Секретный проект. Дилогия

В чём–то Рита права, может быть я и напрасно взъелся на Кагановича. Он, может быть, здесь и ни причём. «Сергей, а ты что думаешь?» «Конечно, кофе. Но мне его никто не приготовит! Надо ещё посмотреть, есть ли что–нибудь, что положить на бутерброды. Вчера у меня не было ни секунды, чтобы сходить в магазин!» Сергей явно уходил от разговора, я умылся, зашёл в зал, посмотрел на разгром: гости – это хорошо, но убираться – хозяевам! После этого пошёл искать Риту. Нашёл её в столовой. Ещё одна чашка с кофе дымилась на столе. Рита была просто очаровательна. Какая–то блаженная улыбка гуляла на её лице.

— Ты о чем думаешь?

— Какая я счастливая! Какая прекрасная погода! Какой замечательный у меня муж! Какой вкусный кофе и бутерброды! — я понял, что она не шутит!

— Тогда и я налягу на кофе, и бутерброды!!!

За окном лениво катилась Москва–река, «бибикали» автомобили на набережной. Был обычный солнечный московский осенний день.

Мне было скучно, ещё раз попытался поговорить с Сергеем, задать вопросы про вчерашних гостей. На что он ответил, что я слишком мало времени уделяю семье, и, при таком положении вещей, Маргарита от меня попросту уйдёт! «Пойди и помоги ей по хозяйству!», — скомандовал он. «Но это же не мужское дело!», — возразил я. «Еще какое мужское! Не спорь! Она еще больше будет тебя ценить и уважать за это. И еще: чем быстрее вы справитесь с домашней работой, тем быстрее от нее освободитесь. 4 руки лучше, чем 2.»

Я пожал плечами, но пошёл на кухню: «Давай, я тебе помогу!» Рита посмотрела на меня, я был удостоен поцелуя в щёку: «Подноси, потихоньку, посуду из зала и вытирай то, что готово! Ставь на стол! А то придёт Клавдия Петровна, а у нас такой беспорядок!» «А кто такая Клавдия Петровна?» «Мы с тобой за продуктами ходим? Ты видишь, как в доме обычно чисто? Всё это делает Клавдия Петровна и ещё две девушки из обслуживающего персонала». «Они что, наши слуги? Ничего себе!» «Нет, они не наши слуги, они – обслуживающий дом персонал. Они работают не только у нас, но и в других квартирах. Просто у них такая работа, как в гостиницах». «Да, Ритуля! Ты права! Надо побыстрее убираться! Надо же, а я и внимания не обращал!»

Глава 15

Около одиннадцати позвонил Артём Микоян, сказал, что через минут десять будет. Он пришёл не один, а невысоким лысоватым человеком в очках, которого представил как Михаила Иосифовича. Он был старше Микояна, ему было явно за 40, очень приветливо улыбался, о чём–то поговорил с Ритой. Рита тоже заулыбалась и сделала небольшой книксен. Она принесла чай в кабинет и вышла. Речь пошла о И–180, что новые двигатели выходят за масс–габариты и надо что–то предпринимать, а Николай Николаевич забросил эту работу, и занимается исключительно доводкой И–16 новой серии, причём выделил для этого целых две группы, но они оба в эти группы не попали. Их группа, из 5 конструкторов и чертежников, пытается втиснуть новые двигатели в И–180. Дела идут совсем плохо, и надо что–то делать. Фактически, срывается Государственное задание. «Они пытаются твоими руками отстранить НН от проекта!» – сказал Сергей. «Похоже на то!»

— Артём Иванович! А вам не приходило в голову, что проект И–180 устарел, ещё не родившись?

— Не понимаю вас, Андрей Дмитриевич! Как может устареть истребитель, использующий последние разработки современной науки и техники?

— Очень просто! Его планер – короткий. Это, практически, И–16 с новым капотом и новым двигателем М–88. У вас есть безредукторный М–88?

— Нет, нам передали М–82ФН и М–71ФН.

— А они на 200 и 300 килограммов тяжелее, не правда ли?

— Да, поэтому мы и не влезаем в масс–габариты!

— Т. е. для того, чтобы отбалансировать самолёт, необходимо ещё передвигать крылья вперёд и т. д. и т. п.?

— Да, конечно! — вступил в разговор Михаил Иосифович, — но задание нам не изменяют!

— А вы не думали, Артём Иванович, почему именно вам поручили довести этот самолёт?

— Нет, не задумывался. Это мой первый проект в качестве ведущего конструктора.

— Потому, Артём Иванович, что этого самолёта не будет! И вы с Михаилом Иосифовичем должны это доказать! Двигателя М–88 нет, он более лёгкий, он влезает в конструкцию, если он появится, то истребитель начнёт летать, если нет…, то истребитель не родится. Это как в песне:

«Я – «И» – истребитель,

Мотор мой звенит!

Небо – моя обитель!

А тот, который во мне сидит,

Считает, что он – истребитель!» — закончил за меня Сергей. — Николай Николаевич, — продолжил я, — ещё три недели назад сказал, дома у Чкалова, и вчера тут, что И–180–го не будет. Будет И–185 двух модификаций: средневысотный истребитель непосредственной поддержки и высотный истребитель–перехватчик, если Швецов закончит доводку высотного мотора М–71ФН–К

— И что нам делать?

— Выполнять задание главного конструктора! Доказать, что без М–88 постройка И–180 невозможна! Что в заданных массо–габаритах невозможно расположить радиостанцию, оружие, что самолёт превращается просто в рекордный, а не в истребитель. И это ОЧЕНЬ ответственное задание. Именно поэтому вам, Артём Иванович, его и поручили. Работа конструктора ведь не состоит из одних побед и победных реляций. Мы же движемся вперёд методом проб и ошибок.

— И расчетов! — добавил Гуревич.

— И расчётов! Согласен. Николай Николаевич рассчитывал, что М–88 придёт, а он – завис на стендах. И из хорошей машины получилось ничто.

— Так, может быть, вы доведёте М–88, как швецовские? — спросил Микоян.

— Я не доводил М–62, М–82 и М–71. Это сделал Швецов и его команда! Я получил Сталинскую Премию, потому, что Швецов решил, что моя идея сдвинула его дело с «мертвой точки». Давайте не будем преувеличивать мою роль в этом вопросе. Я, больше, выступаю в его команде как генератор идей, а не как конструктор. У меня нет специального образования. Я – лётчик. Это моя профессия и, если хотите, призвание. То, что приходится заниматься ещё и другими делами: просто – стечение обстоятельств!

Тут зазвонил телефон, и Владимир Константинович сказал: «Давай в Чкаловский! Быстро! «Мессершмитт» привезли! Из Испании, республиканцы захватили!» Быстренько распрощался с гостями, они порывались ехать со мной, но я отказал, т. к. не знал уровня доступа, сказал, что и меня могут не пустить. Добивайтесь официального разрешения посмотреть будущего противника! Когда приехал на аэродром, «сто девятый» уже стоял на колёсах, и ему монтировали крылья. Узкий хищный нос с чуть опущенным коком винта, двигатель явно перевернут, потому, что выхлопные коллекторы внизу, сверху – два пулемёта 7,9, синхронизированных, в крыльях ещё два, таких же. Техники подняли капот: непосредственный впрыск!!! Фирма ЮМО. В боковых стёклах – несколько пробоин, кабина залита кровью. Лобовое стекло необычайно толстое. Фонарь отбрасывается в сторону, влезать в кабину можно только с одной стороны. От кабины к килю тянется антенна. В воздухозаборнике трава и земля. «На пузо садился! Проходил над позициями республиканцев, они ранили лётчика, тот сел на вынужденную на нейтральной полосе. Республиканцы сразу пошли в атаку и на руках вытащили машину к себе» – сообщил Коккинаки. Открыли боковой люк: вот она, радиостанция! «Телефункен». Верхнерасположенные стабилизаторы с небольшими подкосами. Сзади корпус выглядел длинным и узким. Стефановский, осмотрев кабину, заявил, что он в неё не влезет! «Худой он какой–то!» Так у Мессершмитта появилось прозвище. Бросилось в глаза узко расположенное шасси, и уборка шасси выполнялась от себя в сторону. Справа на приборной доске – кран уборки шасси: Вверх – убрать, вниз – выпустить. Ручного выпуска не было. Супрун сказал, что при повреждении системы, замки открываются переводом ручки вниз и шасси выпадают, под своим весом встают на основные замки. Удобно! Корпус и крылья были полностью металлическими, никакого перкаля нигде не было. На земле машина не впечатлила. «Очень обманчивое впечатление! — сказал Сергей, — Этот зверь на пикировании развивает скорость до 700 км/час. «Ишак» так не может. На такой скорости у него слетит вся обшивка. Вывод из пикирования у него свободный, для этого рули глубины сделаны выше, чем крылья. Посмотри, какой закрылок! Он не клинит, на любой скорости. Может выполнять роль воздушного тормоза. Управляется вон той кнопкой! Теперь пошли к передней кромке. Это – предкрылок, и он автоматический. Он повышает подъёмную силу крыла в начале манёвра. Это машина для вертикального манёвра. Вспомни, с какой лёгкостью мы с тобой расправляемся с лётчиками, привыкшими к бою на виражах! Потому, что мы выше и скорость у нас больше. А здесь это заложено в конструкцию. Атаковал – оторвался, вышел из боя – набрал высоту, атаковал – оторвался. Это очень ранний вариант: С1 «Карл». Всё равно, очень опасный противник для «ишаков»" «А почему прицел сдвинут в сторону?» «Чтобы не отклонять голову при прицеливании и продолжать видеть цель, как через прицел, так и открытым левым глазом».