Страница 51 из 63
Мы дети, воспитанные на фильмах и сериалах, взращенные длинными и пафосными диалогами главных героев. Они всегда побеждают и никогда не задают вопросов. Все ведь и так ясно, правильно? Есть плохие парни, есть проблема – необходимо решение. Правда, в жизни все как-то совсем непросто. Если я сейчас встану и посмотрю на себя в зеркало, и скажу, Родди, давай, ты должна, ты сможешь – эпичная музыка не заиграет на фоне, а мои силы не станут больше. Я возомнила себя кем-то другим, кем-то неуязвимым, но истина в том, что мы в опасности. Мы можем умереть сами, или же мы можем смотреть на то, как умирают наши близкие. И это очень и очень интересный сюжет для очередного сериала, я понимаю! Но это полный отстой для жизни. Мне не хочется заканчивать все так, сейчас и здесь. Я не готова уйти, пусть раньше и не ценила время. Но разве у меня есть выбор? Как ни странно, человек становится героем ни тогда, когда побеждает зло, а когда решается на страшные и опасные поступки. Он может проиграть, может больше никогда не вернуться. Но он встает. Наверно, тогда-то он и приобретает это отличие от остальных. Тогда-то он и становится избранным, и не в ином порядке, как это обычно бывает в книгах: мол, ну, ты классный, ты избран самим Богом, ну, давай, иди, побеждай всех! А он стоит, смотрит на людей и не понимает: что от него хотят? Что он должен сделать? Вот, так и я. У меня в голове миллион вопросов, миллион сомнений, миллион мыслей. Я не прилежный человек. Я бы ушла, я бы действительно все бросила, потому что я не герой. Но, тем не менее, я все еще здесь. Почему? А, главное, зачем. Мозги так и пыхтят от раздумий. В принципе иначе ведь и не бывает: все мы сходим с ума, пытаясь осознать свое место и предназначение. Но меня это серьезно волнует. Никогда прежде я еще не была так растеряна и сбита с толку.
Неожиданно вижу Венеру. Она подходит к лифту, садится на колени и царапает себе ладонь. Я думаю, девушка вновь собирается проникнуть в чью-то голову, но не в этот раз. Прескотт рисует горизонтальную линию на пороге и, заметив мой взгляд, тихо поясняет:
- Это защитит нас. – Мы смотрим друг на друга. – Защитит от врагов. Любой, у кого будут плохие намерения, не сможет переступить черту.
- Неплохая идея.
Венера подходит ко мне. Громко выдыхает и садится рядом, будто сидеть на полу – вполне обычное дело. Я улыбаюсь ей – очень слабо – но хотя бы пробую.
- У тебя волосы потемнели, - говорю я, немного погодя.
- Да. Такое бывает.
- Почему?
- Не знаю, - Прескотт пожимает плечами, - наверно, они чувствуют мое настроение.
- И какое твое настроение?
- Я очень устала, и еще мне очень плохо. Эмеральд, я боюсь того, что чувствую. Мне кажется, что я способна на многое, злясь на тех, кто причиняет мне боль.
- Все способны.
- Да, только не все могут делать то, что могу я. – Она прикусывает губы. Пристально глядит на свои руки и шепчет. – Если для меня все потеряет смысл, я совершу ужасные и непоправимые поступки. Но ты…, ты должна будешь меня остановить.
- Венера, иногда ужасные и непоправимые поступки – то, что действительно нужно. Я ведь убила Эринию. Я подхватила с земли прут и…, - морщу лоб, - и, если честно, я и не помню, сколько раз я проткнула ее острым наконечником. Я просто била и била. И теперь мне жаль, но, знаешь, она заслужила.
- Да. И Сомерсет заслужил.
- Вот именно. Мы должны избавиться от него. Согласна?
Девушка кивает. Откидывает назад голову и спрашивает:
- Тебе страшно?
- Нет.
- Но почему? Ты ведь прекрасно понимаешь, что между тобой и Сетом есть связь, но тебя это не пугает. Как такое возможно?
- Что ты имеешь в виду?
- Я знаю, что Колдер Эберди воскресил тебя, - неожиданно признается Прескотт, и я застываю. Вскидываю брови и собираюсь спросить: откуда, черт подери! Но не успеваю. Венера продолжает. – Но ты не умрешь. Никто не умрет. Я сразу же ощутила, что с тобой что-то не так, но это не означает, что мы пожертвуем твоей жизнью ради общей цели. Я не позволю, Эмеральд. Я придумаю что-нибудь еще, я…
Почему-то усмехаюсь. Кладу руку на плечо девушки и протягиваю:
- Не волнуйся, слышишь? Я и сама не собираюсь умирать из-за этого напыщенного, бессмертного старика. Ясно? Мне еще жить хочется.
- О, - смеется Венера, - это отлично. А то я думала, что придется тебя отговаривать!
- Ради Бога! Это же я. Меня не нужно заставлять вести себя эгоистично.
Мы улыбаемся друг другу. Затем к нам подходит Саймон, и я вздыхаю.
- Присаживайся. У нас тут клуб неудачников.
- Тогда мне здесь точно нечего делать.
- Очень смешно. – Я тяну друга за руку, и он плюхается рядом со мной, водрузив на меня свои тяжелые ноги. Я пытаюсь их скинуть, но вскоре сдаюсь, скрестив руки. – Итак, у нас с вами немного времени. Ни Лис, ни Терранс больше не сумеют нам помочь.
- И что будем делать? – спрашивает Венера.
- Будем избавляться от Сета. И начнем с револьвера. В каком именно музее он был?
- Я видела стеклянную стену, треугольником спадающую вниз. Не знаю, как именно называется это здание, но оно было очень высоким и красивым. В духе…
- … Э.М.Б. Корпорэйшн, - восклицает Саймон. – Это же очевидно! Стеклянные окна, треугольники. Это их стиль! Город кишит сооружениями, построенными за счет Саммера Эмброуза, и я не удивлюсь, если нужный нам музей – одно из них.
- Может, Художественный? Там есть стеклянная стена.
- Да, но не треугольниками. – Блумфилд задумчиво морщит нос. Наконец, снимает с меня свои ноги и спрашивает, - а что насчет музея естествознания?
- Смеешься? – прыскаю я. – Он уместился бы на ладони Сомерсета.
- Да. Шикарным его не назовешь.
- О, подожди, - резко выпрямлюсь и перевожу взгляд на друга. – Музей Рок-н-ролла!
- Что?
- У него огромная стеклянная стена, падающая треугольником на площадь!
- Родди, - не понимает Венера, - какое отношение музей Рок-н-ролла может иметь к истории с Сетом и его револьвером?
- Вдруг револьвером владел какой-нибудь музыкант? Коллекционер? – протягивает Саймон и пожимает плечами. – Почему бы и нет? Всякое возможно, тем более что мы и не просто так выдумываем, а ты действительно видела нечто похожее.
- А вдруг мы ошибаемся?
- Тогда обыщем все музеи по порядку.
- Ага. Если речь вообще идет о музее, который находится в нашем городе.
- Господи, - вспыляет Блумфилд, - Венера, ты стала отвратительным пессимистом, я надеюсь, в этом нет вины Родди. Обычно именно она портит людей.
- Просто…, - девушка болезненно горбится, - теперь я и не знаю, чему верить, и мне страшно. Вдруг это ловушка? Вдруг пострадает кто-то еще?
- Мы не можем сомневаться. – Я поправляю волосы и смотрю Прескотт в глаза. Они у нее блекло-зеленые, как и в первый день нашего знакомства. Говорю ей не сомневаться, а сама едва не схожу с ума от того, что запуталась в своих ощущениях. Пора бы мне взять себя в руки и начать уже делать то, к чему я стремилась почти целый месяц. – Мы можем ошибаться, как и все люди. – Выдыхаю. – Но главное не опускать руки. Слышишь?
- Да.
- Мы справимся, Венера. Мы должны справиться.
- Все совсем не просто, Эмеральд.
- Я знаю. Но это не значит, что мы можем бездействовать. Да мы даже тянуть время не имеем права! Если умрет кто-то еще – это уже будет наша вина. – Я поднимаюсь с пола и грузно выдыхаю, ощущая в себе нечто новое: ответственность. Мои пальцы смыкаются в кулаки, в легких вспыхивает пожар. Я смотрю на друзей, но больше не вижу подростков. Теперь от нас зависит, что будет дальше, и мы должны хотя бы попытаться выиграть. Нет пути назад. – Саймон, - сглатываю, - ты должен найти карту музея, чертеж помещений. И еще на тебе система безопасности. Сможешь ее отключить?
- Я…, - парень чешет шею, - я, конечно, попробую. Но…
- Нет никаких но. Нужно сделать это, иначе меня посадят за решетку. Там, конечно, гораздо веселее, чем у Сета, но все равно – хочется слабо.