Страница 5 из 95
— Я самый могучий из ныне живущих берсеркеров, — это было не хвастовство, а просто констатация неоспоримого факта: — Так что, если не я, то кто?
Она пожала плечами:
— Я по-прежнему не убеждена в твоей исключительной привлекательности, Эйдан.
«Также неоспоримый факт».
— Есть и другая причина. …
— Скажи мне.
Его голос смягчился, когда он произнес:
— Ты должна выбрать меня потому что… я буду любить тебя, Реджинлейт.
Казалось, её сердце сейчас выпрыгнет:
— Как ты можешь так говорить? Разве тебе известно будущее?
— Я уверен в этом, потому что в двенадцать лет ты покорила меня своим умом и храбростью. Твоей верностью и преданностью, — он снова откинулся на спину, улыбаясь в крышу шатра, — И если у тебя были какие-то тайные коварные планы, я их не нахожу. И заранее признаю поражение.
— Когда я вырасту, другие так же будут бороться за мою руку.
— Несомненно. Но ты принадлежишь мне.
От её разочарования снова сверкнула молния. Он искренне верил, что может лишить её свободы, сохраняя как свой неприкосновенный приз, в то время как сам будет продолжать свой разгульный образ жизни. Может, для смертных это в порядке вещей. Но не для таких, как она.
— Берсеркер, услышь мои слова, — сказала она. — Я буду верна тебе в той же мере, как и ты — мне.
«Чтобы он заткнулся. Ему и недели не протянуть без Бирджит».
— Если на твоих коленях сидит девушка — я сижу на коленях другого воина. Каждый женский рот у твоих губ означает поцелуй других мужских губ на моих устах.
Его свирепый взгляд встретился с её, глаза берсеркера пылали, словно мысль о другом с ней заставляла его трястись от ярости. Борясь за контроль над собой, он процедил:
— Тогда я клянусь не прикасаться более к другой. Теперь ты удовлетворена, женушка? Больше никаких требований?
— Я должна пойти с тобой искать Люсию.
— В этом моё слово неизменно, Реджинлейт. Ты уязвима. Тебе может быть причинен вред. Я этого не допущу.
Прежде чем потушить свечи, он наклонился и легким поцелуем коснулся её волос, потом ласково потрепал по подбородку:
— Звездочка моя, пока ты не вырастешь, время будет медленно тянуться для меня. Каждую ночь я буду мечтать о женщине, которой ты станешь.
Он вернулся на свою лежанку, и в темноте она заметила, что его губы сжаты, как будто в ожидании.
Она мысленно вздохнула.
"Ты никогда не увидишь меня, когда я выросту, воин. Но я иногда буду думать об упрямом смертном, который был добр ко мне".
Часть II
Девять лет спустя
— Что ты делаешь, сестра? — требовательно спросила Люсия Лучница, врываясь в комнату Реджин.
Хотя Реджин надеялась ускользнуть этой ночью из дома, она не смогла утаить от Люсии — своей сестры-охотницы — чувства, которые были слишком сильны.
"Вероятно, я должна соврать".
Тем не менее, она произнесла правду:
— Я решаю, какое одеяние больше всего понравится военачальнику.
Люсия ахнула и опустила руки на лук, который всегда носила с собой. Нервно теребя пальцами тетиву, она произнесла:
— Ты собираешься искать того берсеркера?
Реджин кивнула в ответ. Скоро она станет бессмертной, и, хотя изменение еще не произошло, ее тело терзали переполнявшие его желания.
Когда она представляла себе того, кто поможет этим желания исполниться, перед мысленным взором возникало лицо лишь одного мужчины. Эйдан был прав — теперь Реджин нуждалась в нем.
— Он близко. Лагерь его отряда расположен в лесу.
На протяжении многих лет, когда она и Люсия искали других Валькирий, Реджин частенько слышала истории о своем берсеркере. Он лишь немного приблизился к дару бессмертия, тратя больше времени на ее поиски, чем на победы в битвах. Ему уже было сорок зим.
Говорили, что он изменился — его звероподобный характер стал еще более доминантным. Он быстро вступал в конфликт, высвобождая свою ярость берсеркера из-за малейшей провокации.
И все же она не могла прекратить думать о нем.
— Итак, одеть ли мне почти прозрачную юбку. — Реджин постучала пальцем по подбородку. — Или кожаные штаны в обтяжку?
Люсия фыркнула.
— Да, правду говоришь, Люсия. Мужчины действительно глазеют на меня больше, когда я ношу штаны.
Реджин с трудом натянула узкие штаны на свою роскошную задницу, легла на кровать и затянула шнуровку. Затем надела кожаный жилет с глубоким вырезом. Жилет скрывал её грудь, но зато живот полностью оставался открытым.
Люсия нервно вышагивала по комнате:
— Мы же говорили об этом.
— Это ты говорила, — возразила Реджин, заплетая по обе стороны своего лица дюжину косичек. Остальные волосы гривой спадали на спину. — А я ничего не утверждала.
Люсия хотела, чтобы сестра стала Скадианкой — девственной лучницей, как и она сама, — но Реджин слишком интересовалась отношениями с противоположным полом, и ей не терпелось узнать, что же той ночью обещала загадочная улыбка военачальника.
Но это не было единственной причиной, по которой она будет искать его. Хотя они был до ужаса упрям и высокомерен, он также смеялся с нею и наслаждался ее юмором. За эти годы мужчины пристально смотрели на нее с жаждой, почтением, и даже, при случае, уважением — но Эйдан смотрел на нее так, как никакой другой человек не смотрел с тех пор.
С пониманием. Он ценил её за то, какой она была на самом деле.
— Разыскивать его — это безумие, Реджин. Он уверен, что только ему предназначено владеть тобой. Словно… какой-нибудь вещью, будто собственностью. Он никогда не позволит тебе уйти!
— Для начала ему надо меня заполучить, а этого не будет. Мы заключим сделку не более чем на три месяца и ничего больше.
Она исследовала бы влечение к нему, уменьшила тягу и ослабила бы власть, которую он имел над нею.
Реджин начала копаться в своем ларце с украшениями — естественно, никаких сверкающих камней там не было. Она выбрала несколько вещиц из гладкого полированного золота. Мужчины были очарованы тем, как она заставляла золото ослепительно пылать. Браслеты змеями обвились вокруг её предплечий, а на голову она надела небольшую круглую диадему с двумя рядами нитей, спускающимися на лоб.
— Если ты решилась на это, выбери другого мужчину, любого, но не берсеркера! Они — животные, и я не просто так это говорю, — сказала Люсия, перед её глазами встало до сих пор преследующее её видение своего знакомства с мужчиной девять лет назад.
Под маской человека, которого она, как ей казалось, полюбила, скрывался монстр, который причинял ей зло невообразимо отвратительными способами.
Реджин была права, беспокоясь о ней — и сбежав от Эйдана. Если бы она опоздала всего на день…
— Я не могу выбрать другого мужчину. Иначе нарушу клятву.
Похоже, ее опрометчивые слова, сказанные той ночью, много лет назад, вернулись, чтобы преследовать ее.
— Я поклялась Эйдану, что буду верна ему в той же мере, что и он — мне. Люсия, говорят, что у него никого не было с тех самых пор. Если это правда…
Но это только подстегнуло тревогу Люсии.
— Ненасытный зверь таится в нем, тот, что хочет только брать, покорять и овладевать. Ради твоего же блага я надеюсь на милость богов в том, что он не пытался держать его на привязи почти целое десятилетие.
— Я иду к нему, — сказала Реджин просто, и повернулась к лестнице. Однажды приняв решение, она никогда не колебалась. Валькирия предпочитала действовать, а не тратить время на длительные обдумывания и размышления.
Люсия вздохнула, провожая её к выходу:
— Хоть в этот раз будь осмотрительна.
У двери она протянула Реджин плащ с капюшоном.
— Проверь все, прежде чем ступать в его военный лагерь с хозяйским видом. Пообещай мне.
— Ладно, — Реджин пожала плечами под плащом, затем вышла на улицу, поглядывая на темнеющее небо. Весенняя гроза приближалась.