Страница 21 из 54
Огород оставляет мне время и силы на многое:
• на чтение книг, достойных этого названия;
• на описание своих огородных опытов и наблюдений;
• на нескончаемые разъезды с лекциями по Клубам органического земледелия Украины и доброго «шмата» России;
• на непременное участие в регулярных слетах руководителей клубов (фото 35);
35. Слёт руководителей клубов органического іемледелия в Зелёном Гас под Сумами
• на чуть ли не ежедневный приём экскурсантов летом;
• на то, чтобы «сбегать на минуточку» к «столпам» разумного земледелия — Зеппу Хольцеру в Альпы (за 2 тысячи вёрст), Н. И. Курдюмову (почти за тысячу вёрст, в предгорья Кавказа), В. И. Ляшенко (поближе, в Никополь), С. С. Антонцу (ещё ближе, в Михайлики Полтавской области), В. Т. Гридчину (совсем близко, в Белгород) — и испить водицы из кладезя мудрости;
• на поездки (пару раз в месяц) на строительство «Школи природопотураючого землеробства» в деревне Отрадное;
• на то, чтобы не посчитать крюком «семь вёрст до Уфы», где живёт и работает замечательный башкирский ученый–энциклопедист О. В. Тарханов (фото 36); и провести в беседах с Олегом о Марксе, Кейнсе и… навозе три дня, которые останутся «как сказка, как манящие огни»;
36. С О. В. Тархановым в Уфе
• на то, чтобы полюбоваться поступками «пионеров» природосообразного земледелия Ю. А. Минчукова, Н. С. Вепрецкого, В. Б. Фалилеева и других;
• на то, чтобы «попутно» переправиться из Башкирии в Мордовию на пароме через Каму и встретиться с Б. С. Анненковым (фото 37) — энтузиастом разумного земледелия и несгибаемым оптимистом;
37. В гостях у Б. С. Анненкова в Ижевске
• на то, чтобы «вытащить» О. А. Войнова на Псел и в пасмурную погоду всласть наговориться о солнце, о том, как лучше приветить его лучи в огороде и не позволить им «озоровать»;
• на то, чтобы многочисленные (слава богу!) родные и близкие, разбросанные по континентам, странам, городам и весям, не забывали, как я выгляжу;
• на то, наконец, чтобы просто порадоваться с моей бабулькой Тамарой Фёдоровной жизни, невзирая на получаемые время от времени отрезвляющие оплеухи от неё (я имею в виду — от жизни, а не от бабульки).
Единственное, на что времени не остаётся — это задумываться, сколько той жизни осталось.
Часть 1, Глава 4. Пик природосообразности — пермакультура Хольцера
Пермакультуристы вполне справедливо считают, что традиционное сельское хозяйство требует неприемлемого количества энергии — машинной или мускульной. А возможности резкого сокращения затрат энергии видят в организации хозяйства по типу экосистем — естественных сообществ диких растений, таких как лес, луга, болота. Но — с заменой диких растений культурными. Основная идея пермакультуры как раз и заключается в создании устойчивых экосистем из съедобных растений.
Эта идея не нова. Во многих частях света (например, в Танзании и в штате Керал в Южной Индии) выращиваются сады, сходные с естественным лесом. Деревья, виноградные лозы, кустарники, травы и овощи растут вместе, друг над другом, как в лесу. Такие многоярусные сады намного продуктивнее, чем огороды и фруктовые сады в отдельности.
Само же слово пермакультура (перма[нентная агро] культура) было введено в обиход в 1978 году австралийским натуралистом Биллом Моллисоном. Значительную часть жизни он работал лесничим, понял, как живёт лес, и сказал сам себе: «Я могу сделать нечто подобное».
В 60–70‑е годы прошлого столетия, когда Моллисон стал понимать, что традиционная агрокультура ведёт мир к гибели, он попытался протестовать, добиваясь того, чтобы те, кто управляет миром, исправили положение. Вскоре, однако, осознал, что протестами ничего не добьётся. И убедившись, что настоящие перемены осуществляются снизу вверх, а не наоборот, он решил взять дело в свои руки и занялся созданием «леса» из культурных растений. Вскоре фраза «Я могу сделать нечто подобное» стала более краткой: «Я сделал подобное».
Естественные экосистемы производительны и самодостаточны — прежде всего благодаря своему разнообразию, причём дело не столько в количестве видов, составляющих систему, сколько в числе полезных связей между ними. Установление системы этих связей и использование их достигается продуманной организацией: мускульная сила и энергия природного топлива заменяются силой человеческого разума.
Не надо думать, что пермакультура — нечто сверхъестественное. Это — вполне постижимая и достижимая манера хозяйствования (по крайней мере, в огороде). Пермакультура соответствует всем признакам природосообразности. Другое дело, что в ней есть что–то сверх этих признаков. Возникнув, как перманентная (непрерывная) агрокультура, пермакультура теперь включает в себя уже и строительство, очистку воды, системы финансов, социальные отношения и многое другое, короче — разумную организацию устойчивой среды человеческого обитания.
Поднимая уровень саморегуляции создаваемого в природосообразном огороде биоценоза — мы приближаемся к пермакультуре. Снимая с себя всё новые и новые хлопоты — мы идём к пермакультуре. Познавая всё больше и больше о «братьях наших меньших», на чьи плечи перекладываются эти хлопоты, — мы погружаемся в пермакультуру. Чем ниже уровень затрат, чем большее число связей мы подмечаем и чем удачнее их используем, чем более самодостаточным становится наш огород — тем большие основания появляются у нас говорить о пермакультуре. Короче говоря, чем ближе к природе хозяйствование, чем больше подражает и угождает оно природе, тем незаметнее становится водораздел между природосообразным земледелием и пермакультурой.
Правда, авторы, пишущие о пермакультуре, иногда подчеркивают и даже настаивают на существовании этого водораздела. Стоило, однако, взяться за дело вдохновенному практику пермакультуры Зеппу Хольцеру, как водораздел стал исчезать. Уже первые семинары и литературные опыты Хольцера показали, что не так страшен черт, как его малюют. Хольцеру не просто хочется подражать — есть возможность подражать! И лучше всего говорит о том, что пермакультура не есть нечто заоблачное, то, что Хольцера ждут с пермакультурными проектами буквально во всех уголках земного шара, в том числе — в России и на Украине.
Мне посчастливилось дважды побывать у Хольцера в поместье Krameterhof в Альпах, в районе Лунгау, называемом «Альпийской Сибирью», а также принимать участие (в основном, пассивное) в 5 проектах, которые реализовывал Хольцер на Украине. Неугасающее озарение (формула Н. И. Курдюмова, участвовавшего в херсонском проекте Хольцера) — так можно двумя словами описать ощущения от общения с Зеппом. Каждый шаг рядом с ним по земле — не впустую. Зепп просто оглушает своей зоркостью и умением распорядиться подмеченными деталями устройства природы.
При первом знакомстве Хольцер поразил меня такой «мелочью». Пожалуй, все земледельцы наслышаны о разведении грибов (шампиньонов, вёшенок, шиитаке). Многие читали непростые инструкции. Но не все (в том числе автор) — до конца. Некоторым, правда, хватило мужества не только дочитать инструкцию до конца, но и горячо взяться за дело. Однако лишь единицы могут похвастаться, что преуспели в этом затратном и невероятно капризном промысле. Я знаю, что говорю. Иногда во время лекций спрашиваю: «Кто пытался выращивать грибы?». Бывает, что в ответ поднимаются десятки рук. «А кто ел свои грибы?». Не в каждой аудитории поднимут руки два–три человека. И иногда смущённо добавляют: «Один раз».
А Хольцер зорко присмотрелся к природе и «разводит» грибы, буквально играючи. Осенью собирает в мешок перезревшие грибы со спорами (лисички, белые, маслята, рыжики, дождевики…), а весной в ветреный день ходит по террасам и бьет палкой по мешку. Ветер разносит споры грибов по поместью, и там, где спорам «по нутру», т. е. в подходящем симбиозе, они приживаются. В грибную пору посетители собирают у него до центнера грибов в день!