Страница 29 из 67
Наиболее ожесточенная борьба между большевистским подпольем и колчаковской контрразведкой по понятным причинам развернулась в сибирской столице — Омске.
Выполняя решения II Сибирской партийной конференции, Омский подпольный обком решил поднять 22 декабря 1918 г. вооруженное восстание. По плану город был разделен на четыре района, во главе каждого из них стоял руководитель, определены явочные квартиры и способы связи между ними. После захвата Омска военно-революционный штаб предполагал создать армию и наступать в восточном направлении — на Новониколаевск и шахтерские районы Восточной Сибири.
Советский историк М.И. Стишов пишет, что в процессе подготовки восстания в «отдельные звенья боевых организаций партии проникли провокаторы», которые «нанесли внезапный удар в спину руководству восстания, ликвидировав его по существу в самом начале». В ночь с 21 на 22 декабря на одну из квартир, где собралось более 40 рабочих для получения последних указаний, прокрался солдат Новониколаевского полка Волков и сумел затем предупредить контрразведку. За два часа до выступления все находившиеся в квартире командиры были арестованы{307}. Восстание подавляли казачьи части с помощью англичан и чехов.
По признанию генерал-майора В.А. Бабушкина, «вооруженное выступление, имевшее место в ночь на 22 декабря, могло бы принять громадные размеры, если бы омский центральный военный штаб, получив уведомление об аресте контрразведкой штаба 2-го района… не отдал бы распоряжение о приостановке дальнейших действий»{308}.
По официальным данным, в результате подавления восстания в Омске было убито 133 человека и 49 расстреляно по приговору военно-полевого суда, были осуждены на длительное тюремное заключение и приговорены к каторжным работам 13 повстанцев. Исследователь П.А. Голуб считает, что в действительности жертв было не менее 900 человек, в том числе около 100 видных партийных работников{309}. Историк А.А. Рец, ссылаясь на данные подпольных организаций, пишет о гибели более 1500 повстанцев{310}.
Оставшиеся на свободе руководители Сибирского обкома и Омского горкома 23 декабря провели совместное заседание, на котором приняли решение 1 февраля 1919 г. поднять в городе второе вооруженное восстание.
К концу января ЦОВК стали известны планы большевиков, время проведения восстания и силы, на поддержку которых они рассчитывали. Полковник Н.П. Злобин распорядился произвести обыски у причастных к организации железнодорожных рабочих{311}.
1 февраля группы боевиков ворвались в казармы 51-го и 52-го стрелковых полков, но солдаты заняли пассивно-выжидательную позицию и не поддержали инициаторов восстания. Куломзинские рабочие в количестве 150 человек были остановлены правительственными отрядами. В городе начались обыски и аресты. В ходе допросов некоторые подпольщики назвали имена сообщников. Таким образом, контрразведка вышла на руководителей комитетов. Всего ей удалось арестовать около 100 членов партии. 8 февраля более 10 человек были расстреляны, другие получили различные сроки каторги{312}.
В конце февраля осведомительный отдел Главного штаба располагал сведениями о намерении большевиков, потерпевших неудачи в организации массовых выступлений, перейти к единичным террористическими актам в отношении наиболее активных деятелей колчаковского правительства, а также к диверсионной деятельности — уничтожению складов военного имущества и боеприпасов, фабрик и заводов{313}.
В марте в отдел контрразведки и военного контроля стали поступать данные о происходивших в большевистских кругах крупных разногласиях, результатом которых стало образование самостоятельной группы, состоявшей из лиц латышской национальности. Ее основной задачей являлась активная борьба с существующей властью, для чего ими усиленно скупалось оружие, организовывались боевые отряды в уездах и т.д. К выявлению участников подрывной группы были приняты соответствующие меры, но ввиду особой конспирации и осторожности, контрразведке никого обнаружить не удалось{314}.
Несмотря на провалы, большевики в режиме строжайшей конспирации 20–21 марта 1919 г. провели в Омске III партийную конференцию, в работе которой принимали участие около 20 представителей различных городов Сибири и Дальнего Востока. Однако колчаковским спецслужбам через внедренного агента удалось установить руководителей и партийных работников организации, хозяев явочных квартир, пароли, инструкции парткомам, штабам, партизанским отрядам, а главное — о принятой резолюции, согласно которой большевики планировали направить разворачивавшуюся партизанскую войну в Сибири на отвлечение максимального количества белогвардейских вооруженных сил от фронта.
Поскольку решения конференции представляли серьезную угрозу безопасности тыла, контрразведка приступила к ликвидации подполья. Со 2 на 3 апреля было арестовано 6 человек. В ходе дальнейшей разработки белые схватили П.Ф. Парнякова и Никифорова, курьеров ЦК Борисова-Цветкова, Л.М. Годисову, А. Валек. Один из подпольщиков так характеризовал ситуацию в Сибири: «В последнее время страшно трудно стало работать, ибо контрразведка действовала более жестоко, чем при царизме. Даже нельзя было учесть, сколько членов имела подпольная организация. Главным образом старались укрывать тех товарищей, которые могли быть каждую минуту расстреляны»{315}.
Несмотря на жесткий режим, омское подполье неоднократно пыталось возобновить свою деятельность, но безрезультатно. В апреле руководитель разведотделения штаба Оренбургской армии предупредил начальника КРО штаба ВГК о командированных из Оренбурга в Омск трех большевиках — Здобнове, Кравченко и Титове — с целью организации переворота и покушения на Верховного правителя{316}. В этом же месяце контрразведка арестовала более 20 человек, разгромила областной и городской нелегальные комитеты. Тем самым спецслужбы лишили сибирское подполье руководящего центра, существование которого в связи с развертыванием борьбы было особенно необходимо. После ряда неудачных попыток поднять восстание в городе омские большевики перенесли свою работу в окрестности, где сформировали мелкие отряды по 10–15 человек, состоявшие преимущественно из бродяг, дезертиров и беглых военнопленных. Однако и там их деятельность находилась под негласным надзором контрразведки{317}.
Свой вклад в разгром большевистского подполья внесла и государственная охрана. Как явствует из сводки особого отдела Департамента милиции, уже в начале февраля 1919 г. (в первые недели своей деятельности) она раскрыла связи профсоюзов Омска с большевистским подпольем{318}.
В апреле 1919 г. органами госохраны в Омске был арестован один из личных шоферов А.В. Колчака — большевик Стефанович, готовивший по заданию партии покушение на Верховного правителя{319}.
Как явствует из рапорта начальника Акмолинского областного управления государственной охраны (в состав которого входил и Омск), только за июль — август 1919 г. чинами управления было расследовано 137 дел, из которых по 83 была доказана виновность подозреваемых{320}.