Голоса выжженных земель

– Уверена?

– Коньяк я пью второй раз в жизни – и буду вспоминать его вкус до самой смерти, а секс… Да хрен с ним с сексом, выкладывай уже поганые новости, шикарная прелюдия подготовила меня ко всему.

– Я пытался договориться с донским начальством, – Александр перешел к делу. – Просил для тебя защиты на несколько дней, до тех пор, пока не подойдет караван подмосквичей. Однако никто не хочет подписываться за наемную убийцу и портить отношения с северянами. Вот так, если в двух словах.

– Если я правильно помню, ваша станция тупиковая? – Летиция заговорила после небольшой заминки. – Отсюда можно уйти только обратно на Лесопарк?

– Ты забываешь про поверхность.

Девушка безрадостно улыбнулась.

– На север пойдешь, в чертановский ад попадешь, на юг повернешь – на бутовской линии огребешь, на запад вернешься – у всей таможни насосешься, а вместо востока – поверхности морока…

– Хреновый из тебя сказитель, девочка Лю.

– Мне прямо сейчас собираться? ОЗК хоть дадут или «ну их на фиг тратиться на этих смертников»?

Антиквар решительно мотнул головой:

– Далеко собралась? Не забывай, ты мой законный трофей и никто тебя на улицу выкидывать просто так не будет… Висеть тебе на моей хрупкой шее еще четверо суток.

– Спрячешь трофей в своей квартире? И будешь полнедели держать круговую оборону?

– Звучит героически, только как я тебя из осажденной крепости подмосковным заказчикам передам?

Лю комично развела руками:

– А ты не передавай, себе оставь, авось сгожусь… по хозяйству и все такое.

Смеялись оба, и оба делали это через силу.

– У нас с тобой времени до утра, потом надо уходить.

– Куда пойдем? – Летицию мучило совсем не праздное любопытство.

– Поедем. С удобствами. Прокачу тебя по столице с ветерком.

– Хмм… завидный жених. Трехкомнатная квартира в Москве, престижная денежная профессия и даже личный автотранспорт! Забирай меня замуж скорей, а то передумаю и уеду на ПМЖ в ближнее Подмосковье, ищи-свищи потом этакую красавицу.

– В дальнее, Лю, в дальнее… – Кузнецов собрал со стола очищенные от еды тарелки и составил их в раковину. – В жены я тебя не возьму, боюсь, другие претендентки разорвут новоявленную госпожу Кузнецову на сотню маленьких Лю. А сотня маленьких Лю – это уже какой-то педофильский гарем… Иди-ка ты лучше спать, завтра нас ждут великие дела.

Летиция долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, пытаясь удобно улечься на мягком диване, где постелил ей гостеприимный хозяин. Диван был слишком мягок для неустроенного подземного мира…

Девушка думала о многом. О том, что ждет ее впереди, о том, что уже минуло, но не оставило в покое, о том, почему она даже не пытается сбежать от импозантного и до омерзения привлекательного антиквара Александра Кузнецова. Влюбилась? Нет, конечно. Но заинтересовалась – факт. Глупый, но очевидный факт. А может, все проще, ей просто некуда бежать? И она цепляется за последнюю надежду?

Лю забылась неглубоким, тревожным сном, так и не ответив на заданные себе вопросы. А ранним утром ее поднял на ноги антиквар Александр Кузнецов – спросонья совсем не импозантный, однако все такой же до омерзения привлекательный.

Глава 13

Дом правды

Ночь близка, и силы на исходе.

– Я не картограф, но по моим прикидкам за сегодня мы прошли раз в пять меньше вчерашнего.

Зулук погружен в свои мысли, но находит для меня скупые слова:

– Это Фарватер, солдатик. Значит, завтра пройдем в десять раз больше.

Он ничего не объясняет, курит вонючую трубку и гоняет в сумасшедшей голове сумасшедшие мысли.

– Когда следующий Узел силы?

– Я думал, Суксун станет крайней точкой… рад, что ошибался. Но дальше туман.

Вот и весь ответ, спасибо за подробности.

– Я пойду спать, ты подежуришь первым?

Зулук не против, и хотя бы за это я ему благодарен.

Сон – бесконечно долгий, маркиз так и не разбудил меня, всю ночь просидев в одиночестве, – не дал отдохновения. Липкий, навязчивый, он не принес покоя, не восстановил сил. Но теперь моя очередь быть одиноким, Зулук, мерно посапывая, спит в палатке, я несу дежурство снаружи.

Голова тяжелая, а глаза осоловевшие, наверняка, больные и красные. Нужно позавтракать, хоть что-то перекусить, но желудок не принимает, один вид еды вызывает неприятные спазмы. Вот что значит чувствовать себя разбитым… Череп треснул, разлетелся на тысячу мелких осколков, каждый из которых впился в беззащитный, воспаленный мозг.

Не могу перестать думать о вчерашнем спасении. Что это было? Призраки, видения, еще какие-нибудь застрявшие в мертвом мире боги? Милицейские боги поборов и вымогательства…

Мне стыдно за свои мысли, стыдно быть неблагодарным, но я напуган, мысли больше не принадлежат своему хозяину…

Кто бы вы ни были – спасибо. И простите.

Нужно думать о чем-нибудь попроще. О задании, например. Нужно, да, вот только совершенно не думается… Я вспоминаю красавицу Атю.

Зулук визгливо причитает во сне, мешает мне насладиться или настрадаться воспоминанием. Проверяю его – нет, не проснулся. Глубоко и нервно дышит, глазные яблоки под веками бегают без остановки. Что ж ты видишь там, Сумасшедший Люк?

Постепенно он успокаивается, дыхание выравнивается, уголки рта подергиваются едва уловимой улыбкой – кошмар закончился, на его смену пришло нечто приятное: фантазия или память успокаивает взбудораженное сознание? Но меня это уже не касается.

Теперь я размышляю о природе безумия моего компаньона. Он странный, непредсказуемый, у него резко меняется настроение – но разве этого достаточно, чтобы считаться сумасшедшим? Вряд ли, значит, неприятные открытия впереди… Насколько он безобиден? Нет, это неправильный вопрос! Насколько он может быть опасен – вот что следует знать загодя и быть готовым к худшему.

Однако я не знаю и потому не готов. Я вообще не готов к путешествию, не готов принять и понять то, что вижу, не готов доверить свою жизнь динозавроподобному чудовищу и свихнувшемуся компаньону, даже чертов работодатель Мастер Вит вызывает только вопросы, не говоря уже о его трудновыполнимом задании!

Увлекшись рефлексией – гадостная вещь, надо сказать, начисто лишает покоя и здорово портит нервы! – не сразу замечаю, что Зверь идет через кустарники и негустые лесочки.

– Броня, ты сбилась с пути? – мы совершенно точно ушли с дороги.

Зверь на глупые вопросы по своему обыкновению не реагирует. Он не проявляет беспокойства, «гарцует» по пересеченной местности важно, преисполнившись какого-то животного достоинства. Значит, Фарватер совсем не привязан к трассе. Это логично и ожидаемо – с какой стати подземной реке привязываться к людским путям – однако я уже успел свыкнуться с тем, что «федералка» поведет нас до самой цели. Выходит, ошибся – не в первый и точно не в последний раз.

Время тянется невыносимо, видимый пейзаж уныл и безрадостен, а вынужденное одиночество веселья не добавляет. Зулук валяется без сознания и никак не желает приходить в себя. Это уже давно не сон, а болезненная кататония, но выводить из нее никто меня не учил. Вот и мучаемся оба – он от пограничного состояния между смертью и комой, я – от гребаного одиночества и невыносимой скуки. Странно, ведь я многие годы провел наедине с самим собой, даже научился наслаждаться собственной компанией. Но только не сейчас, сейчас мне нужен собеседник, звук чужого, пусть даже противного голоса.

Чертов псих, профессиональный лежебока!

Броня заметно ускоряет ход. Куда она торопится? Надоевшее за бесконечно длинный переход солнце умирает и нехотя клонится к закату, но до ночи еще далеко, лукавая зима не сможет меня обмануть! На часах шесть, значит до привала еще…

Вот и обещанная ошибка: Зверь плюет на мои расчеты и сквозь голое поле мчится к чернеющей на ближайшем холме избушке. Вот тебе и Узел силы, памятник деревянного зодчества… Несолидно, особенно в сравнении с обширными «угодьями» Пояса Щорса.