Пульс (ЛП)

– Эй-й, – практически заверещала Оливия, проскользнув в пентхаус. – Где мой крестник?

Пробежав рукой по волосам, Гэвин улыбнулся и закрыл дверь:

– Он спит.

– Ой, да хватит уже, – нахмурилась она, бросая свою сумочку на столик при входе. Продолжая дуться, прошла в гостиную и раздраженно плюхнулась на диван. – Каждый раз, как я появляюсь, он спит.

Глядя на неё смущенно и вместе с тем озорно, Гэвин покачал головой:

– Лив, это то, что малыши делают лучше всего. Они спят. – Она закатила глаза столь же драматично, как Сара Бернар. Гэвин опустился в мягкое кожаное кресло с подголовником. – Тебе не интересно, согласилась ли Эмили выйти за меня? Удивлен, что ты не спросила об этом в первую очередь.

Оливия снова закатила глаза:

– Пф-ф. Я не задаю вопросов, ответы на которые мне уже известны. Она никоим образом не могла отказаться, а если бы отказалась, я бы отшлепала её по заднице, скрутила и похитила бы для тебя, и на законном основании усыновила бы того замечательного малыша, который, кажется, впал в перманентное состояние спячки. Вы двое качаете его наркотой?

У Гэвина челюсть отпала, хотя он не был полностью уверен, отчего. Вещи, которые сказала Оливия, шокировали бы и серийного убийцу перед походом в газовую камеру.

Поднявшись на ноги, Оливия прикусила щеку, всем своим видом показывая, что находится в глубоких раздумьях.

– К разговору об обколотых спящих малышах: пойду разбужу его. Тётушке Лив просто необходимо немного любви Ноа.

Гэвин пожал плечами:

– Тебе решать. Предупреждаю тебя: не важно, насколько сильно ты ему нравишься, для него ты станешь самым худшим из всех зол, если посмеешь прервать его сон.

– Попытаю счастье, – съязвила Оливия, спеша в комнату Ноа.

Немного погодя Гэвин услышал вопли Ноа, наряду с Оливией, пытавшейся его успокоить. Гэвин усмехнулся и решил, что это идеальное время, чтобы собраться к ужину. Да, Оливия сама наслала на себя такое, и Гэвин был чертовски уверен – Ноа продемонстрирует свою чистейшую и бесконечную обиду.

– Так куда именно ты меня ведешь? – Эмили вглядывалась в обстановку, когда Гэвин замедлился на Таконик-Паркуэй. Несмотря на то, что в воздухе витал мартовский холод и деревья еще не зацвели, Эмили никогда не перестанет удивляться тому, как город, кажется, растворяется под силой восхитительной природной палитры. Линия яркого Манхэттенского горизонта исчезала, оставаясь вдали, и суровость перерастала в умиротворение. Обнимавшие дорогу горные валуны разительно отличались от сумасшедших джунглей, в которых они жили. Эта часть Нью-Йорка отчасти напоминала Эмили Колорадо. Такие разные, они всё же всегда хранили в себе теплоту дома.

– Сюрприз, – ответил Гэвин, включая правый поворотник. Заглянул в зеркало заднего вида, прежде чем съехать на обочину. Припарковался, улыбнулся, и, наклонившись, оставил на губах Эмили ласковый поцелуй. – Единственное, что тебе нужно, это завязать глаза. – Не сказав больше ни слова, он распахнул дверь и вышел из машины. Эмили непонимающе уставилась на его изящную решительную фигуру, подходящую к её стороне машины. Боже, он великолепно выглядел в своем английском черном костюме от Армани, хрустящей белоснежной рубашке и с непринужденно сексуальными «только что трахался» волосами. Он открыл дверь с её стороны и достал из заднего кармана брюк ранее упомянутую повязку на глаза. Взяв её за руку, помог Эмили выбраться из машины, и его улыбка игриво сочилась озорством. Он спрятал её в своих руках, закрывая от холода, из динамиков доносилась акустическая версия композиции «Find me» группы Boyce Avenue. Минуту он смотрел в её глаза, покачиваясь в такт музыке.

– Дежавю, – мечтательно произнесла Эмили. Она имела в виду последний раз, когда они вот так танцевали на обочине дороги в Мексике. – Вы очень привлекательны, мистер Блейк. – Гэвин лениво ей улыбнулся, и она вздернула бровь, пока ее непонимание росло с каждой секундой. – Что ты задумал?

Прежде чем она успела моргнуть, Гэвин накрыл её глаза шелковой повязкой. Прижался губами к её ушку. Тихий вздох вырвался у Эмили, когда Гэвин почти невесомо провел пальцами вдоль её скулы. Его голос звучал мягко, заставляя тепло растекаться по её коже:

– Мы сыграем в игру. И нет, это не двадцать вопросов, куколка.

– Нет? – выдохнула Эмили. Шум проносящихся мимо машин и мелодия красивой песни о любви от Boyce Avenue исчезли, едва пальцы Гэвина продолжили вести дорожку вдоль изгиба её шеи.

– Нет, – ответил он. – Эта игра взбудоражит все и каждое из пяти твоих чувств выше человеческого понимания. Зрение… – он прижал её ближе, так что Эмили почувствовала его крепкое возбуждение прямо напротив своего живота. – Я покажу тебе вещи, которых ты никогда прежде не видела. – Слегка стянув с её плеч серый шерстяной жакет, он прижался губами к ключице. Эмили дрожала, и толпы мурашек накрыли все тело. Каждая волосинка стояла дыбом. Спустя мгновение он снова прижался губами в её ушку, слегка прикусив мочку. Едва он провел своим теплым языком вдоль её бриллиантовых сережек, подаренных им на День Святого Валентина, Эмили была готова поклясться, что вот-вот растечется лужицей по гравию на обочине дороги.

– Слух… – Гэвин запустил пальцы в волосы, а всё её тело кричало об освобождении. – Тебе нравится чувствовать мое дыхание на своем ушке? – Эмили сглотнула и кивнула. Слова – вчерашний день, когда она тонет, падая в его прикосновения.

– Вкус… – О-о-о, он действительно медленно заводил её, мучительно медленно проводя языком по её раскрытым губам. – Я подсел на твой вкус, Эмили. Всегда был, и всегда буду. Но я хочу, чтобы ты точно также подсела на мой. – Он ненормальный? Он уже сделал её зависимой от всех его оттенков вкуса, и теперь у неё было чувство, что он сделает её полностью зависимой, вспоминая свой последний шаг.

– Запах… – он провел носом вдоль её волос, вниз к шее и вверх к раскрасневшейся щеке. Звук, как он вдыхал её аромат, послал чувство жгучего желания в её уже влажные трусики. – То, как пахнет каждая частичка твоего сладкого тела, заставит меня убить за него, если однажды его не окажется в моей власти. Оно мое. – Эмили с шумом выдохнула – его доминирующие интонации взбудоражили нервные окончания, о существовании которых она не подозревала.

– И последнее, но уж точно не менее важное – прикосновения… – Эмили слышала, как он сделал шаг назад. И тут же почувствовала нехватку его возбуждающего тепла. Она нуждалась в большем. Хотела больше. Молила о большем. Что он делает? Конечно же, он должен прикоснуться к ней. – Но, мисс Купер, – продолжил он, – в этом не так уж сложно разобраться. Мы прикоснемся, вдохнём, попробуем и увидим всё то, что каждый из нас может предложить таким образом, как не делали этого прежде.

От его слов перехватило дыхание, зрение исчезло под повязкой, а у Эмили было такое чувство, как будто она – сумасшедшая, у которой вот-вот случится приступ. К счастью, Гэвин удержал её и спас себя от затруднительной сцены, в которой она срывает повязку и калечит его до смерти. Хотя она была чертовски уверена, что он даже не подозревал об этом. Эмили почувствовала, как переплелись их пальцы, и он, осторожно доведя её до машины, помог сесть на её место. Звук захлопнувшейся дверцы заставил и без того нервничавшую Эмили подпрыгнуть в предвкушении. Звук его шагов по гравию заставил уже обострившиеся чувства Эмили сильно встревожиться. Как только он сел в машину, звук его дыхания заставил сердце биться быстрее.

Он завел двигатель, перекинул на её талию ремень безопасности и защелкнул его. Едва касаясь её кожи, начертил круги вокруг её недавно окольцованного пальчика. О да, он дразнил её, и делал это очень хорошо. Касание его руки на шее, легкое прикосновение к бедру, едва уловимое поглаживание её волос заставляли ее напряжение от тихого переходить к немыслимо бешеному. К тому времени как – если она правильно слышала – машина окончательно остановилась, Эмили была настолько сексуально напряжена, что осознавала – она вот-вот слетит с катушек.