Страница 56 из 64
- Наконец-то, - вырвалось у Петра. - Вот то, что нам надо!
Саперы принялись за дело. Осторожно осмотрели наружный вход. Здесь мин нет. Тихо спускались по широким каменным ступенькам. Темно. Пахнет тавотом, бензином и машинным маслом. Мощный луч электрического фонаря, висевшего на груди у капитана, выхватил из темноты на дне спуска металлическую дверь, прикрывавшую вход в подземные помещения.
- Товарищ капитан! - обратился сержант-сапер, - прикажите всем выйти наверх, нижнюю дверь открывать буду один.
- Хорошо.
Сапер направился к нижнему входу в подземелье. Павленко остался на верхних ступеньках, чтобы подсветить фонарем путь сержанту.
…Огромной силы взрыв мгновенно сбил Петра с ног. Ударившись головой о каменные ступеньки, он потерял сознание. Очнулся наверху, на борту бронетранспортера. Отчаянно болела голова, шумело в ушах, тело казалось чужим. Вокруг стояли боевые товарищи. Рядом лежали прикрытые плащ-палаткой останки сержанта Алексеева. Он натолкнулся на минный сюрприз. Действительно, саперы ошибаются только раз в жизни.
В тот же день группа через другой вход проникла на подземный авиационный завод. Цеха напоминали станции метро. Только вдоль стен здесь стояли станки, приводимые в действие электричеством. Возле них в ящиках или штабелями лежали заготовки и детали к самолетам. Каждое подземное помещение соединялось [236] с другим тоннелем, с обеих сторон которого имелись металлические двери. Осмотрев цеха, направились в помещения, где стояли столы и различные приспособления для черчения и копирования. Нужно было как можно тщательнее разведать этот объект, установить, какую продукцию выпускал завод.
По многим деталям, уложенным возле станков, и по моделям на столах, в стеллажах и ящиках, стоявших в рабочих комнатах инженерно-технического состава, можно было определить, что этот крупный подземный авиационный завод производил детали и узлы для истребителей.
Другие подземные заводы, которые осмотрели, тоже выпускали детали к авиационным моторам.
Больше суток группа пробыла в этом районе и собрала ценные сведения о нескольких подземных авиационных заводах, где производились фашистские самолеты{28}.
Слова маршала авиации Ворожейкина, говорившего об этих объектах еще в прошлом месяце, полностью подтвердились.
* * *
Памятный день 13 апреля 1945 года - день взятия столицы Австрии войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов - близился к концу.
Быстро сгущались вечерние сумерки. Венцы все еще не показывались на улицах, хотя стрельба в городе прекратилась. Вместе с сумерками на город опустилась дымная пелена, образовавшаяся от горевших домов: их подожгли гитлеровцы при отступлении. Особенно много пожаров наблюдалось в восточной и северной частях города: горели жилые дома, магазины, склады, школы. На улицах валялся битый кирпич, стекло, стояла изуродованная боевая техника.
Вечером после выполнения задания бронетранспортер капитана Павленко подъехал к зданию только что созданной военной комендатуры. Не успел Петр сделать и несколько шагов, как к нему подбежали шофер «виллиса» и сержанты Яцына и Якименко. Они обрадовались встрече, будто не виделись целую вечность, хотя расстались несколько дней назад. [237]
Горячо поблагодарив экипаж бронетранспортера во главе со старшиной Павлом Дробышевым за большую помощь при выполнении важного задания, капитан зашел в комендатуру и написал отзыв о действиях группы. Отзыв был адресован командиру воинской части, которая выделила в его распоряжение людей и бронетранспортер. Капитан вручил документ Дробышеву, тепло попрощался с новыми друзьями и приказал им следовать в свой полк.
А тем временем на улицах Вены совсем стемнело. Помощник коменданта не советовал ночью пускаться в дальний путь.
- Иван! Поезжай вдоль канала, - приказал капитан шоферу. И обернулся к Якименко: - Высматривай подходящий домик. В нем и остановимся. Понял?
- Хорошо! - ответил сержант.
Наконец машина медленно въехала во двор. Было темно и тихо. Капитан подошел к первой попавшейся двери и громко постучал. Дверь отворилась, навстречу шагнул немолодой мужчина с длинным туловищем и очень короткими ногами.
«Инвалид на протезах», - догадался Петр.
В руках у австрийца тускло горела стеариновая плошка. Несколько секунд гость и хозяин молча смотрели в глаза друг другу.
- Хабен зи ин иррэ хауз фашистис солдатен? - коверкая немецкие слова, спросил австрийца Павленко, что значило: «Имеются ли в этом доме фашистские солдаты?»
- Наци? Найн, найн, - ответил инвалид и выше поднял плошку. Свободной рукой указал на ступеньки и произнес тихо: - Битте, битте. - Пожалуйста.
- Данке, - поблагодарил капитан и вместе с Яцыной в сопровождении австрийца пошел на второй этаж.
В одной из комнат за столом и на тахте собралось человек пятнадцать - в основном пожилые мужчины. Возле стола суетилась женщина с глубокими морщинами на смуглом лице. В дальнем углу сидел чем-то перепуганный подросток лет пятнадцати. При появлении ночных гостей все встали.
Петр вежливо поздоровался с каждым за руку, спросил, говорит ли кто по-русски.
Через несколько минут в сопровождении мальчика в комнату вошел мужчина лет пятидесяти. Он носил [238] длинные волосы, бороду и усы. Лицо его имело правильные и тонкие черты, какие, пожалуй, можно встретить только у святых, изображенных на иконах.
- Товарищ капитан! - шепнул на ухо Яцына. - Мальчик привел какого-то монаха. Ей-ей, поп пришел.
- Сейчас все узнаем. А пока я буду здесь разговаривать, вы, сержант, организуйте дежурство на машине и поочередный отдых для экипажа.
Яцына вышел из комнаты, так и не узнав, кем был длинноволосый австриец. Тот поздоровался со всеми и сел напротив капитана.
- Где вы научились говорить по-русски? - поинтересовался Павленко.
- Я есть коммерсант, а коммерсант немножко знает многие языки.
- Давно вы живете в Вене?
- Я живу в провинции, в городе Винер-Нойштадт. В Вену приехал в конце марта по своим коммерческим делам. В это время русские заняли мой город, и я вынужден пока жить здесь, у своих знакомых. Обратно возвращаться боязно.
- Вы знаете всех, кто находится в этой комнате?
- Да, знаю.
- Кто эти люди?
- Это старые рабочие кондитерской фабрики, мелкие клерки и ремесленники.
- А чем занимается подросток? - При этом Петр положил руку на плечо мальчику, посмотрел ему в глаза и дружески улыбнулся.
- О, это будущий кондитер. Сейчас он ученик пекаря.
Мальчик догадался, что речь идет о нем, и назвал свое имя - Теодор.
- А меня называйте просто: товарищ капитан, - улыбнулся Павленко.
- О-о! Герр капитан, - послышались голоса сидевших в комнате.
- Скажите, пожалуйста, - спросил мальчик уже более смело, - это правда, что говорили нам наци: когда русские войдут в Вену, то они будут нас расстреливать и вешать?
- Нет, неправда. Мы, советские люди, пришли в вашу страну, чтобы освободить вас от фашистского рабства. Советские люди любят и уважают трудовой австрийский народ, трудящихся всех стран. [239]
Коммерсант усердно переводил.
В комнате зашумели, заговорили в полный голос, заулыбались.
Рядом со столом на маленькой тахте расположился пожилой австриец, похожий на конторского служащего. Поборов смущение, старичок задавал вопрос за вопросом.
- Вы сказали, что ваши солдаты не тронут мирное население Вены. Где гарантия тому?
- А разве вы не читали советских листовок? - немало удивился Петр.
- Листовки-то читали, но насчет гарантии…
Старика перебила женщина. Она стала быстро что-то ему говорить. Тот молча слушал. Павленко вспомнил, что в его планшете лежала фронтовая газета, в которой напечатано обращение маршала Толбухина к войскам. 3-го Украинского фронта.
- Вот послушайте, с какими словами обратился маршал Толбухин к войскам, которые сегодня освободили от гитлеровцев ваш город Вену: «Не обижайте мирное австрийское население, уважайте его бытовой уклад, семью, личную собственность. Пусть ваше поведение вызывает повсюду уважение к Красной Армии - освободительнице и к нашей могучей Отчизне.