Страница 14 из 16
В этой связи следует более подробно проанализировать роль и характер взаимосвязи норм административного и уголовного права, а также определить иерархию данных норм в правовом регулировании применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия.
Большинство авторов правомерность применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия связывают прежде всего с законодательством о необходимой обороне. При этом они игнорируют имевшиеся и имеющиеся различия в правовом регулировании общих начал необходимой обороны и правил применения огнестрельного оружия. Так, по мнению М. И. Якубовича, применение оружия допускается на основании законодательства о необходимой обороне. Нормативные акты, регламентирующие основания и порядок применения оружия, «издаются в полном соответствии с законодательством о необходимой обороне»[111]. Нормы, устанавливающие основания и порядок применения оружия, считают другие ученые, «лишь конкретизируют пределы необходимой обороны применительно к определенным ситуациям»[112], устанавливают «процедурный порядок реализации предписаний уголовного закона»[113]. Важно отметить, что законодательство о необходимой обороне признается правовой основой применения огнестрельного оружия специалистами как уголовного[114], так и административного права[115]. Кроме того, отдельные основания его применения, как справедливо отмечают Э. Ф. Побегайло и В. П. Ревин, «опираются на нормы, регламентирующие институты задержания преступника и крайней необходимости»[116].
Таким образом, по преобладающему мнению, правовой основой применения огнестрельного оружия следует считать нормы уголовного законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и задержании лица, совершившего преступление[117]. В свою очередь, специальные нормативные акты, как указывают В. А. Владимиров и Ю. И. Ляпунов, «учитывая степень общественной опасности посягательства, в обобщенном виде устанавливают точно определенный перечень обстоятельств и условий, при наличии которых работники милиции для устранения опасности, грозящей правоохраняемым интересам, вправе в качестве крайней меры применять оружие»[118]. В целом приведенные положения не вызывают сомнения.
Вместе с тем суть рассматриваемого подхода сводится к тому, что эта исключительная мера, по словам Н. Т. Куца, может использоваться при любом из перечисленных трех оснований, «лишь бы она соответствовала условиям правомерности причинения вреда при возникшем состоянии»[119]. Иными словами, в конечном счете определение правомерности применения огнестрельного оружия сотрудниками государственных военизированных организаций сторонники анализируемой точки зрения сводят к решению вопроса о правомерности причинения вреда в результате его применения. Причем за основу при этом, по их мнению, следует брать не специальные нормы, устанавливающие основания и порядок применения оружия, а нормы уголовного законодательства, исключающие ответственность за вред, причиненный в результате этих действий.
Таким образом, приоритет при определении правомерности причинения вреда в результате применения огнестрельного оружия сотрудниками государственных военизированных организаций здесь отдается законодательству о необходимой обороне, крайней необходимости и задержании лица, совершившего преступление, а специальные нормы, устанавливающие основания и порядок применения огнестрельного оружия, рассматриваются лишь как дополнительные условия правомерности действий сотрудников государственных военизированных организаций в рамках конкретного обстоятельства, исключающего общественную опасность и противоправность деяния, предусмотренного уголовным законодательством[120].
Очевидно, что при таком подходе специальные административно-правовые нормы, закрепляющие основания, условия и порядок применения огнестрельного оружия, с одной стороны, теряют самостоятельное юридическое значение при определении правомерности причиненого вреда, поскольку им отводится всего лишь вспомогательная (дублирующая) роль, а с другой– рассматриваются как нормы, ограничивающие право сотрудников на необходимую оборону[121] и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, с помощью огнестрельного оружия.
Другая точка зрения наиболее четко сформулирована Ю. В. Баулиным. Он исходит из того, что прерогативой уголовного законодательства является прежде всего определение правовых последствий преступного причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям, поскольку лишь уголовный закон устанавливает, какие общественно опасные деяния являются преступлениями. Однако, если же речь идет о правовых последствиях правомерного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны, правомерность совершенного устанавливается не только и не столько с помощью уголовного, сколько иного законодательства, закрепляющего нормы, которые предоставляют право на совершение рассматриваемых поступков[122].
По мнению Ю. В. Баулина, большинство криминалистов все случаи правомерного причинения вреда, подпадающего под признаки преступления, пытаются «втиснуть» в рамки лишь тех обстоятельств, которые предусмотрены уголовным законом, хотя в реальной действительности имеют место другие поступки, характеризующиеся совокупностью своих специфических признаков, в целом отличающихся от необходимой обороны, крайней необходимости и задержания преступника[123]. К таким поступкам он относит, в частности, применение огнестрельного оружия сотрудниками милиции, выделяя его как самостоятельное обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния, и предлагает считать применение уполномоченным лицом огнестрельного оружия правомерным, если оно соответствовало основаниям и порядку, предусмотренным законодательными актами[124]. Схожую позицию занимает А. С. Князьков, предлагая закрепить в числе обстоятельств, исключающих преступность деяния, такое, как «действие, совершенное должностным лицом во исполнение закона»[125].
Считая целесообразным рассматривать применение огнестрельного оружия в рамках самостоятельного, закрепленного в УК РФ обстоятельства, исключающего преступность деяния, данные авторы не связывают действия сотрудников милиции по применению огнестрельного оружия с реализацией институтов необходимой обороны и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, регламентированных уголовным законом[126].
Таким образом, если в первом случае приоритет отдается нормам уголовного законодательства о необходимой обороне, причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайней необходимости, то во втором случае за основу при оценке правомерности применения огнестрельного оружия предлагается брать нормы административного законодательства, устанавливающие правила его применения, которые рассматриваются в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего общественную опасность и противоправность данного деяния, закрепленного в Уголовном кодексе.
Появление и существование указанных двух различных подходов к решению вопроса о правомерности причинения вреда при применении оружия, уполномоченными на то должностными лицами, обусловлено еще и тем, что по мере совершенствования законодательства, регламентирующего правила применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия, четкой позиции официальных государственных органов по данному вопросу не прослеживается.
111
Якубович М. И. Указ. соч. С. 37.
112
Тишкевич И. С. Условия и пределы необходимой обороны. М.: Юрид. лит., 1969. С. 172.
113
Барчуков В. П. Уголовно-правовой институт задержания преступника и практика его применения органами внутренних дел: Дис… канд. юрид. наук. М.: Академия МВД СССР, 1991. С. 151.
114
6 Якубович М. И. Законодательство о необходимой обороне и применение оружия работниками милиции: Лекция. М.: ВШ МВД СССР, 1969. С. 5.
115
Попов Л. Я, Иванов В. А. Применение оружия работниками милиции: Учебное пособие. М.: УМК МВД СССР, 1975. С. 5; Организация и тактика патрульно-постовой службы советской милиции: Учебное пособие / Под ред. Л. Л. Попова. М.: Академия МВД СССР, 1987. С. 166.
116
Побегайло Э. Ф., Ревин В. П. Указ. соч. С. 49.
117
Данный вывод подтверждается результатами диссертационного исследования, проведенного В. А. Бикмашевым. Автор считает показательным тот факт, что «сотрудники органов внутренних дел, применяя (используя) огнестрельное оружие, в 45,4 % ситуаций находятся в состоянии крайней необходимости, 36,4 % – в состоянии необходимой обороны и 18,2 %– в состоянии причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление» (см.: Бикмашев В. А. Уголовно-правовые аспекты применения огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М.: Академия управления МВД России, 1997. С. 18). Сложение приведенных процентных показателей показывает, что перечисленными тремя обстоятельствами, исключающими преступность деяния, охватывается все 100 % случаев применения (использования) огнестрельного оружия.
118
Владимиров В. А., Ляпунов Ю. И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния: Учебное пособие. М.: УМК УУЗ МВД СССР, 1970. С. 87.
119
Куц Н. Т. Указ. соч. С. 5.
120
По мнению В. А. Бикмашева, специальные нормы, устанавливающие правила применения оружия, закрепленные в Законе «О милиции» и других законодательных актах, «по существу конкретизируют общие положения законодательства» не только «о необходимой обороне, причинении вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, крайней необходимости», но и «обоснованном риске, исполнении приказа или распоряжения» (см.: Бикмашев В. А. Указ соч. С. 12). По нашему мнению, нормы УК РФ об обоснованном риске и исполнении приказа или распоряжения могут применяться только в качестве обстоятельств, исключающих общественную опасность и противоправность действий сотрудников милиции, повлекших ранение людей в результате применения огнестрельного оружия в отдельных, закрепленных в ст. 15 Закона «О милиции» случаях, (когда имеет место либо состояние необходимой обороны, либо крайней необходимости либо задержание лица, совершившего преступление). Однако правовой основой таких действий институты обоснованного риска и исполнения приказа или распоряжения, на наш взгляд, не являются, что подтверждается результатами исследования, проведенного самим автором (В. А. Бикмашевым), о которых речь шла выше.
121
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 78.
122
Баулин Ю. В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность) деяния: Дис… докт. юрид. наук. Харьков, 1991.С. 110.
123
Баулин Ю. В. Указ. соч. С. 81.
124
Баулин Ю. В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность) деяния: Автореф. дис… докт. юрид. наук. Харьков, 1991. С. 40.
125
Князьков А. С. Применение и использование огнестрельного оружия сотрудниками милиции как мера административно-правового пресечения: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Томск: ЮИ ТГУ, 1998. С. 7, 17.
126
Баулин Ю. В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность) деяния: Дис… докт. юрид. наук. С. 89; Князьков А. С. Применение и использование огнестрельного оружия сотрудниками милиции как мера административно-правового пресечения: Дис… канд. юрид. наук. Томск, 1998. С. 82.