Страница 48 из 63
В обед, пока Терранс отвлекает Мортимера, Лис угощает меня кусочком пиццы. Я и не думала, что эти ребята такие бунтовщики. Мне-то казалось, что для них приказы Морти закон. Видимо, нет. Они постоянно мельтешат рядом, и помогают, чем могут. В какой-то момент Терранс забирает у меня полное ведро и сам идет менять воду, а я благодарна ему. Очень. Руки дрожат от усталости и жутко чешутся, и, когда он уходит, я плюхаюсь на пол, откидываю назад голову и провожу первые спокойные несколько минут за этот день. Так и хочется больше не шевелиться, но за оплошности приходится платить. Я сама виновата, что ввязалась в подобную авантюру, да еще и ребят подставила. Теперь глупо обижаться и жаловаться на усталость. Просто в следующий раз буду думать, вот и все.
К вечеру наш этаж кажется дезинфицированным. Коридор пахнет хлоркой, в каждой из комнат нараспашку открыты окна, а на кухне можно смотреться в стеклокерамическое покрытие плиты и любоваться каждой морщинкой, заметной даже на темной поверхности. Я плетусь в свою спальню, неуклюже шаркая ногами. Ловлю взгляд Морти – тот стоит на другом конце коридора – и улыбаюсь. Пусть не думает, что еще чуть-чуть, и я свалюсь без сил. Наказание наказанием, но слабость я показывать не стану.
- Все хорошо, дорогая? – интересуется он с фальшивой улыбкой. Ему так и хочется танцевать от удовольствия. Венера и Саймон уже час назад отрубились и спят в гостевой комнате, но я не сдамся. Я дойду до собственной кровати. Дойду! – Ты в порядке?
- Да, все просто замечательно, Морти.
- Устала?
Поджимаю губы.
- Нет.
- Уверена?
- Абсолютно.
- Тогда…, - о Боже. Наверно, мое лицо вытягивается, и я превращаюсь в дугу, ведь у старика даже речь прерывается. – Ты побледнела.
- Совсем и нет. Что ты хотел?
- Да, так, ничего.
- Морти.
- Что за упрямство, дорогая? – усмехается Цимерман. Черт, как же ему нравится то, как я сейчас глупо выгляжу. – Просто скажи, что с ног валишься, и мы закончим разговор.
- Ничего и не валюсь, - настаиваю я. – У меня еще полно сил. Да я вообще не устала! Могу хоть еще раз промыть этот коридор. Ясно?
- Тогда лучше сходи за продуктами. Коридор и так чистый, а холодильник – пустой.
О, нет. Губы у меня подрагивают, а тело взывает от жуткой усталости. Я так мечтала о кровати. Какой кошмар! Теперь придется идти за этими продуктами. Боже, лишь бы мне сейчас не разреветься от отчаяния, но я сдерживаюсь. Вскидываю подбородок и говорю:
- Как скажешь, Морти. Сейчас схожу.
- Эмеральд…, - начинает он, но я покачиваю головой.
- Я заслужила. Все. Напиши, что надо купить, а я пока переоденусь.
В комнате накидываю теплую кофту и джинсы. Затем связываю в хвост волосы и без особо энтузиазма осматриваю свое отражение. Мда. Вид у меня убитый. Глаза – опухшие и красные, и непонятно отчего: от алкоголя или от едкого запаха моющих средств. Кстати, что не лишено плюсов, ведь лучше думать, что я трудилась без отдыха целый день дома, чем как сумасшедшая пила всю ночь и веселилась в туалете бара.
Выхожу из комнаты и вдруг замечаю супругов Фонзи. Они стоят около лифта. У Лис горят щеки, она что-то рьяно пытается доказать Террансу, на что он лишь отнекивается.
- Тише, тише, - говорю я, подходя ближе, - нам не нужны жертвы. Вы чего?
- Тебя ждем, - сообщает доктор. Она встряхивает волосами и улыбается. – Морти не может успокоиться, все издевается.
- И мы решили составить тебе компанию.
- Что? – недоуменно смотрю на Терранса. – Не выдумывайте. Я сама справлюсь.
- Никто и не сомневается, что ты способна самостоятельно сходить в магазин. Но ты ведь не думаешь, что одной веселее, правда? – Лис вызывает лифт, а затем вновь смотрит на меня, смущенно кривя губы. – Пройдемся, подышим воздухом. А то тут совсем нечем дышать, после вашей генеральной уборки.
- И сбежим от Мортимера, а то он никак не может успокоиться и играет уже в пятый раз одну и ту же мелодию на фортепиано. – Ворчит Терранс. – У меня уже голова кругом.
Я усмехаюсь.
На улице чудесный вечер. Очень тепло и спокойно, словно погода взяла перерыв и решила отдохнуть, не преподнося нам сюрпризов: жару или жуткий холод. Возле нашего дома открыли кондитерский магазин, и теперь невозможно просто взять и пройти мимо. Я вдыхаю запах глубоко-глубоко и улыбаюсь.
- Как давно я не ела ничего вкусного, - Терранс и Лис идут за руку. Они синхронно смотрят на меня, а я поджимаю губы. Непривычно говорить о том, что чувствуешь и чего хочешь. – А вы?
- С такой работой особо себя не побалуешь. – Отвечает парень. Он поправляет очки и улыбается жене. Боже, они выглядят так гармонично, что мне не по себе становится. Где же люди находят друг друга? Иногда мне кажется, что такие экземпляры сразу выходят по парам, иначе ведь и непонятно, как судьба их сводит и как именно потом до них доходит, что вот она – их участь. Вот оно – их проклятие. Правда, не думаю, что они называют это такими же словами. Скорее всего, используют пафосное – судьба или предназначение. Ну, или что-то вроде того. – Вы очень удивили Мортимера, когда слиняли на вечеринку.
- Да, - подхватывает Лис. – Он был просто вне себя от злости.
- Глупо обижаться на то, что естественно. Если бы мы были послушными, мы бы не были подростками. Сразу бы стали взрослыми и скучными стариками. Хотя, я, конечно, и понимаю, что поступила опрометчиво. Что уж тут говорить.
- На самом деле, все мы были такими же, - рассуждает Терранс. – Даже сам Морти. И глупо это отрицать. Лис, правда, со мной не согласна, но…
- Да. Не помню, чтобы ты обманом пробирался на какие-то вечеринки.
- Просто…
- Просто тебе хочется в это верить. Но, милый, - Лис крепче сжимает руку мужа, - ты совсем другой человек. Спокойный, правильный. К чему опять спорить?
- Что ты выдумываешь? Я тот еще бунтарь.
- Нет.
- Дай мне хотя бы помечтать.
Я почему-то усмехаюсь, и это так на меня не похоже. Боже, превратилась в какую-то недотрогу. Но разве можно смотреть на Фонзи и ничего не чувствовать? Тут должно или раздражение вспыхнуть или нечто иное. Лис целует мужа в щеку, а я все-таки морщусь. В каждом человеке живет нежность и желание, чтобы с тобой тоже были нежным. Меня это, как ни странно, совсем не касается. Я бы отдала сейчас многое, лишь бы смотреть не на их довольные лица, а на кислую рожу миссис Брейнсик. Да уж, прослушать курс возрастной анатомии не так болезненно, как идти рядом с влюбленной парочкой. Сразу начинает себя ощущать третьим лишним, глупым, голым, странным. В общем, ты ничего не понимаешь, не знаешь, как себя вести, куда дети руки, взгляд, и просто мечтаешь поскорее спрятаться куда-нибудь подальше. Да, тяжела доля одиночек. У них так много времени на то, чтобы поразмышлять над своей жизнью, что они непременно находят в себе изъяны и начинают сходить с ума. По-моему, даже статистика есть такая. Мол, холостяки чаще страдают чем-то вроде психо-депрессии, в отличие от поглощенного любовью – отношениями, ссорами и прочей канителью – романтика. Глупая статистика. Вот я вообще не заморачиваюсь над подобной чепухой. И сейчас тоже не заморачиваюсь. И не думаю. Совсем.
Встряхиваю головой и решаю переключиться.
- А вы…, - прочищаю горло, - вы давно Морти знаете?
- Я с колледжа, - отвечает Лис. – Мы тогда начали встречаться с Терри, - ТЕРРИ, ох, господи, еще больше меня обезоруживает любовь парочек давать друг другу какие-то, ну, очень занимательные прозвища, - и он поведал мне свою страшную тайну.
- Что еще за тайну?
- Я вырос в приюте, - Фонзи дергает уголками губ. – Не выделялся в школе и как ни странно, был невидимкой. Правда, до тех пор, пока не встретил мистера Цимермана. А он, точнее его семейный фонд, спонсировал программу по обучению одаренных подростков. Это что-то вроде интенсивного образования, помощи нуждающимся. Я прошел все тесты.
- И что было дальше?
- Учеба. Долгая и муторная. Изначально я ведь считал, что Морти – мой инвестор, который вдруг разглядел во мне особый потенциал. Но позже мы начали общаться ближе, и он предложил мне работу. Затем я порекомендовал Лис, и все пошло само собой.