Страница 64 из 79
Стоявший рядом Гельд едва заметно напрягся, потом повернулся к Злоглазому: 'Прибыл Дарсиг. Хочет видеть. Идём?'
* * *
Почему он вдруг решил взять на встречу Наставника, Гельд не знал. Просто спросил. А Наставник просто согласился. Почему? Тоже неизвестно. Хотя знать не помешает. Точнее, знать безусловно нужно. И важно. Знать и понимать. Причины. Чтобы в будущем иметь возможность предсказать поступки. Прежде всего - свои собственные. Потом - поступки других. Как однажды сказал Злоглазый: 'Чтобы понимать других, надо прежде всего понять себя'. Наверняка кого-то цитировал. Он вообще любит цитировать. Хотя нет, неправильно. Любить - это чувство. Немёртвые не могут чувствовать. Наставник - немёртвый. Значит? Значит, не любит, а... Привык? А привычка - чувство?..
Или всё же неверно исходное утверждение? Что немёртвые не могут чувствовать?
А что такое вообще чувства? Что лежит в их основе? И откуда взялось это утверждение? Или, выражаясь более конкретно, кто это сказал, живой или немёртвый? Если живой, его не только можно, но и нужно подвергнуть сомнению. А если немёртвый? Тоже?..
Гельд размышлял над этим половину ночи и в конце концов пришёл к выводу, что да, тоже. Потому что немёртвый мог сознательно исказить истину, пытаясь достигнуть каких-то своих целей. Мог - потому что известное всем утверждение 'Мёртвые не лгут' является такой же глупостью, как и 'Истина рождается в споре'. Почему? Потому что его не задумываясь распространяют и на немёртвых, которые как раз таки лгать могут. По крайней мере высшие. Просто не считают нужным. Во всяком случае сам Гельд ещё не сталкивался с необходимостью говорить неправду. Не сталкивался, но сможет. Вывод?
Не хватает знаний, не хватает достоверных сведений. Наконец, не хватает времени. Того самого времени, которого, по выражению Наставника, впереди много.
Опять красивые слова. И опять глупые. Потому что дел впереди тоже будет много. Закончатся эти - появятся новые. И времени опять будет не хватать. И опять придётся разделять дела по степени важности и срочности и выбирать, какие отложить, а какими заняться. Как и сейчас. Поэтому возникает вопрос, насколько попытка разобраться в собственных мотивах (самокопание?) является важной и срочной. Другими словами, сначала надо обдумать, стоит ли над этим думать. Так, что ли? Получается, что так. Вот только обдумывать тоже можно долго, а время... Да. И поэтому сначала надо установить, сколько этого самого времени следует отвести на обдумывание. То есть опять думать.
А потом опять, и опять, и опять... Результат - действительно важные дела отложены, вопрос не решён, время потрачено. Вывод? Наставник, утверждающий, что сначала надо подумать, а только потом делать, опять неправ. Бывают случаи, когда нужно делать сразу. Как сейчас. Назначить крайний срок окончания обдумывания, например, на утро, а если результата не будет, повторить попытку позже. Скажем, после начала строительства башни. И тоже выделить время, по истечении которого обдумывание прекратить. Или... Или, может, не усложнять процесс, а сразу заняться основной проблемой? Экономия получится... по меньшей мере несколько часов. С одной стороны - немного, с другой - это ведь только начало, а как однажды сказал Наставник, любой путь начинается с первого шага. Итак?..
Гельд мысленно потянулся к Злоглазому:
'Наставник, что лежит в основе наших поступков?'
* * *
Снаружи было утро. Обычное зимнее утро - голубое небо с разбросанными тут и там белыми облачками, снег, искрящийся в лучах поднявшегося над недалёким лесом уже на целую ладонь солнца, морозец, принявшийся пощипывать лицо, стоило лишь высунуть нос из... Да, из палатки. Из палатки, в которой Кардил оказалась неведомо когда и непонятно как. Последнее, что она помнила - лицо учителя Лирта, привёзшего подопечную в пригородное поместье, то самое, куда не решались соваться даже самые отчаянные воры (а кто решался, тех больше никогда не видели), хлопок по плечу, подмигивание - мол, не бойся, всё будет хорошо. Потом нежить, на спине которой сидел ничем не примечательный воин, потом...
Потом темнота, небольшой 'светляк', делать который её научил учитель Лирт, осознание, что она лежит в какой-то палатке, негромкие голоса снаружи и...
И лагерь где-то в глуши. Кольцо из палаток вроде той, из которой девочка только что вылезла, три или четыре костра, сидящие вокруг них люди... Вот один, заметив её, призывно махнул рукой...
Полковник Дарсиг, узнала Кардил, приблизившись. Учитель Лирт познакомил их за несколько дней до отправления. Сейчас полковник выглядел ничуть не хуже, чем тогда, такой же свежий, гладко выбритый... Интересно, он на самом деле брился, или это какое-то заклинание?..
- Кусты там, - махнул рукой Дарсиг. - Умыться можешь снегом. И вот, - он достал из лежащего рядом мешка и протянул ей небольшой свёрток, - возьми, потом вытрешься. И поторопись, если не хочешь есть холодную кашу.
Демонстративно фыркнув - что гвардеец может знать о холодной и невкусной еде? - девочка быстрым шагом отправилась в указанном направлении.
На то, чтобы привести себя в порядок, Кардил понадобилось меньше четверти часа, и вскоре она уже сидела слева от полковника на каком-то мешке, жадно поглощая завтрак и слушая неторопливый рассказ о том, что проспала.
Да-да! Вот так вот взяла и проспала! Благодаря сонному заклинанию, брошенному в неё отрядным магом. Вояки, видите ли, решили, что спящая она доставит меньше хлопот...
Внутри полыхнул гнев, однако внешне девочка осталась совершенно спокойна. Ничего, это не последняя встреча, она ещё покажет этим воякам, как оскорблять будущую Великую Магессу (в мечтах Кардил называла себя только так, поскольку 'магиня', по её мнению, звучало слишком мягко, а 'магичка' слишком простонародно). Она...
- ...Но даю слово офицера, - продолжал между тем полковник, не замечая состояния слушательницы, - что если князь тебя не примет...
- Как не примет?! - Кардил чуть было не выронила тарелку с недоеденной кашей.
- А вот так, - пожал плечами гвардеец. - Насколько я знаю, мастер Лирт с ним о тебе не договаривался, так что Его Сиятельство вполне может и отказать. И кто знает, может, для тебя это будет лучше всего.
- Почему? - хрипло спросила девочка. Если удерживать безразличие на лице ей ещё как-то удавалось, то на голос сил уже не хватало.
- Потому что любое твоё неосторожное слово или действие может привести к смерти. Твоей смерти. Видишь ли, у Его Сиятельства свои представления о жизни и о том, какой она должна быть.
- Варварские.
- Возможно, - полковник едва заметно поморщился. - Но он в своих действиях руководствуется именно ими. Но хуже всего то, что мы об этих представлениях почти ничего не знаем. И не знаем, как он отреагирует на, к примеру, совершенно невинную с нашей точки зрения шутку. Или замечание. Или жест. Посмеётся? Пожмёт плечами? Не обратит внимания? Или убьёт? Понимаешь?
Тёмная неуверенно кивнула. Из простоватого варвара, пусть даже сильного некроманта, как она представляла, князь в её воображении постепенно превращался в дикого зверя. Опасного не столько своей силой и свирепостью, сколько непредсказуемостью. Как медведь.
- Как медведь, - повторила Кардил вслух.