День мертвеца

Скверно. И виноватой, и разозленной, и обиженной.

- Ты поступила правильно, - в конце концов произнес Толливер. - В следующий раз никуда не уезжай, не предупредив меня, ладно?

- Ты собираешься ходить за мной по пятам?

Во мне вспыхнула маленькая искра гнева.

- А что мне делать, когда ты срываешься без меня? Я что, должна брать с женщины слово, что она привезет тебя домой к десяти часам? Сфотографировать ее, чтобы можно было выследить ее, если ты задержишься?

Толливер сосчитал до десяти. Это было видно по еле заметным движениям его головы.

- Нет, - сказал он. - Но я за тебя беспокоюсь. Ты сильная женщина, но даже сильные женщины слабее большинства мужчин.

Эта простая биологическая правда часто приводила меня в тупик: о чем думал Бог, создавая нас?

- Если бы он не отвез тебя на кладбище, он мог бы отвезти тебя куда угодно. Тогда мне пришлось бы разыскивать тебя так, как мы сами разыскиваем людей.

- Если кто-нибудь на свете и понимает, Толливер Лэнг, что может быть в любой момент убит, то этот человек - я. - Я ткнула себя пальцем в грудь. - Сам подумай: каждый день миллионы женщин идут куда-то с мужчинами без всякого повода. И, что еще более странно, почти все возвращаются домой живыми и невредимыми!

- Мне на них плевать. Я беспокоюсь о тебе. Как ты вообще можешь доверять кому-то, когда мы столько раз в году имеем дело с убийствами…

- И однако у тебя нет проблем с тем, чтобы пригласить в свою комнату женщину, с которой ты только что познакомился?

- Хорошо, забудь обо всем, что я сказал! - вскинул руки Толливер. - Я хочу лишь знать, где ты и что ты в безопасности!

Он вышел на улицу, чтобы пойти к себе. В этом дешевом мотеле не было смежных номеров.

Я услышала, как в его комнате включился телевизор. Из-за чего мы поссорились? Неужели Толливер хочет, чтобы я сидела в своей комнате, пока он развлекается? Неужели хочет, чтобы во имя безопасности я отказывалась от каждого приглашения?

Я была уверена, что на все эти вопросы он ответил бы утвердительно.

В ту ночь я услышала, как в номере Толливера зазвонил телефон, благо стенки здесь были тонкие. Через мгновение звонки прекратились.

«Интересно, кому известно, где мы находимся и чем занимаемся», - подумала я и снова заснула.

На следующее утро я совершила пробежку, прохладный воздух меня взбодрил, а после горячего душа я почувствовала себя еще лучше. Я одевалась, когда в дверь постучал Толливер. Впустив его, я закончила застегивать блузку. Мы впервые должны были встретиться с клиентом из Эшдауна, поэтому на сей раз я оделась получше.

- Ночью звонили, - сказал Толливер.

- Да, я слышала. И кто это был?

Я почти забыла о звонке.

- Полиция из Сарна.

- Кто именно?

- Харви Брэнском, шериф.

Я ждала с расческой в руке.

- Нам придется вернуться.

- Не раньше, чем мы закончим дела здесь. А что произошло?

- Вчера кто-то явился в дом к Хелен Хопкинс и забил ее до смерти.

Минуту я молча смотрела на Толливера. Я так привыкла к смерти, что мне трудно реагировать на подобные новости как полагается.

- Что ж, - наконец отозвалась я. - Надеюсь, она недолго страдала.

- Я сказал, что прежде нам нужно закончить дела здесь, а потом мы вернемся.

- Я готова.

Я заправила блузку в серые брюки и надела блейзер в тон.

- Эй, этот блейзер как раз под цвет твоих глаз, - заметил Толливер.

- Так и было задумано, - сухо сказала я.

Толливер, похоже, считает, что если я хорошо выгляжу, то это счастливое исключение. Моя блузка была светло-зеленой, с рисунком в виде бамбука. Я надела золотую цепочку, которую Толливер подарил мне на прошлое Рождество, причесалась, проверила макияж и сказала, что готова. На Толливере был хлопчатобумажный темно-красный пуловер, который, надо признаться, очень ему шел.

Мы встретились с клиенткой и ее адвокатом на кладбище, современном, с плоскими могильными камнями. Такие кладбища дешевле, и траву здесь проще стричь. Современные кладбища не обладают «атмосферой», зато ходить по ним гораздо удобнее.

Адвокат, женщина лет шестидесяти, дала понять, что люди вроде меня занимаются обманом убитых горем, отчаявшихся родственников. Я часто сталкивалась с такими сигнальными вехами, предупреждающими о возможных осложнениях: не только в виде грубого поведения юристов, но и в виде повышенной нервозности клиентов. Следуя стандартной процедуре, уловив подобное к себе отношение, я получала подписанный чек, отдавала его Толливеру, и тот отправлялся в банк, пока я занималась работой. Нынешняя ситуация имела все признаки недобросовестного отношения к ведению дел.

Клиентке, грузной женщине лет сорока, хотелось, чтобы ее муж умер от более драматической причины, чем упавший в ванну радиоприемник. Смерти в ванне в этом месяце следовали одна за другой. Порой мне случалось иметь дело с таким рядом смертей по однотипной причине, что я начинала нервничать. В прошлом году выпало кряду пять случаев с утонувшими людьми. После этого я пару месяцев боялась плавать.

У Женевы Роллер, моей клиентки, имелась собственная тщательно разработанная теория о том, как в ванне ее мужа оказался радиоприемник. Она подозревала в злодействе первую жену мистера Роллера и его лучшего друга.

Мне нравится, когда местоположение трупа известно. Это было небольшим подарком, что клиентка сразу повела меня к могиле покойного мужа. Женева Роллер быстро шагала вперед. Каблуки моих туфель погружались в мягкую грязь. Адвокат шла сразу позади меня, и я не смогла бы сбежать, даже если бы захотела.

Мы остановились возле памятника с надписью «Фарли Роллер». Чтобы дать Женеве почувствовать, что та не зря потратила деньги, я встала на могилу, присела и положила руку на могильный камень.

«Фарли, - думала я, - что, черт возьми, с тобою стряслось?» И тут же увидела, как всегда. Чтобы дать понять Женеве, что происходит, я сказала:

- Он в ванне. Он… гм… необрезанный.

Это было необычно.

Мои слова убедили клиентку, что я не мошенница. Женева Роллер задохнулась, поднесла руку к груди. Ярко-красные губы образовали букву О. Адвокат Пэтси Болтон хмыкнула и сказала:

- Любой мог узнать это, Женева.

- Ну разумеется, это первое, о чем я расспрашиваю мужчин.

- Он насвистывает, - сказала я.

К сожалению, я не слышала, что именно насвистывал Фарли Роллер. Я увидела столешницу.

- Вижу столешницу, а на ней - приемник, - продолжала я. - Наверное, насвистывает под музыку.

Это был один из тех случаев, когда я видела не только сам момент смерти.

- Он всегда так делал, когда лежал в ванне, - выдохнула Женева. - Он так делал, Пэтси!

У адвоката теперь был менее скептический вид.

- А вот и кот, - сказала я. - На столешнице. Мраморной масти.

- Мягколап, - улыбнулась Женева.

Адвокат не улыбалась.

- Кот прыгнул в открытое окно.

- Окно было открыто, - подтвердила Женева.

Она больше не улыбалась.

- Кот задел приемник, и тот упал в воду, - сказала я.

Кот прыгнул из окна во двор, и бедному мистеру Роллеру пришел конец. Ванна была старинной, цвета авокадо.

- У вас зеленая ванна, - удивленно покачала я головой. - Я права?

Пэтси смотрела на меня, раскрыв рот.

- Вы настоящая ясновидящая, - произнесла она. - Теперь я вам верю. Их ванна цвета авокадо.

Я встала, отряхнула с колен пыль, не удостоив взглядом Пэтси Болтон.

- Мне очень жаль, миссис Роллер, но вашего мужа убил кот.

Я считала, что это хорошая новость.

- НЕТ! - завопила Женева Роллер.

Даже адвокат изумилась.

- Женева, это разумное объяснение, - сказала Пэтси Болтон, но Женеву уже понесло.

- Его убила первая жена, Анжела. Это она. Я знаю! Она вошла в дом, пока я была в магазине, и убила его. Это сделала Анжела, а не мой маленький Мягколап.

Я и раньше сталкивалась с недоверием, хотя чаще всего тогда, когда выяснялось, что смерть наступила в результате самоубийства. Не впервые я столкнулась с тем, как человек цепляется за собственную теорию. Я чуть не сказала Женеве Роллер, что она просто не может смириться с правдой.