Совсем другая тень

– Серый, ты знаешь, быть в долгу не люблю. Короче: Вера точно купит твою картину. Только надо чуть подождать. Скажем, дня два. Потерпишь?

– О чем ты. Конечно, потерплю.

– Спасибо. Ну, а пока… Ты должен сделать кое-что еще.

– Что?

– Хочу попросить тебя переночевать на улице.

– Забавно.

– Не волнуйся, это будет не в Москве. За городом, около моей дачи. Причем обещаю полный комфорт. В багажнике у меня лежат надувной матрас и два пледа. Еда, питье. Даже этюдник с красками. Обещаю – мучиться на пленэре будешь только ночь. Я тебе оставлю ключи от моей дачи. Завтра днем пойдешь туда. И поживешь дня два-три.

– А ты?

– Я эти два-три дня должен все время быть в Москве. Для алиби.

– Моя ночевка тоже для алиби?

– Естественно. Раз уж я согласился помочь Вадиму Павловичу. Юра и Женя – его люди. Зачем им был нужен этот трейлер, я не знаю. И знать не хочу. Но мало ли что. Я не хочу подставлять тебя.

– Спасибо.

– Не за что. Я не хочу подставлять и себя. Поэтому эти два дня побуду в Москве. Ты же… Вообще-то с тобой все чисто. Если не считать одного маленького нюанса. Совсем маленького. Ты говоришь, этот гаишник ничего не записал?

– При мне нет.

– Может, он и без тебя ничего не записывал. Но номера шасси и кузова подлинные. Гаишник мог их просто запомнить. Скорее всего с этим трейлером ничего не произойдет. Тогда все отлично. Но если произойдет… и эти парни загремят – милиция рано или поздно выйдет на твою машину. Неизбежно. Выход только один: изобразить, что твою тачку угнали.

Кажется, теперь я полностью понял план Сашки. За исключением некоторых деталей.

– Если мою тачку угнали, почему я об этом не заявил?

– Не заявил, потому что не знал. Ты уехал за город. На этюды. А машину оставил. Вернувшись, обнаружил ее на прежнем месте. Вот и все. Сейчас мы поставим прежние номера. Ты отгонишь машину под свои окна и уйдешь. Тебя наверняка кто-то заметит. Только не тебя, а поставившего машину седого человека лет пятидесяти. Наверняка кто-то заметил и таксиста, пригнавшего нам вчера машину. Тебя же самого жители твоего дома все эти дни не видели. Именно эти факты и узнает милиция, если начнет наводить справки. Но милиция обязательно поинтересуется у тебя самого, где ты был все эти дни. Причем не только поинтересуется, но и проверит. Мало того, еще поищет свидетелей. Поэтому, чтобы все было чисто, ты сегодня переночуешь на воздухе.

Сашка все просчитал идеально!

– Ну что, меняем номера? – спросил я. – К тебе поедем?

– Тут есть одна стоянка. Моего приятеля. Все сделаем на ней.

Но меня интересовало кое-что еще, и я не спешил выходить из машины.

Сашка опять обернулся ко мне:

– Что-нибудь не так?

– Извини. Когда я приму нормальный вид? Мазь точно действует сутки?

– Серега, да ты что? Я же сказал: через сутки все придет в норму. Клянусь, завтра будешь как огурчик. Чудило, ведь завтра тебя должны увидеть свидетели. В том месте, где ты будешь ночевать. Для них ты должен быть самим собой – Сергеем Лотаревым. Соображаешь?

– Ладно, поехали… Далеко твоя стоянка?

– Рядом. За Самотекой.

Минуты через три, попетляв по переулкам, мы с Сашкой остановили машины перед решетчатыми воротами. Уже стемнело. Ворота были слабо освещены светом уличного фонаря. Сашка открыл своим ключом замок. Мы загнали машины в неосвещенный угол стоянки, быстро заменили номера. Сашка спросил, положив липовые номера в багажник:

– Вещи, которые могут понадобиться, у тебя в машине есть?

– Нет. Все мои вещи у тебя.

– Значит, так. Езжай к себе. Ставь машину на место. А я буду ждать, пожалуй, там, где вчера ждали таксиста. Все, давай!

Я выполнил все в точности. Подогнал машину к своему дому. Въехал во двор. Мое законное место, второе справа в общем ряду машин, было свободно. Не спеша завел туда шестерку. Выключил мотор, огляделся. В общем-то двор пуст. Выйдя и заперев дверь, заметил – в дальнем углу двора кто-то прогуливается. Наверняка мой будущий свидетель. Впрочем, кроме него, меня могут увидеть и другие – с балконов, из окон. Пусть видят.

Выйдя на улицу, я остановился. Все спокойно, улица пуста. Никто мной не интересуется. И все же к условленному месту пошел пешком. Правда, эта предосторожность оказалась излишней – ничего подозрительного по дороге не было.

На пленэре

Сашкина девятка стояла около булочной. Я сел в машину. Сашка поинтересовался:

– Все без шума?

– Полная тишина.

Осмотрел меня:

– Вообще-то надо бы переодеться.

– Давай переоденусь.

– Ладно, поехали. Переоденешься на месте.

Полчаса ушло на то, чтобы выбраться из Москвы. За Химками Сашка резко прибавил – минут двадцать мы мчались в сторону Солнечногорска со скоростью сто сорок.

Свою дачу Сашка купил два года назад и тут же переоборудовал так, что она стала выглядеть как игрушка. Дача стоит в лесу, в километре от Сенежского озера, несколько на отшибе от других строений, хотя и входит в дачный кооператив. Известно: места для отдыха на Сенежском озере отличные. С одной стороны, множество лодочных станций, домиков рыбака, пансионатов, на которых есть все – от прогулочных катеров до баров и дискотек. С другой полно глухих участков, где тебя никто не увидит.

Перед Солнечногорском мы свернули направо и сбавили ход. Путь, по которому Сашка вел сейчас девятку, был для меня новым. Впрочем, приглядевшись, я эти места узнал. Вот вырубка. Вот светятся окна в крохотных домиках садового кооператива. Вот потянуло в окно свежестью – озеро. На секунду Сашка включил дальние фары. Потом довольно долго мы ехали на малой скорости, Сашка напряженно вглядывался вперед. Наконец он остановил машину, заглушил мотор:

– Все. Приехали.

Я огляделся. Место знакомое. Слева – отсвечивающаяся под лунным светом стена камышей, чуть впереди – свободная вода, излом берега. Примерно в километре отсюда начинается Сашкин дачный кооператив. Поблизости должна быть база отдыха. Три летних домика за забором, причал с моторкой и несколькими лодками. Еще там есть собака, большая мохнатая собака. За этими камышами песчаная полоска берега, я там не раз купался.

– Здесь рядом какая-то база отдыха, да? – спросил я.

– Точно. Ведомственная база Госстроя СССР, называется «Рыболов Сенежья». Там собака, но ночью она на привязи. Да и без привязи можно не бояться, отдыхающих она не трогает. Вылезай, переоденешься.

Выйдя из машины, я потянулся, разминая затекшие ноги, поясницу и плечи. Достав из багажника сумку, Сашка дернул молнию:

– Раздевайся! Быстро. Парик снимай.

Я разделся до плавок. Сложил на заднее сиденье пиджак, брюки, рубашку, кроссовки, очки, накладной живот, парик. Переложил из кармана пиджака в джинсы деньги, заметив, что после поездки у меня осталось что-то около двадцати рублей. Поежившись, натянул джинсы, тенниску и пуловер, надел Сашкины кроссовки.

Сашка заметил:

– Если тебя здесь увидят лысым, нехорошо. Поищи – в сумке должна быть джинсовая кепочка. Надень ее. И пока не снимай. Даже на ночь. Уж пожалуйста.

Найдя в сумке джинсовую кепочку, я натянул ее на свой лысый череп. Потрогал щеки, они все еще были шершавыми.

Сашка протянул тюбик:

– Не трогай лицо, к утру все пройдет. Вот детский крем, намажься на ночь.

– Точно пройдет?

– Ну, может остаться легкое покраснение. Как от загара.

– И надолго?

– Дня на три. Так ты ведь и так будешь эти три дня загорать. Думаю, переживешь.

– Переживу. Что делаем дальше?

– Ты готов?

– Готов.

– Садись в машину. Я объясню, что к чему.

Когда я сел рядом, Сашка включил мотор:

– Серега, в моем багажнике есть все, чтобы ночью и утром ты чувствовал себя спокойно. Пледы, надувной матрас, термос с чаем, бутерброды, этюдник, набор кистей и красок. Вообще ты как, есть хочешь?

– Слегка. Я обедал в четыре.

– Отъешься на даче. Там полный холодильник. Держи ключи… – Подождал, пока я спрячу ключи. – Учти – тебя должен запомнить сторож. Сейчас мы подъедем к другому краю базы. Накачаем матрас. Ты перелезешь через забор. Ляжешь на матрас, укроешься пледами. И все. Можешь спать. Но утром тебя должен увидеть сторож. Обязательно.