концентрическими кругами с храмом в центре, являя собой что-то вроде линий обороны. И огневые точки на пересечении стен: где многоствольные подобия пулеметов или митральез, а где и легкие орудия. Еще имелись массивные башни с пушками и стражниками наверху. Похоже, между башнями имелось что-то вроде телеграфной связи – устройства, напоминающие сигнальные семафоры, строящие различные символы на механических принципах. А внизу под взглядами бдительной стражи кипела жизнь – работали какие-то мастерские, мычали животные, готовилась пища.

Все это и впрямь напоминало жизнь огромного гудящего улья – явно потревоженного надвигающейся бедой.

– Стоять!

Путь им преградил небольшой отряд сурового вида парней, облаченных в непривычное сочетание железных доспехов и монашеских ряс. Остроконечные шлемы напоминали такие же, что носили кремлевские ратники, но оружие было довольно непривычного вида: многоствольное, чем-то напоминавшее штуцер Назара, но с более длинными стволами и небольшим щитом, притороченным сбоку. По-видимому, при стрельбе стрелок был защищен щитом, который поворачивался поперек стволов, для чего имелась специальная прорезь. В рукопашном бою щит сам становился оружием, так как имел по центру металлический конус с острым штырем. При этом стволы становились рычагом, параллельным предплечью, и удары могли наноситься как стволами, так и прикладом – и это только левая рука. Основным же ручным оружием были, видимо, большие «кресты», торчащие из-за пояса необычных воинов. Не сразу удалось сообразить, что в виде крестов выполнены необычные боевые топоры, в основании рукояти которых имелся еще и дополнительный зазубренный клинок. Семинарист с трудом мог себе представить, как можно драться таким оружием, но у стоящего рядом Зигфрида глаза вспыхнули профессиональным интересом.

– Куда? – басом спросил глава отряда. Ткнул пальцем в металлической перчатке в Зигфрида. – Почему чужаки с оружием?

– Так они вместе с нами бились, – сообщил бородатый монах в клобуке, сопровождавший гостей от самой переправы. – От скорпов вместе отбились – неужто не доверять им после этого?

– Устава не знаешь, что ли? – жестко спросил предводитель отряда. – Ступай-ка назад, к своей переправе, пока настоятели епитимью не наложили!

Монах вспыхнул и, кивнув на прощанье Назару, ушел, а с ним – и остальные иноки с переправы.

– Они со мной! – заявил Назар, выходя вперед. – Мы к отцам-настоятелям!

– Прямо-таки к отцам? – с насмешкой поинтересовался глава отряда. – Не много ли на себя берешь, послушник? Молоко на губах не обсохло, а уже к «самим» на поклон собрался? Кого это ты привел?

В этот момент Книжник уже усомнился, стоило ли идти за помощью в Лавру. Нравы обитателей Крепости оказались суровее, чем он мог себе представить. Это совсем не походило на скромную монашескую обитель, скорее – на воинственный рыцарский орден. Что еще больше делало эту крепость похожей на Кремль.

Словно прочитав его мысли, Назар сделал шаг вперед и дерзко заявил:

– А ну, пропусти! Это делегация с севера!

– Откуда это – с севера?

– Из Кремля!

Повисла тяжелая пауза. Книжник мысленно закатил глаза. На что рассчитывал Назар, решившись солгать таким неожиданным и нелепым образом? Неужто – на эффект шока? Похоже, что да, так как командир отряда, переглянувшись с подчиненными, молча поманил за собой и направился по стене в сторону храма.