Проклятый

Вокруг простиралась девственно чистая природа. Прозрачная гладь реки, обрамленная вековыми деревьями. Одетые в яркое золото они были подобны монолитам, воинам на страже своих владений. Звук бегущей воды отрезвлял и успокаивал.

Недалеко от берега был разбит лагерь. Отряд направлялся назад в Англию. Именно там должен был состояться суд заключенного, который находился в надежно защищенной повозке под охраной стражей.

Полмесяца назад Многоликая покинула Туманный Альбион вместе с королем Владиславом Рималли. Они выехали сразу, как только принесли печальные известия о гибели Арчибальда и его супруги, а также о том, что сотворила королева Ивона.

Оракул не стала предупреждать юного принца о подобном исходе. Напротив, она лично поведала ему, что Амелия хочет сбежать с человеком.

Арчибальд был глупцом и мог погибнуть в одном из придорожных трактиров, не поделив что-то с местным забулдыгой. Она провела его по иному пути, и открыла дорогу в вечность человеку, который оставит неизгладимый след в жизнях многих людей.

Только пока об этом было известно ей одной.

Судьба всегда предоставляет выбор. Она не ограничивает своих подопечных. Будущее хоть и предрешено, но к нему можно прийти разными дорогами. Сложными или легкими — неважно, каждый окажется там, где должен. И хорошо, если есть тот, кто сможет провести и указать верное направление, осветить его в самый темный час.

Многоликая улыбалась своим мыслям, стояла у воды и ждала, когда все в лагере уснут. Сонное зелье, которое она подмешала в еду и питье, должно было скоро подействовать.

Когда голоса стихли, она опустила капюшон еще ниже и двинулась в сторону лагеря. Все крепко спали. Утром они будут помнить только то, что устали в пути и выбились из сил. Зелье выветрится еще до наступления рассвета, и даже заклинатели ничего не заподозрят.

Большие колеса повозки утопали в грязи. Лошади, привязанные к деревьям, пряли ушами и тихо фыркали.

Многоликая взмахнула рукой, и тяжелые замки с громким лязгом рухнули прямо в лужу. Она потянула двери повозки на себя. Обитые деревом и железом, они поддались с трудом. Застоялый воздух смешался с ночной прохладой.

— Выходи! — ее уверенный голос звучал жестко и не терпел неповиновения.

Темнота мало что позволяла разглядеть. Из повозки не доносилось ни единого звука. Она ждала. Послышался звон цепей и тяжелые шаги. Заключенный был похож на безликую тенью. Пригнув голову, подошел к самому краю, но спускаться на землю не спешил.

— Выходи скорее!

Помедлив еще немного, мужчина все же подчинился. Он легко спрыгнул на землю, несмотря на то, что его щиколотки были закованы в тяжелые кандалы. Закаленный магией металл сдерживал любое проявление силы. На запястьях были такие же оковы.

Многоликая схватила его и потянула на свет, ближе к костру. Ей уже доводилось видеть этого мужчину в своих видениях.

Высок и красив. Вся его одежда, как и светлые, до плеч, волосы были перепачканы засохшей грязью и кровью. Маккивер смотрел на нее недоверчиво и внимательно.

Он наблюдал, как она, лишь прикоснувшись, с легкостью сняла оковы. Они распались и остались у нее в руках. Гаррет стал растирать запястья, а провидица тем временем освободила его от оставшихся цепей.

Наконец он произнес:

— Кто ты такая?

Голос — приятный негромкий баритон, чуть хриплый, с едва заметным, шотландским акцентом. Он потянулся к ее капюшону, но Оракул отстранилась.

— У тебя будет фора в четыре часа, — не церемонясь, предупредила она. — Отправляйся вверх по реке. Так тебя не смогут выследить.

— Зачем ты это делаешь? Они хотят убить меня! Я знаю об этом и не собираюсь сопротивляться!

Провидица схватила его за подбородок.

— Слушай меня внимательно, Маккивер! Ты сейчас же возьмешь лошадь и уберешься отсюда. Ты будешь бороться за каждый прожитый день и за каждый вздох. Ты отпустишь свою ненаглядную Амелию и будешь жить дальше!

Он зарычал, сжал ее запястья и притянул к себе, оскалился. Но Многоликая откинула капюшон, и Гаррет отшатнулся назад.

— Что за...

В свете костра ее изуродованное лицо выглядело устрашающе.

— Ты больше не человек, Гаррет, — продолжала она, как ни в чем не бывало. — Ивона применила к тебе древнюю магию изменения. Смерть не станет избавлением. Да и Зверь, что еще пока спит внутри тебя, не позволит умереть. Я делаю тебе одолжение. Смертей будет много, я пытаюсь сократить их и облегчить груз твоей вины.

Она накинула капюшон обратно и повернулась к лошадям. Отвязала серую кобылку, подняла с земли пару сумок с провизией и перекинула их через лошадиный круп.

— Этого будет вполне достаточно.

Гаррет наблюдал за ней, затем неуверенно приблизился и принял поводья. Он посмотрел на сумки, на спящих стражей, на их оружие.

— Мне нужен кинжал.

— Оружие тебе не понадобится. Можешь мне поверить, — она улыбнулась.

— Я не понимаю... — начал он, но Многоликая перебила его.

— Ты все поймешь, когда придет время. Сейчас просто доверься мне, Гаррет.

Она сделала ударение на его имени, а в голосе слышалась мольба. Если бы у них было больше времени, она бы рассказала ему о многом. Предупредила о том, что его ждет и через что предстоит пройти.

— Мы еще встретимся, — произнесла Оракул, когда Гаррет забрался в седло.

— Может, хотя бы назовешь свое имя?

Он смотрел на нее сверху вниз, натягивая поводья. Многоликая прекрасно знала, о чем он думает. Кто она? Почему помогает ему? Но самое главное — ее лицо. Кто мог сотворить подобное? Придет время, и он получит ответы.

— Сейчас это неважно! — отрезала провидица. — Но можешь считать, что отныне, я твой проводник в вечность, — с этими словами она ударила лошадь, и ржание нарушило ночную тишину.

Серая кобыла сорвалась с места, унося всадника прочь.

Оракул стояла у реки, пока первые лучи солнца не озарили небосвод и не рассеяли ночную мглу. Она снова предала заклинателей. Предала ради их же блага.

— 6 —

Август, 2010 год

Базель-Штадт. Беттинген

Лунные лучи проникали в небольшую темную комнату. Многоликая сидела за роялем. Она нежно касалась клавиш изящными длинными пальцами и наполняла комнату звуками старой мелодии.

Провидица любила в тишине и одиночестве думать о прошлом или о том, как сложилась бы ее жизнь без заклинателей. Наверняка, она так и осталась бы простой деревенской девушкой. Ее дети были живы и счастливы, а она, как и мечтала, провела всю свою жизнь с любимым мужем. Многоликая все еще помнила его улыбку, поцелуи и тихий голос.

Мелодия оборвалась на высокой ноте. Оракул обернулась в сторону окна. Стояла глубокая ночь, так похожая на тысячи других. Казалось, что мир замер вместе с ней несколько сотен лет назад.

Провидица напряглась. Предчувствие сковало мышцы и ознобом пробежало вдоль позвоночника. Она постаралась сбросить оцепенение и раздраженно повела плечами.

Минута. Две. Она ждала.

Заклятие «Исчезающей мглы» серой вспышкой озарило комнату. Клубы дыма заволокли помещение, сгустились и расступились перед заклинателем.

Маг переступил с ноги на ногу и осмотрелся. Как только его взгляд наткнулся на Многоликую, он поморщился, как будто ему под нос сунули дохлую кошку.

Стефан, старший сын главы клана Стриксов. Нахальный, грубый, самоуверенный. Темные волосы, серые глаза, прямой нос и широкие скулы. Улыбка этого подлеца наверняка разбила не одно девичье сердце. Стефан был высок и хорошо сложен. Он принадлежал к тем заклинателям, которые полагались не только на магию и стражей, но и на физическую силу.

Оракул все это время наблюдала за гостем. Она никогда не носила масок, которые все называли эмоциями. Лишь изредка улыбка выдавала ее чувства. Но какое это имело значение? Ведь большинство, просто не смотрели ей в лицо. Стефан был одним из них.

Многоликая не жаловала наследника клана Стриксов. Его появление не обрадовало ее, хотя оно было ожидаемым.