Страница 24 из 61
— Он должен был стать королем, — напоминает мне Рафаэль, записывая что-то на листе бумаги. Прервавшись, он макает перо в стоящую на полу чернильницу. — Ребенком он тренировался вместе с Инквизиторами.
Энцо ждет, когда его противник первым нанесет удар. Остальные из Элиты свистят и улюлюкают, подбадривая обоих. Долгую минуту ничего не происходит. Затем Паук внезапно бросается вперед, целя деревянным мечом в левый бок принца. Левая сторона — мое слабое место. Движение это настолько быстро, что я вижу его размытым, но Энцо как-то умудряется предугадать удар и в последнюю секунду уходит из-под него. Вспыхнувшие на ладонях принца языки пламени заключают всё его тело в огненный кокон. Паук отпрыгивает. Его реакция была мгновенной, но края одежды всё равно опалились. Энцо тут же устремляется к Пауку, одновременно унимая охватывающий его тело огонь — словно скидывая с себя золотисто-оранжевый покров. Он наносит подряд три удара. Отразив их один за другим, Паук уходит назад. Оба продолжают напряженный бой. Звук от ударов их мечей эхом разносится по гроту.
В конце концов, Энцо захватывает подуставшего Паука врасплох. Выбив из руки противника меч, он приставляет деревянное острие своего меча к его шее. У всех вырываются пораженные возгласы, а у Паука — раздраженный рык. Дуэль окончена. Я прерывисто вздыхаю, когда оба отступают друг от друга.
Энцо весь в поту, его волосы растрепались, он напряжен и натянут как стрела. Белая льняная рубашка — влажная и просвечивающаяся — прилипла к спине. Насколько я поняла, только с Пауком Энцо тренируется в полную силу. Поправляя перчатки, принц бросает на меня взгляд и замечает, что я на него смотрю. Я опускаю глаз, представляя, что он сделает со мной, узнав о моей встрече с Тереном. Превратит меня в живой факел!
Вежливо кивнув мне, без тени улыбки на лице, Энцо идет к Пауку убедиться, что тот не пострадал. Звездная воровка — сегодня в компании двух койотов вместо орла — одобрительно хлопает. Потрясенный скоростью Энцо Зодчий зарывается руками в волосы. Шагающая по ветру интересуется у Энцо тем, как он проделал свой последний удар. Даже Паук теперь, обмениваясь с ним словами, которых я не слышу, держится уважительно.
Прочистив горло, я возвращаю свое внимание к Рафаэлю, неспешно заканчивающему свои записи.
— Надеюсь, эта дуэль не сильно тебя отвлекла, — спокойно произносит он.
Я заливаюсь краской на его поддразнивание. Рафаэль сейчас знакомит меня с понятием энергии, учит видеть ее потоки в воздухе.
Я выкидываю Энцо из мыслей, сосредотачиваюсь на своем внутреннем «я» и ищу в себе тьму, стремление к власти, жажду знаний, страх. Представляю, как вырываюсь из тела и парю в воздухе, всматриваюсь в глубину душ бьющейся друг с другом Элиты, анализирую их короткие, едва уловимые движения, пытаюсь уловить всполохи их энергии, а затем проникаю в них, желая разглядеть поблескивающие нити силы, оплетающие их сердца и разум. Я сжимаю зубы.
Ничего.
Я вздыхаю.
Мне нельзя встречаться с Тереном лицом к лицу в таком состоянии. Я беззащитна и слаба.
— Ты сказал мне, что я должна подчинить себе свою силу, чтобы примкнуть к вашему обществу, — замечаю я, повернувшись к Рафаэлю. — Как я смогу чему-либо научиться, если вы держите меня в стороне от остальных?
Лицо Рафаэля остается невозмутимым, но в глазах мелькает холодная расчетливость.
— Амбициозность сегодня не дает тебе покоя. Однако самый верный путь замедлить прогресс в обучении — напрашиваться на то, к чему ты еще не готова. — В его голосе появляются твердые нотки. — Будь терпелива.
«Осторожно, Аделина! Ты же не хочешь, чтобы Рафаэль заподозрил тебя?».
— Почему у меня получается вызывать свою силу, только когда мне угрожает опасность? — спрашиваю я. Краем глаза я вижу, что Энцо уходит из грота, и разочарованно опускаю плечи.
— Вспомни об одном событии, — говорит Рафаэль. — Сотню лет назад, когда бельдийцы пытались захватить наши северные острова, отряд из сорока кенетреанских солдат удерживал четыре сотни бельдийцев. Он был обречен, но благодаря ему кенетреанцы успели привести подкрепление. Иногда твое тело обретает силу, которой до этого не обладало. Ты меня понимаешь?
Я киваю. Всем известна битва за остров Кордонна.
— С твоей сверхъестественной силой происходит то же самое. Когда тебя доводят до крайней ярости или внушают тебе сильный страх, твое тело усиливает таящуюся в нем энергию десятикратно. А то и стократно. Это не у всех так — уж точно не у меня и не у Звездной воровки. Она берет свою силу в радости, и теряет ее, испытывая страх или злость. Но ты… — Откинувшись назад, Рафаэль задумчиво рассматривает меня. — Нам нужно лишь выяснить, как тебе призывать свою силу без того, чтобы при этом не висеть на волосок от смерти. Энцо бы предпочел, чтобы тебе не приходилось рисковать своей жизнью каждый раз, как потребуется воспользоваться твоими способностями.
Я прислоняюсь спиной к колонне. Мне смешно. Если для усиления моих способностей мне необходимо находиться в опасности, то сейчас я должна была бы купаться в своей силе.
Рафаэль наблюдает за мной с легкой улыбкой на губах, от которой учащенно бьется сердце. Сегодня он одет в светло-золотые одежды и почти не накрашен — только глаза выделены блестящей пудрой. Как такая малость может столь сильно подчеркивать его красоту? Я заметила, что никто не может противостоять его обаянию. Даже полная сарказма Шагающая по ветру заливается румянцем, стоит ему ей кивнуть, а когда Рафаэль поддразнивает Паука, этот здоровяк даже против желания смущенно закашливается. Последние несколько дней я время от времени замечала Рафаэля с его клиентами у входа во дворец. Вчера он был с прекрасной молодой леди. Позавчера — с красивым вельможей. И не важно, кто его клиент. Одна лишь улыбка с его стороны или взмах ресниц — и они им покорены. Каждый раз на их лицах отражается страстное желание. И каждый раз я готова поверить всей душой и сердцем, что он в них влюблен.
Рафаэль поднимает с пола несколько гладких камешков. Раскладывает их в линию передо мной.
— Давай начнем с простого, — говорит он. — Используй тьму внутри себя, прежде чем выплеснуть ее на мир вокруг себя. — Он кивает на камешки. — Они — светло-серые. Я хочу, чтобы ты убедила меня в том, что они черные.
Я перевожу внимание на них. «Используй тьму внутри себя». Я сосредотачиваюсь, думая о своем страхе и ненависти, вытаскивая свои темные мысли и воспоминания на поверхность. Затем тянусь к ниточкам энергии внутри меня. Я чувствую их, но достать не могу. Рафаэль рядом со мной что-то записывает. Вне всякого сомнения, заметки о моем прогрессе и изменениях в энергии.
Через несколько минут я сдаюсь, вздыхаю и поднимаю взгляд. Рафаэль кивает мне.
— Не унывай, Аделинетта, — утешает он. — Ты смогла призвать силу при первом испытании. Просто не спеши и продолжай попытки.
Я снова концентрирую свое внимание на камушках, только теперь закрываю глаз. В окружившей меня темноте отстраняюсь от звуков проходящей рядом тренировки и вызываю в памяти ночь смерти отца. От отца мысли перетекают к сестре. Всплывают воспоминания о нашем с ней детстве. О том, как она заправляла пряди волос мне за уши, как дремала на моем плече, разомлев в тепле полуденного солнца. Эти воспоминания сменяет образ Виолетты, забившейся в угол темной тюремной камеры. За моей спиной стоит Терен. Он шепчет мне на ухо слова, загоняющие меня в ловушку. Внутри меня пробуждается ярость, и я позволяю ей разрастаться, распространяясь по телу, пока не чувствую знакомого тянущего ощущения в груди.
Распахнув ресницы, я заглядываю в саму себя. На этот раз я ощущаю туго натянутые во мне энергетические нити, и прохожусь своим сознанием по ним, словно пальцами по струнам арфы. Я обхватываю эти нити, но их трудно удержать, и я сосредоточенно хмурюсь, пытаясь не выпустить их из рук. Камушки передо мной все так же серы как и раньше… но в метре от них с земли поднимается узкая полоска тьмы. У меня вырывается вздох.