День мертвеца

Мне хотелось сказать Холлису, что, выполняй я какую-нибудь другую работу, его бы это так не раздражало. Если бы я убирала в домах, он бы не попросил сделать у него уборку бесплатно. Я уже было открыла рот, чтобы высказать все это, но передумала и не стала оправдываться.

Он сунул мне в руку деньги в банковском конверте. Я молча положила их в карман куртки. Мы поехали назад, к кладбищу, и припарковались на гравиевой дорожке. Холлис выключил двигатель.

- Пошли, - сказал он. - Могила там.

Распогодилось. Ветер нес по пожухлой траве листья большого платана.

- Бальзамирование снижает эффект, - предупредила я.

Глаза его вспыхнули. Холлис подумал, что раньше я каким-то образом сфальсифицировала свои достижения, а сейчас он меня разоблачил. Разоблачил и получит обратно свои деньги. В этом человеке скрывались огромные амбиции.

Я осторожно остановилась возле ближайшей могилы; мои босые ноги мерзли. Поскольку на кладбище было полно покойников, мне было трудно получить четкий импульс. От трупов исходили разные запахи, к тому же на них влияло бальзамирование, и требовалось подойти к могиле как можно ближе.

- Белый человек среднего возраста, умер… от обширного тромбоза венечных артерий, - сказала я, закрыв глаза. - Зовут Мэтью или как-то в этом роде.

Наступило молчание. Холлис читал надпись на надгробном камне.

- Да, - наконец прорычал он.

С усилием выдохнул и сказал:

- Пошли. Не открывайте глаз.

Он взял мою ладонь в свою большую руку и осторожно подвел меня к другой могиле. Я дала волю своему чутью - оно еще никогда меня не подводило.

- Очень старый мужчина.

Я покачала головой.

- Думаю, просто пришел его срок.

Холлис повел меня к другой могиле, подальше

- Женщина, шестидесяти с чем-то лет, автокатастрофа. Фамилия Тернер, Тернидж? По-моему, алкоголичка.

Мы повернули обратно, и по тому, как напрягся Холлис, я почувствовала: он ведет меня к могиле, ради которой мы сюда явились. Он остановился, и я встала возле могилы на колени.

Смерть была насильственной - это я поняла сразу. Глубоко вздохнула и обратилась к своему чутью. Я смутно догадывалась, что, поскольку Холлиса так интересует эта покойница, его отношение поможет мне до нее добраться.

Я услышала шум воды, льющейся в ванну. В доме было жарко, ветерок влетал в высокое открытое окно. И вдруг…

- Пустите! - сказала она.

Но мне казалось, что она - это я, и я тоже произнесла это слово. А потом ее (моя) голова оказалась под водой, и мы смотрели на полосатый потолок, и не могли дышать, и утонули.

- Кто-то взял ее за лодыжки, - сказала я - и тут же вернулась в свое тело.

Я была жива.

- Кто-то держал ее под водой.

Спустя долгое время я открыла глаза и посмотрела на могильный камень. На нем была надпись: «Салли Бокслейтнер. Любимая жена Холлиса».

- Коронер сказал, что не может установить причину. Я посылал ее на вскрытие, - проговорил помощник шерифа. - Результаты оказались неясными. Она могла потерять сознание и уйти под воду. Могла уснуть в ванне. Я никак не мог понять, почему она не выбралась. Но не было никаких свидетельств.

Я молча наблюдала за ним. В горе люди могут быть непредсказуемыми.

- Вагусный шок, - пробормотала я. - А может, это называется вагусным торможением. От неожиданности люди не могут сопротивляться.

- Вы уже видели такое раньше?

В его глазах стояли слезы, злые слезы.

- Я всякое повидала.

- Ее кто-то убил?

- Да.

- И вы не видите кто?

- Нет, убийц я не вижу. Когда нахожу тело, вижу только, как все произошло. И знаю, что это не вы. Если б вы были убийцей и находились рядом с жертвой, я смогла бы это определить.

Этого я говорить не намеревалась. Обычно переговоры вел Толливер. Я начинала по нему скучать. Ну не смешно ли?

- Отвезите меня в мотель, пожалуйста.

Холлис задумчиво кивнул.

Мы пошли мимо могильных камней. Солнце все еще светило, но день клонился к вечеру. По бурой лужайке с шорохом разлетались сухие листья. Я дрожала: ногам было зябко на невысокой холодной траве. По пути мы остановилась у самого большого памятника. На этом участке находилось по меньшей мере восемь могил с фамилией Тиг.

Я осторожно ступила на ту, где на могильной плите было выведено имя Делл. Да, он здесь. Не слишком глубоко зарыт в каменистую почву. Постояв секунду, я подумала, что встреча с забальзамированным телом, к счастью, не слишком драматична по сравнению со встречей с трупом, не прошедшим такую обработку. Снова воспользовавшись своим чутьем, я «погрузилась» в могилу.

«Ха- ха, вот вам и самоубийство!» -такова была моя первая мысль. Почему Сибил не попросила меня сразу прийти на могилу, а послала в лес разыскивать Тини? Разумеется, этот мальчик в себя не стрелял. Делл Тиг был убит, так же как и его бешеная подружка.

Я открыла глаза. Холлис Бокслейтнер обернулся, чтобы узнать, что меня задержало. Я посмотрела в напряженное лицо помощника шерифа и сказала:

- Это не самоубийство.

Последовала долгая пауза. Я подняла глаза и увидела, что с запада быстро бегут черные тучи. Конец хорошей погоде. Холлис тоже это увидел. Блестящая полоса распорола далекие тучи.

- Пошли, - сказал Холлис. - Вы приносите несчастье. - И он покачал головой.

Мы сели в машину.

На обратном пути никто из нас не проронил ни слова. Пока он смотрел на дорогу, я вынула из кармана деньги и положила их между нами на сиденье, у мотеля выскочила из машины, хлопнула дверцей и одним движением отперла дверь. Холлис молча уехал. Вероятно, ему было о чем подумать.

Я приложила ухо к стене и услышала шум. Толливер в своем номере - должно быть, включил телевизор. Я подождала еще минуту… И хорошо, что не вошла. Через секунду я поняла: Толливер не один. Наверняка с ним Джанин, официантка. Толливер пользовался большим успехом у женщин, зато меня мужчины не слишком замечали, и иногда меня это злило. Думаю, дело было не во внешности, а в состоянии души.

Я вздохнула, мне захотелось то ли показать язык, то ли пнуть стену, то ли сделать еще что-нибудь столь же ребяческое.

Сегодня на несколько мгновений мне почудилось, что я заинтересовала Холлиса Бокслейтнера как женщина, но нет: я понадобилась ему лишь в качестве профессионала.

Надвигалась гроза.

Я взяла роман и попыталась читать. За окном потемнело, через десять минут пришлось включить лампу. Громыхнуло.

Я заставила себя прочитать две страницы; мне очень хотелось отвлечься, а самый лучший способ - с головой уйти в книгу.

На заднем сиденье нашего автомобиля стоит ящик со старыми книжками в бумажных переплетах. Прочитав книгу, мы оставляем ее в номере для следующего постояльца. Если книга в очень хорошем состоянии, мы сдаем ее в магазин. Во всех городах, где нам приходится бывать, мы обязательно заходим в лавку букиниста и пополняем наши запасы. Я прочитала уйму литературы, о которой раньше понятия не имела. И то, что книги эти уже давно не бестселлеры, меня не волнует.

Толливер не такой всеядный, как я. Любовные романы его не интересуют (он считает, что они слишком предсказуемы), зато он охотно читает все остальное. Вестерны, мистику, научную фантастику и даже нон-фикшн, не гнушаясь ничем.

В данный момент я читала потрепанную книгу Ричарда Престона «Горячая зона». Она оказалась одной из самых страшных, которые я когда-либо читала. Сейчас, чтобы не думать о громе за окном, я предпочитала бояться распространения вируса Эбола, о котором писал Престон.

Прежде чем вновь отправиться с Престоном в африканскую пещеру, я взглянула на часы и подумала, что официантка покинет комнату Толливера примерно через час. Может, к тому времени, как сюда докатится гроза, Толливер уже будет один.

Положив открытую книгу на стол, я включила беспроводной фен и стала причесывать волосы. Время от времени я поглядывала в зеркало: несмотря на бледное и усталое лицо, выглядела я вроде бы неплохо.

Внешне мы с братом совсем не похожи, если не считать черных волос и карих глаз. Толливер кажется человеком жестким, скрытным, недружелюбным, рябые щеки и широкие костистые плечи придают ему очень мужественный вид.