Страница 46 из 63
- Да, нет. Те девушки. Они на стол залезли!
О, Господи. Выдыхаю. Я бы объяснила Венере, что ничего ужасного не происходит, но боюсь, что только зря потрачу время. Потому я просто беру со стойки рюмку Джека и протягиваю ее перед собой.
- Давай, выпей. Станет легче.
- Это вкусно?
- Очень.
- Но…, - я пихаю Саймона в бок и свожу брови. Если он скажет еще что-то в защиту этой принцессы, я ударю его по голове.
- Пей, - повторяю и смотрю на Прескотт. Она неуверенно рассматривает содержимое своей рюмки и сглатывает. – Давай уже. Иначе мы состаримся.
- Ты уверена?
- Венера, пей.
Наконец, девушка одним глотком осушает рюмку, а затем прикрывает ладонями рот и наклоняется вперед так резко, будто ее сейчас вырвет. Ох, только не это.
- Бог мой! – пищит она, выпрямившись. – Что это за гадость! Никогда в жизни мне не приходилось пить ничего более отвратительного!
- Деточка, послушай меня, я скажу божью истину: выпей еще пару рюмок и тебя так унесет, что ты навсегда этот день запомнишь.
- Мне точно не будет плохо?
- Точно.
Наверно, Саймон хочет добавить что-то, но я пронзаю его ледяным взглядом. Пусть он позволит девчонке хотя бы раз оторваться! Сколько можно придерживаться правил, не думать о себе, слушаться, слушаться, слушаться. Господи, нам по двадцать, а не по сорок пять. Вполне естественно желание сносить крышу, орать, напиваться, веселиться и терять в пятках последние остатки рассудка. Когда еще жизнь позволит наплевать на нее, если не сейчас? Если не сегодня?
- Ладно, - шепчет Венера и тянется за следующей рюмкой. – Надеюсь, ты права, и я запомню этот день.
- Аминь.
Я думала, что только с выпивкой будут проблемы, но оказывается, что наша Венера и танцевать толком не умеет. Приходится ей объяснять, что не обязательно крутиться, как на карусели и вскидывать вверх руки. Можно просто прыгать, дергать головой, телом, да чем угодно, лишь бы чувствовать ритм и грохот в груди. Мы танцуем в центре танцпола и почти не разговариваем, только улыбаемся друг другу. И мне неожиданно нравится быть здесь, с этими людьми. Раньше я отдыхала только с Саймоном, и казалось нереальным наличие еще кого-то. Но теперь.… Эта Прескотт такая живая, такая милая, и пусть я никак не могу признаться, что она мне нравится, я знаю, что мне комфортно находиться рядом с ней. Это очень и очень странно. Между нами будто действительно есть какая-то связь. Я чувствую, что должна охранять ее, оберегать, как сестру. Я чувствую, что должна научить ее всему, что знаю, что умею. Как и она меня. В какой-то момент, Венера хватает меня за руки и начинает кружиться, кружиться, и мы с ней так смеемся…
Я никогда не забуду этот момент. Он навсегда останется в моих мыслях. Девушка и ее искренняя широкая улыбка. А еще мой смех. Я смеюсь!
Что ж. Наверно, во всем виноват костюм монахини. Определенно.
Саймон придвигается к Прескотт, и она вдруг кладет руки ему на плечи. У того, как мне кажется, перехватывает дыхание, но Венера такая неопытная, что вряд ли замечает. Я же вижу его лицо, его глаза. Парень явно зачарован.
Я говорю, что отойду, но не думаю, что они меня слышат. Вновь заказываю выпить. Завязываю в пучок волосы. Шея так вспотела, что я бы с удовольствием сняла и мантию, и хитон. Правда, это привлечет слишком много внимания. Я ведь монашка, я должна вести себя прилежно. Усмехаюсь. Черт, у меня уже туманится голова, словно я летаю над всем этим баром, а не стою на паркете.
Осушаю рюмку, вновь иду к ребятам, но неожиданно ощущаю на себе чей-то взгляд. Останаливаюсь. Моргаю пару раз и стараюсь сосредоточиться, но люди так и плавают, как в океане, увеличиваясь и уменьшаясь. Еще чуть-чуть и я потону.
- Я хочу исповедаться, - вдруг шепчет голос мне на ухо. Мое тело пронзает судорога, и я замираю, прекратив даже дышать. Сердце делает кульбит. – Я согрешил. Мне не ново лгать и причинять боль. А еще я собираюсь убить человека.
- Он об этом знает? – шепчу я и оборачиваюсь. Глаза Хантера Эмброуза прожигают во мне дыру, но я не поддаюсь. Лишь вскидываю подбородок. – В любом случае, если вам вдруг захотелось кого-то лишить жизни, лучше не причинять вред священнослужителям.
- Почему?
- Они посланники Божьи. Карма, мой дорогой.
Только сейчас понимаю, что на Эмброузе черный костюм с колораткой на шее. Черт подери. Мои глаза становятся широкими, но нет, чтобы испугаться или прострелить ему голову, ведь он пришел явно не повеселиться, я делаю шаг вперед и вспыляю:
- Ты нарядился священником? – Думаю, причина моего поведения в четырех или в пяти порциях виски. – Господи, не может быть. Это чушь какая-то!
- Это единственное, что пугает тебя?
- Пугает? Какого черта ты здесь делаешь, Хантер?
- Я уже сказал. Исповедался.
- Собираешься меня убить? Хм, необязательно предупреждать об этом человека. Это как-то странно, Святой Отец.
- Я играю открыто, сестра. – В глазах парня сверкает дьявольский огонек. Он дергает уголками губ, но сдерживает улыбку. – Ты же хотела искренности, пыталась узнать у меня что-то, выведать. Вот я здесь.
- Это неправильно. Мы не должны разговаривать.
- А что мы должны делать?
- Эмброуз, убирайся, - рычу я, - если ты пришел поболтать, у меня нет настроения.
- А чего ты хочешь? – Хантер приближается ко мне. Я должна отойти, но врезаюсь в чью-то спину и оказываюсь в оковах парня, как в клетке. Поднимаю на него взгляд. – Тебе страшно? Я ведь могу убить тебя прямо сейчас, Эмеральд.
- Еще одно слово и я прострелю тебе грудь, слышишь? – Уверенно стискиваю зубы и подаюсь вперед. – Я не шучу. Держись от меня подальше.
Парень опускает взгляд вниз и понимает, что я упираюсь дулом пистолета в его торс. Правда, его это не смущает. Ничуть. Он лишь усмехается и говорит:
- Думаю, это не очень умно, учитывая, что я держу лезвие возле твоей шеи.
Смотрю в сторону. Черт. В его пальцах притаился маленький нож около моего горла. Я и не заметила, как он оказался ко мне так близко. Ухмыляюсь.
- И чего ты ждешь? Давай же, Хантер. Всего одно движение.
- Пытаешься меня спровоцировать?
- Ты ничего мне не сделаешь, - рычу я, резко поддавшись вперед. Наши лица едва не сталкиваются, а я ухмыляюсь еще шире, почти касаясь губами его губ. – Ты не причинишь мне боль, Хантер Эмброуз. Ты бы уже давным-давно это сделал, если бы захотел.
- И что же мне мешает?
- Не знаю. Наверно, когда я делаю так..., - я убираю за спину пистолет – не знаю, что на меня находит – и касаюсь пальцами его щеки, - ты теряешься, как мальчишка.
- Осторожно, Эмеральд. – Холодно предупреждает он.
- А то что? Давай, я здесь, перед тобой. Почему ты бездействуешь? Почему оставил меня в живых вчера ночью? У тебя было столько шансов прикончить меня, Хантер, но ты не сделал этого. Так, может, тебе это просто не нужно?
Внезапно парень грубо отталкивает меня назад. Я ударяюсь о стену, а он нависает надо мной, будто грозовые облака, окольцевав по обеим сторонам руками. Его карие глаза смотрят на меня испепеляюще. Но парень молчит. Изучает мое лицо и дергает уголками тонких губ. Его пальцы оказываются на моих плечах. Они путешествуют по моей шее, по скулам и проходятся по связанным волосам. Через пару секунд пучок исчезает, и волосы спадают мне на ключицы спутанной, черной волной. Хантер Эмброуз наклоняется ко мне, а я невольно подаюсь вперед. Мы смотрим друг другу в глаза.
- Что ты делаешь? – шепчу я. Мой голос дрожит, как и все тело. Никогда раньше я не ощущала ничего подобного. Под взглядом этого человека мне становится трудно дышать. И, кажется, что стоять еще ближе невозможно, но парень рушит этот миф, прикоснувшись носом к моей щеке. Он тихо отвечает:
- Мне нравится, когда твои волосы распущены.
- Не прикасайся ко мне.
- Поздно, Эмеральд. Я уже прикоснулся.
В какой-то момент мне кажется, что еще чуть-чуть, и губы Эмброуза накроют мои, и что самое ужасное, я жду этого. Как идиотка. Как предатель. Я замираю, предвкушая вкус поцелуя, а Хантер, не отрываясь, прожигает меня взглядом.