Когда падают звезды

   Она искренне надеялась, что герцог уже спит, к своей двери приближалась крадучись, а когда удалось и запереть ее практически беззвучно, чуть ли не триумфовала. Она не могла объяснить, почему именно сегодня, именно сейчас, но ей не хотелось, чтобы он ее видел, чтобы понял, что ее беспокоит, ведь и она сама себе этого толком не могла объяснить.

   Вода, оставленная в ванной, давно остыла, но это не остановило девушку. Желая внешними ощущениями заглушить внутреннее беспокойство, она залезла и в холодную. Ее хватило на несколько минут, потом, еще больше разочаровавшись в себе, пришлось признать, что она слаба духом и для таких подвигов, опять навернулись слезы. Да что ж такое... Завернувшись в махровый халат, она направилась в спальню, смахивая доказательства своей слабости и глупости.

   - Зачем ты полезла в воду? Любишь прохладную? Я могу тебе ее устроить... - герцог стоял в дверях, сплетя руки, облокотился о косяк, откуда знает о воде, можно было не спрашивать, он откуда-то знает все.

   - Доброй ночи, ваша светлость, я очень устала... - Майя сжала халат на груди кулаком, будто защищаясь от него, направилась прямо к кровати. Он не выглядел сонным, на нем была та же одежда, что за ужином, наверняка еще не ложился. Но вот когда он спит, оставалось для нее загадкой, и еще одна волна раздражения накатила вслед за этой мыслью, она недостойна даже просыпаться с ним, что уж говорить о предсказании.

   - Ваша светлость? Что-то произошло? - Майя сделала еще несколько шагов в направлении кровати, а он оставался все так же неподвижным в проеме.

   - Нет, все хорошо, - умей он читать мысли, услышал бы мольбы просто оставить ее наедине с собой, не занимать опять собой все пространство, дать возможность поплакать.

   - Тебя кто-то обидел? - выражение лица чуть изменилось, между бровей залегла морщинка, свидетельствующая о не спокойствии ее обладателя.

   - Нет. Все хорошо, - чтобы подтвердить твердость своих слов, Майя посмотрела прямо ему в глаза. Нет, ничего не хорошо, но прошу вас, дайте мне пережить это не хорошо самой.

   - Я ведь все равно узнаю, - несомненно, если было бы, что узнавать, он бы узнал. Но в голову залезть к ней он не может, а значит, виновный наказания не понесет.

   - Зачем? - Майя взяла в руки одну из подушек, собираясь ее подбить, хотя скорее просто отгородиться еще больше. - Потому, что вы так хотите? - девушка сделала ударение на обращении.

   Дэррек это отметил, опять она начинает все сначала, опять закрывается, а ведь не изменилось ровным счетом ничего. Потому что он так хочет? Да, именно так, он получает то, что хочет, каких бы усилий ему это не стоило, и то, что она сейчас здесь, яркий тому пример, но вот только узнать причину ее слез он хотел не потому... Чтоб отгородить, ведь это в его силах. Пусть не от всего мира, но хотя бы в своем доме он может создать такой необходимый ей комфорт. Дэррек видел, как она расцветает, когда они наедине, и как закрывается в присутствии посторонних. Меньше всего ему хотелось сейчас ссориться, просто потому, что на это не хватило бы сил ей.

   - Тебе правда лучше поспать, - оттолкнувшись от стены, он стремительно вышел из комнаты, не стукнув дверью, не повысив голоса, совершенно спокойно. И это стало сигналом, на Майю опять накатила невообразимая тоска, жалость к самой себе.

   Сон, почему же ты не идешь, когда в тебе так нуждаешься? Девушка уже дважды слушала бой курантов, сначала один удар, а потом и два. Как оказалось, жалеть себя долго не получается, совсем скоро понимаешь, что всему причиной твоя же глупость, а значит и винить можешь только себя.

   Могла ли ты себе представить когда-то, что услышишь все те сказанные ей слова, от этого человека? От любого мужчины? Нет.

   Неужели не было очевидно, что не смотря на ее собственные желания, для него это прихоть, как же его можно в этом винить? Никак.

   Накрывшись с головой одеялом, Майя пожалела о сказанном. Конечно, он не будет тратить свое время на то, чтобы успокаивать ее в истерике, не собирается выслушивать пустые обвинения. А ведь они по-настоящему пустые. Девушка повернулась на бок, а вдруг это был конец? Вдруг, именно так бросают любовниц? Просто уходят, тихо, без шума, а на утро карета уже будет запряжена? Майя пропустила один удар сердца. Нет, еще слишком рано, она не готова еще потерять свою маленькую сказку, пусть и горьковатую на вкус.

*****

   Дэррек не спал, оказывается, не так-то просто заснуть, не чувствуя под боком уже привычного тепла. Никогда раньше, его не тянуло оставаться в компании любовниц на ночь, не зря ведь дома так богаты спальнями, но вот с ней было по-другому. Вдыхать ее запах, проводить по теплой коже, прижимать сильнее, когда из-за снившегося, она начинала метаться. А утром, целовать еще спящую, набираясь сил, для нового дня. Все больше и больше он уверялся в том, что эта малышка никто иной, как ведьма, и ее чары действуют на него так, что нету желания сопротивляться.

   Она зашла тихо, босые ноги ступали по полу беззвучно, спи он, эти шорохи остались бы незамеченными.

   Решиться на это, ей было не так и сложно, больше она боялась неизвестности, чем пожертвовать своей гордыней, которой, в общем-то, и не было в душе, когда речь заходила о нем.

   Стоявший у окна, он повернулся. Тоненькая, светящаяся, практически прозрачная, стебелек, прогибающийся под каждым порывом ветра, припадающий почти к самой земле, но не сломленный.

   - Почему ты не спишь? - видимо, холодной воды в ванне ей было мало, так как остановилась она на голом дощатом полу, не дойдя до ковра.

   - Я не хочу, - создавалось впечатление, что ее бьет мелкая дрожь, от холода или от чего-то другого, сложно было сказать даже ей самой.

   - Спать? - мертвенно спокойный голос, неужели опять придется бороться с ней за нее же?

   - Чтоб все так закончилось.

   Дэррек подошел, подхватил ее на руки, еще не хватало, чтоб она и вправду заболела, в конце концов, он взял на себя ответственность прикрывать стебелек от ветра, свой стебелек.

   - Не закончится, - мужчина впился в губы с той жадностью, будто жаждущий к целебному источнику, и если раньше Майю и правда била дрожь от холода, то теперь на смену ей пришла привычная уже реакция на его прикосновения.

   И опять она оказалась на широченной кровати, разговоры отошли на второй план, отдав бразды правления телам и душам. Без стыда, забыв на время обо всем, Майя отдавала и брала взамен, изучала и поддавалась изучению, делила одно на двоих дыхание, одни на двоих ощущения.

   Прохладный шелк простыни Майя почувствовала голой спиной, но не было желания отстраниться, ведь к ней снова прижималось сильное, теплое тело. Ей иногда казалось, что так придумано где-то свыше, ее вечный холод не мог согреться по-другому, как от его жара, иначе она бы просто расплавилась или, так и осталась в вечной собственной зиме. И как ей хотелось верить, что только она способна охлаждать то пламя, которое бушует в нем.

   Дэррек с гордостью отметил, что стал для голубки искусным учителем, она не только отвечала на ласки, как раньше, а сама делала первые попытки брать бразды правления в свои руки, и он без сомнений на это соглашался. Холодные ладошки скользили по его груди, плечам, заставляя мышцы сокращаться, а рассудок совершенно забыть обо всем, кроме того, что она делает, пусть даже не осознавая своей силы.

   - Не отпускай, - Майя верила ему, верила, что не отпустит, не оставит. Пока. Но хотела слышать это снова и снова, прильнув еще ближе, кусая губы от желания и испытывая сладкую муку ожидания.

   - Не отпущу, - и, подтверждая слова, вжимал податливое тело сильнее, стискивал до боли, вот только ощутить ее Майя была не в силах, слишком накалились другие чувства. - Не отпущу.

   - Никогда, - она не могла сдержаться, в этой просьбе, но не хотела слышать в ответ молчания, лучше чувствовать ласку губ, лучше целовать так долго, что забудешь о сказанном. Майя обвила шею любимого руками, притягивая к себе, и когда он начал движения, древнего как мир танца, ей почти удалось забыть, почти удалось взлететь, почти не хотелось еще и слышать, а не только ощущать.