Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 61



Вот старый-престарый значок. Меня, должно быть, еще не было на свете, когда его носили. Это красная звезда с перекрещенными на ней двумя авиационными пропеллерами, в обе стороны от которой в широком размахе распростерлись два серебряных крыла. Под звездой на синей ленте четыре золотые буквы - ОДВФ.

Это значок первого в нашей стране Общества друзей воздушного флота. На добровольные взносы трудящихся это общество, созданное в 1923 году, построило первые советские авиаэскадрильи: «Ленин», «Ультиматум», «Наш ответ Чемберлену», «Ответ папе Римскому». За один только 1925 год ОДВФ передало Красному воздушному флоту 140 военных самолетов, построило 26 аэродромов с ангарами.

А рядом с этим значком приютился совсем простенький, отштампованный из белого металла. На нем маленький биплан с надписью «Авиахим», под которым указано: «Перелеты 1926 г.». Этот значок выпущен в память грандиозных по тем временам перелетов по маршруту Москва - Пекин на самолетах советской конструкции Р-1, снабженных первыми советскими моторами М-5.

Авиахим - это уже другое оборонное общество, созданное в 1925 году в результате слияния ОДВФ и Доброхима. У меня нет значка Доброхима и не знаю, существовал ли такой. Зато значок Авиахима, вот он - серп и молот, а на них авиационный пропеллер и химический баллон. Внизу на синей ленточке надпись: «Авиахим».

23 января 1927 года в нашей стране было создано Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству - Осоавиахим.

Кто забудет, как начинали мы штурм неба на плохоньких планерах и допотопных «летающих этажерках», собранных своими руками в мастерских Осоавиахима! А потом, когда Родина дала в руки юным совершенные машины, в первые полеты уходили ребята и девчата с комсомольскими билетами в нагрудных карманах комбинезонов. Они чувствовали, что им предстоят жестокие бои с злейшим врагом человечества - фашизмом. Именно поэтому перечеркивали небо над планетой трассы В. Чкалова и М. Громова, М. Водопьянова и И. Мазурука, В. Гризодубовой [23] и М. Расковой. Поэтому мы, вчерашние мальчишки и девчонки, штурмовали аэроклубы и учебные заведения, овладевали оборонными специальностями.

Нас звала в небо не жажда славы. В воздухе пахло грозой. Чтобы достойно встретить ее, мы хотели иметь могучие крылья и стальную волю. И когда пошел на таран Виктор Талалихин, когда бросил свою пылающую машину на колонну фашистов Николай Гастелло - они не думали о бессмертии. Так им велело сердце! Всенародная слава, которой овеяны имена А. Покрышкина, И. Кожедуба, Б. Сафонова, явилась отнюдь не даром судьбы. Истоки ее лежат в их комсомольской юности, в их гражданском мужестве, в их партийной и комсомольской убежденности.

Обращение IX съезда ВЛКСМ «Комсомолец, на самолет!» прозвучало для молодежи не только как приказ, но и как голос совести.

Тысячи комсомольцев пришли в аэроклубы Осоавиахима, авиационные части, училища, на авиационные заводы. Те, кто стоял днем у фрезерных и токарных станков, вечерами и в выходные дни спешили на аэродром. Значок Осоавиахима виделся нам тогда как заветный пропуск в нашу летную и человеческую мечту.

В 1935 году в стране действовало 122 аэроклуба. В авиацию шли по комсомольским путевкам, и именно на плечи комсомольских призывов легла основная тяжесть воздушных боев надвигавшейся войны. А до нее были еще Испания, Хасан, Халхин-Гол. И уже в этих боях коммунисты и комсомольцы доказали свою верность интернациональному долгу, мужество, воинское мастерство.

Только в 1940 году аэроклубы Осоавиахима подготовили несколько десятков тысяч летчиков, авиамехаников в других специалистов для Военно-Воздушных Сил. Это им предстояло помериться силами с асами Геринга и Рихтгофена. И весь мир знает, чем кончилась эта невиданная в истории воздушная битва.

В тесном содружестве с Ленинским комсомолом Осоавиахим проделал в предвоенные годы немалую работу, способствовавшую подготовке народа к отражению фашистской агрессии. В небывалом патриотическом порыве устремились комсомольцы и молодежь в части действующей армии, в партизанские отряды и истребительные батальоны. Большинство ребят отлично владели оружием. [24]

Только во втором полугодии 1941 года Осоавиахим с честью выполнил задание по подготовке в аэроклубах 25 тысяч летчиков и направил в воздушно-десантные войска 114 тысяч юношей, получивших парашютную подготовку. Сотни тысяч членов общества пришли в армию, имея специальность пулеметчиков, минометчиков, водителей автомашин, летчиков, парашютистов, и бесстрашно дрались на фронтах. 273 члена общества были удостоены звания Героя Советского Союза, десятки тысяч человек награждены орденами и медалями.

Разве не следует вспомнить добрым словом оборонное общество, столько сделавшее для страны…

* * *

Незадолго до войны начала определяться и моя судьба. Закончив 144-ю школу Ленинградского района Москвы, я осталась в ней по решению райкома комсомола старшей пионервожатой. Работая, стала одновременно готовиться в авиационный институт. А все свободное время по-прежнему проводила на аэродроме. Уже одно это обстоятельство вызывало восторг у моих подопечных.

Я была просто счастлива, узнав, что многие ребята из нашей школы твердо решили связать свою жизнь с авиацией. И желание их осуществилось. Николай Малинин и Петр Арбатский стали летчиками, Борис Ермолович и Сергей Солдатов - авиационными инженерами…

Сколько бы ни минуло лет, какие бы счастливые и радостные события ни произошли в жизни, всегда с нежностью и волнением вспоминаешь комсомольскую юность. Она - как первая любовь. И даже больше. Она - твоя судьба, и твои крылатые мечты, и все лучшее, что есть в твоей душе.

Какая наиболее характерная черта отличала комсомольцев моего поколения? Если говорить о главном, то это, пожалуй, подвижничество. У нас была своя романтика. Но в ней, как тонко заметил когда-то поэт Михаил Светлов, было больше обязанностей, чем прав. Таково было время. И не случайно мы считали счастливыми тех, кому довелось драться у Хасана и Халхин-Гола, кто воевал в небе Испании, пробивал первые трассы метро, кто, как Чкалов или Гризодубова, первыми прокладывали невидимые трассы в небе. Палатки Магнитки и Комсомольска-на-Амуре будоражили наше воображение не меньше, [25] чем сегодняшнюю молодежь будоражат полети космонавтов.

Да, таким было наше поколение. И это о нас сказал позднее поэт Василий Федоров в замечательной поэме «Седьмое небо»:

Летел

Через года тридцатые

Стремительный моторный век.



И захотела стать крылатою

Страна саней,

Страна телег.

Слова

«По- чкаловски»,

«По- громовски»

Уже слетали с наших губ,

Когда с путевкою райкомовской

Явились мы в аэроклуб.

Нас выстукали,

Нас измерили,

Нас подержали на весах.

Пять наших чувств врачи проверили -

На смелость,

Выдержку

И страх…

До сих пор помню заявление одной из моих сверстниц в аэроклуб: «Отказать мне вы не имеете права. Всю свою жизнь я готовилась к тому, чтобы стать летчицей. И, даже если вы мне откажете, я все равно ею стану». Той, которая всю жизнь «готовилась стать летчицей» было всего шестнадцать. Стала она потом, в сорок первом, не летчицей, а санитаркой. И погибла под Минском. Но разве можно сказать, что эта девушка изменила своей мечте? Разве жизнь ее не была крылатой?!

А таких заявлений были тогда тысячи.

Хмурое утро

Вглядываясь в те далекие теперь годы, я словно сквозь дымку вижу нежаркое июньское утро и двух человек с чемоданчиком на Ленинградском шоссе. В мужчине есть что-то цыганское. У него живые глаза, густые черные волосы, быстрые движения, звучный голос. Рядом с ним девушка, почти девочка, тоже черная, как галка, с большими темными глазами. [26]