Страница 93 из 100
Рахманинов писал: «Я сказал (интервьюеру.– Ред.), что у нас за сценой в Большом театре бывает часто обидный беспорядок. Нет тишины и нет того, что так поражает за границей, где каждый помогает общему делу, как и чем может; хотя бы даже и тем, что во время спектакля, если говорит – то шепотом, если ходит– то на цыпочках! Это действительно имело место в Большом театре, и я много страдал от этого отношения к делу в бытность свою дирижером там. Я сказал еще, что до меня дошли слухи, что вместе с назначением Ф. Шаляпина режиссером тех опер, где он участвует, и тишины за сценой стало больше. Это все, что я сказал».
112
С 16 по 30 (3 по 17) мая 1907 г. в Париже состоялось пять русских концертов. В их программу были включены произведения М.И. Глинки, М.А. Балакирева, М.П. Мусоргского, А.П. Бородина, Н.А. Римского-Корсакова, С.В. Рахманинова, А.К. Глазунова, А.К. Лядова, А.Н. Скрябина и других. Наряду с симфоническими произведениями были исполнены кантаты, сцены и арии из опер «Руслан и Людмила» М.И. Глинки, «Борис Годунов» М.П. Мусоргского, «Снегурочка» Н.А. Римского-Корсакова, «Князь Игорь» А.П. Бородина, «Вильям Ратклиф» Ц.А. Кюи.Дирижерами
этих концертов были Н.А. Римский-Корсаков, Артур Никиш, С.В. Рахманинов и К. Шевильяр. Солистами выступали С.В. Рахманинов, Ф.И. Шаляпин, Е.И. Збруева, Фелия Литвин, Иосиф Гофман.
113
Жена Н.А. Римского-Корсакова писала в письме к сыну из Парижа: «Первый концерт прошел при полном театре с хорошим успехом. Папу принимали хорошо… Но наибольший успех имел Шаляпин. Концерт кончился некоторым скандалом… Предпоследним
номером шла сцена из «Игоря» и ария Владимира Галицкого, которую Шаляпин должен был повторить. Его вызывали без конца… Затем должна была идти «Кама– ринская». Когда аплодисменты почти затихли, Никиш вышел и встал на свое место; но тут верхи стали неистово кричать Шаляпина. Никиш подождал минуту – две, затем, так как крики не унимались, сошел с возвышения… Так «Камаринская» и не была сыграна».
Н.А. Римский-Корсаков по возвращении из Парижа говорил своим друзьям, что «наибольший успех (в русских концертах.– Ред.) выпал на долю Шаляпина…» (Римский-Корсаков Н.А., с. 297– 298).
Кроме перечисленных Шаляпиным произведений он исполнил также соло в кантате С.В. Рахманинова «Весна» под управлением автора в концерте 26 (13) мая 1907 г. Репин писал Стасову по поводу русских концертов в Париже, что это был «не успех русской музыки, а это торжество ее в Париже»
(«Рус. муз. газ.», 1907, № 22-23).
114
С.П. Дягилев в письме к Н.А. Римскому-Корсакову от 5 июня 1907 г. писал: «Я
все же решаюсь в будущем мае предпринять постановку «Садко» и «Бориса» в Париже, в Большой опере. «Садко» предполагаем с французами и по-французски (Садко – Альварец), «Борис» же пока по-русски, вместе с Шаляпиным. Всю обстановку (костюмы, декорации, бутафорию) – все делаем заново с тем, чтобы все это осталось в Большой опере.
«Садко» будет делать Коровин, «Бориса» – Головин»
(Римский-Корсаков Н.А., с. 209).
115
Очевидно, Шаляпин подразумевает полноту сценической постановки «Бориса Годунова», так как известно, что опера шла с купюрами. Были пропущены сцены: «Комната у Марины» и «В корчме». 5 октября 1907 г. Н.А. Римский-Корсаков писал С.Н. Кругликову:
«Дягилев все еще в Париже, поэтому вопрос о постановке русских опер в Париже еще не вылился в окончательную форму. Намечен «Борис» по-русски с Шаляпиным…»
116
Костюмы и бутафорию к парижской постановке «Бориса Годунова» делали художники И.Я. Билибин, А.Н. Бенуа, К.Ф. Юон. «С декорациями к «Годунову» было много хлопот, – вспоминал А.Я. Головин. – Они прибыли в Париж вовремя, но их долго не удавалось получить на таможне. Наступил день спектакля, а декораций в театре еще не было. Началась паника, предполагалось отменить спектакль. Наконец, уже в шесть часов вечера, за два часа до поднятия занавеса, декорации были доставлены, но – в каком виде!.. На сгибах потрескалась краска, отстали целые куски малинового тона на декорациях грановитой палаты. Стали искать в парижских магазинах малиновую пастель, скупили ее в огромном количестве. Уже почти перед самым началом спектакля К.Ф. Юон и я растирали ее руками, замазывая те места, где недоставало малинового цвета.
Помню, какой фурор произвело выступление Шаляпина в роли Бориса. Весь зал был захвачен его игрой и пением. Я стоял во время спектакля за кулисами. Когда появился Шаляпин, находившийся около меня француз пожарный воскликнул с изумлением: «Скажите, это настоящий русский царь?» в годы дягилевских гастролей весьма торжественно происходили генеральные репетиции, имеющие в Париже большее значение, чем премьеры. На них собирался цвет умственной и родовой аристократии Парижа, множество артистов, композиторов, писателей, художников, все послы, жившие в Париже, министры и светская знать.
Здесь можно было встретить Замбелли, Айседору Дункан, Анри Рошфора и Октава Мирбо, Барту и Кайо, Сен-Санса и Габриеля Форе» (Александр Яковлевич Головин. Л.-М., 1960. С. 86– 87).
«На первом же представлении «Бориса» в Париже творилось нечто невообразимое.
Публика буквально не дышала до последней ноты, – сообщал Дягилев. – Люди взбирались на кресла, в исступлении кричали, стучали, махали платками… Русский гений завоевал столицу мира». «Борис Годунов» прошел в Париже семь раз с грандиозным успехом, и Шаляпину было пожаловано звание кавалера ордена Почетного легиона.
Как свидетельствует Дягилев, сборы были блестящими: последние спектакли давали по 32 тысячи франков. Но главным было полное торжество русского искусства. «Каким образом вы, русские, имея такую великую литературу, не имеете ни своей живописи, ни музыки?» –такой вопрос приходилось слышать неизбежно еще года три тому назад от французских критиков. Теперь он невозможен. Грандиозные, С.П. Дягилевым в Париже устроенные демонстрации русского искусства – художественная выставка, русские концерты и, наконец, постановка «Бориса Годунова» на сцене Большой оперы – утвердили в Париже значение русской музыки и русской живописи. Постановка «Бориса» – триумф».
(«Русь», 1908, 8 июля, № 156).
117
Премьера «Бориса Годунова» в «Ла скала» состоялась 14 (1) января 1909 г. В архиве А.М. Горького имеются два письма А.В. Амфитеатрова из Милана, в которых он сообщает Горькому о репетиции и первом представлении оперы М.П. Мусоргского.«Слушали
вчера одну из репетиций «Бориса», Федор, конечно, великолепен… Работает Федор великолепно и строго. Школит итальянцев. Надо им отдать справедливость, что слушаются и стараются… Завтра генеральная репетиция. Спектакль в четверг».
«Великую победу одержало русское искусство «Борисом Годуновым». Успех был огромный, неслыханный в чинной и сдержанной Scala. Итальянцы ходили в антракте восторженные и ошалелые и – что удивительно – поняли дух и значение «Бориса». Очень было интересно и трогательно. Каюсь: благо темно было в зале, весь спектакль с мокрыми глазами просидел. Федор был превосходен. Итальянцы очарованно говорили, что на оперной сцене подобного исполнения никогда не имели, а в драме, кроме Сальвини и покойника Росси, соперников у Федора нет».