Голоса выжженных земель

Они – это семья работяг из пяти человек. Мать – она без движения лежит на полу в луже крови, рядом с ней совсем крохотное тельце, тоже без признаков жизни. Двое детей постарше тоже в крови, но они живы и даже в сознании. Отец семейства… отец семейства не мертв, мертвые не сопротивляются сразу троим охранникам, нападающим с разных сторон, но вот сознание…

Доктор с интересом рассматривает лицо слетевшего с катушек бедолаги – трупам и рекам крови он будет удивляться позже, пока же профессиональный интерес превыше всего. Убийца отмахивается от наседающих бойцов огромным тесаком, чье лезвие окрашено в свежий бурый цвет… Движения его вялы, лишены намека на скорость и резкость, но охрана, получив приказ брать преступника живьем, осторожничает. Возможно, они боятся его закрытых глаз и непредсказуемых действий.

– Он спит, – врач в этом совсем не уверен, но в голосе слышна командная твердость. – Похоже на сомнамбулизм… Мы должны разбудить его! Выстрел в воздух, живее!

С открытими глазами убийца уже не кажется таким зловещим. Его потерянный, ничего не понимающий взгляд блуждает по комнате и постепенно переполняется глубочайшим ужасом. – Моя семья!!! – Он не верит, только истошно кричит…

Этим интересным медицинским случаем доктор так и не успеет заняться, как того требует научное любопытство. Уже через несколько часов вызовы последуют с других уровней – престижных и не очень, жилых и обслуживающих… Страшные убийства и необъяснимые самоубийства… Сам он через несколько дней разобьет голову любовницы о деревянное изголовье кровати, а в собственную глазницу вгонит толстую металлическую спицу. Среди множества других смертей никто и не заметит гибели еще двоих людей… «Сны сводят с ума». Надпись, сделанная на запотевшем зеркале в ванной, растает, едва пережив начертавшего ее врача…

Арех стоит на пересечении двух подземных улочек, стилизованных под древний город. Это минус пятый этаж – его любимый уровень, его любимое место. Сказочная роскошь, недоступная никакому иному подземелью, – изящные фонтаны, затейливые клумбы всевозможных форм и размеров, миниатюрные купели, когда-то заполненные теплой, благоухающей изысканными ароматами водой, широкие улицы под искусно нарисованным небом на уходящем в высоту потолке, вдоль улиц – манящие витрины магазинов и живописные фасады увеселительных заведений – все вокруг имитирует прежнюю жизнь. Не хватает лишь ее самой – запустение, пронзительный запах тления и умирания, вездесущая терпкая пыль, назойливо лезущая в ноздри. Здесь нет людей, покрытый серым пеплом асфальт не сохранил их следы, бездвижный воздух уже не помнит ничьего дыхания, навсегда застрявшее в зените солнце слепо таращится в никуда…

На стене дома яркой краской выведено: «Нельзя спать, кошмар убье…» Окончание фразы исчезает за углом, но Арех все знает и сам. Кошмары убивают его уже почти четыре года. Четыре года на грани безумия – или уже далеко за гранью?

– Эль! – он поднимает с земли небольшой камушек и швыряет в окно на втором этаже. – Эль! Я не смог пробиться к тебе в медблок – ты, ушлая сука, заблокировала весь уровень, но теперь я здесь, у твоего дома! Я сожгу его! Слышишь меня, Спящая? Я сожгу твой дом. Начну с фотографий… Твоя мама, она будет первой! Или пропустит вперед папочку? А может, Дениску? Или Ника? Ты только скажи, я сожгу память о них в любом удобном тебе порядке.

Арех универсальным ключом открывает входную дверь и неверной походкой поднимается вверх по лестнице. Дверь в спальню приоткрыта, внутри все в пыли, но даже она не может скрыть оставшийся здесь много лет назад беспорядок.

– А ты неряха! Кто бы мог подумать… В таком бардаке будет непросто найти семейные снимки, но я постараюсь, я очень постараюсь!.. Погодите, а что у нас прячется тут? – он снимает со стены картину и рукой очищает с нее серые хлопья. – Море и далекий берег. Как романтично, Эль! Отличная картинка! Твой муженек неплохо умел малевать, и это несмотря на общую криворукость. Нет, правда, здорово нарисовано!

Щелкает зажигалка.

– Поджигаю и пла́чу! За три года, проведенных в твоем обществе, я стал настоящим плаксой… Сентиментальность красит настоящего мужчину! Или это о шрамах?..

Арех вновь сидит на лавочке и любуется вырывающимся из окон квартиры пламенем.

– Не знал, что работать поджигателем так непросто. Но терпение и трут все перетрут! Особенно если добавить немного бензина. Гори-гори ясно, чтобы не…

Он вертит в руках украденный из жилища Эль диктофон.

– Что здесь, милая? Что-то интимное и сокровенное? Я люблю интимности и сокровенности… эх, жаль батарейка сдохла…

Арех трет глаза, он не спит уже третьи сутки. В Обители нельзя спать, это очень вредно для здоровья! Алюминиевая банка с энергетиком громко хлопает, выпуская наружу томящийся в шестнадцатилетней неволе углекислый газ. «Произведено в 2012 году» – отличная выдержка для настоящего напитка!

Слабость, копившаяся сутками, подкрадывается незаметно: ничего не меняется, просто рука, с зажатым в ней энергетиком, никак не может дотянуться до алчущего влаги рта. Секунды невидимой борьбы идут и рука с каждым мгновением опускается все ниже… Хлоп, и металлическая баночка, разбрызгивая содержимое, катится по мостовой. Но Арех этого не видит и не слышит, он спит.

Не пройдет и десятка секунд, как человек окажется на земле. Он будет кататься по асфальту, разрывая легкие в оглушительном крике боли. Обхватит голову руками в тщетной попытке раздавить черепную коробку, чтобы добраться до терзаемого кошмаром мозга. Он давно бы разбил ее обо что-нибудь твердое – так поступили многие счастливчики, враз избавившись от невыносимой муки, – но тот, кто повелевает снами Ареха, имеет на него свои планы. Последний живой человек в Обители должен еще послужить своему хозяину…

Многочасовая пытка закончится, и Арех проснется со словами «я все сделаю» на пересохших губах. Он ужасно выглядит – такие сны не приносят отдохновения, в глазах исступление и животный ужас… а еще покорность.

Постыдные чувства истают, вернется озлобленность и решимость бороться до конца. «Тварь, тебе не сломать меня!» Арех ошибается и прекрасно об этом знает, но пока он выиграл для себя еще трое суток, до следующего раза, когда измученное бодрствованием сознание вновь окажется в тисках живодера-сна… Удастся ли дотерпеть до открытия гермы? Можно долго обманывать себя, но Спящая с каждым разом становится все изощреннее и настойчивее… эта дама не терпит отказов.

Трупы, горы трупов… Арех стаскивает тела умерших к лифтовым шахтам и сбрасывает их на самое дно. У него очень много работы, ведь когда-то Обитель населяло несколько тысяч человек, и останки всех их нужно упокоить в «братской могиле». Это приказ Спящей, перед открытием ворот она распорядилась «прибраться здесь», и Арех – смертельно уставший, измученный до предела – сдался.

Открытый зев лифтовой шахты. Арех провожает взглядом летящее вниз тело. Его глаза закроются прежде, чем очередной труп присоединится в сотням своих мертвых предшественников. Ареха выгнет дугой, судорога враз сведет все мышцы, нервные окончания вспышками дикой боли оповестят о приходе Спящей. Он вновь в ее власти, ведь в Обители позволено безнаказанно спать лишь ей.

– Ворота откроются! – Арех кричит, повторяя вложенные в уста чужие слова. – Возьми диктофон. Иди в Метро. Найди моего сына. Верни!

Это приказ, которого нельзя ослушаться… Когда настанет время покидать Обитель – он ждал этого момента четыре долгих года, но не знал, что Спящая не оставит его в покое и далеко за пределами уничтоженного рая, – Арех уйдет из убежища. Хранимый злой волей поселившегося в Обители монстра, он доберется до Метро. Найти беглецов – «дядю» и «племянника» – не составит никакого труда. Самим сложным будет затаиться в ожидании следующего открытия ворот… Когда в твоей голове каждую ночь слышатся отголоски кошмара, поселившегося в Обители, время тянется очень и очень медленно…