Страница 15 из 50
немцы называют наши «илы» «черной смертью»!.. Наконец, последняя атака — и штурмовики,
перестроившись в «клин», уходят.
Эта картина поразила всех нас. Мы убедились в целесообразности применения такого боевого порядка. А
генерал Хрюкин сказал на прощанье:
— Верю, что вы овладеете «кругом» и успешно станете применять его в бою.
Так с «круга» начался у нас своеобразный поворот в боевой работе. Теперь каждый еще более тщательно
готовился к очередному вылету на боевое задание, помня, [60] что ему предстоит действовать над целью
самостоятельно, действовать смело, решительно и дерзко.
Последовавшие после «наглядного урока» воздушные бои подтвердили, что наука пошла впрок!
3.
Почти все места в столовой заняты. Ужин в разгаре. Вместе с нами теперь питаются и летчики-
истребители групп прикрытия. Их командиры — старшие лейтенанты А. Бритиков и В. Константинов —
хорошие ребята, надежные товарищи, верные наши друзья. Впоследствии они оба стали Героями
Советского Союза.
Только ступил на порог — слышу знакомый голос Тараканова:
— Анатолий, иди к нам: место есть!..
Сажусь рядом с Николаем. За длинным столом — Бикбулатов, Заплавский, Беда и еще несколько
незнакомых мне летчиков-истребителей.
Все — в веселом расположении духа. Чувствую, наш юморист Александр Заплавский уже позаботился о
том, чтобы у товарищей было хорошее настроение. Неистощимый на шутки, страстный анекдотчик, лейтенант Заплавский был тем человеком в полку, которого не только любили за добрый нрав, но и
уважали за открытое сердце, общительность, а главное, за высокие бойцовские качества. Летал он
прекрасно, воевал отважно.
Я догадался: объектом дружеских шуток был Леонид Беда.
Сам он тоже улыбается. Дело в том, что Леня не вышел ростом. Именно поэтому нет-нет да и
приключится с ним забавная история.
«Беда» с Бедой, рассказывали мне, началась сразу же, как только он прибыл в полк. На складе вещевого
имущества не оказалось офицерского обмундирования и сапог такого малого размера, какой нужен был
для экипировки новичка. И Леонид долго ходил в солдатской шинели и ботинках с обмотками — как
солдат-пехотинец.
Однажды его даже механик «собственного» самолета не узнал:
— Что ты тут без дела шатаешься, солдат! — прикрикнул он на него, когда Беда появился у штурмовика.
Было еще и такое. Как-то под Сталинградом вышел [61] Леонид из боя на подбитом самолете. Да и сам
был ранен. Пришлось посадить машину «на живот» — с убранными шасси — за пределами аэродрома. К
месту посадки послали механика. Вскоре он возвратился. На лице — растерянность, удивление.
Докладывает командиру: самолет сильно поврежден, фонарь заклинило, в кабине пусто, на сидении
лежит парашют, а летчика нет. Услышал это кто-то из летчиков и говорит:
— Да ведь Беда в столовой...
А произошло следующее. Посадил Беда самолет, стал дергать «грушу» — замок фонаря, а он не
поддается. Как выбраться из кабины? Открыл боковую форточку фонаря, просунул в нее голову, плечо, подался вперед — протиснулся и соскользнул на дюраль центроплана. К счастью, ранение оказалось
легким. В санчасти рану перевязали, и летчик наотрез отказался ехать в госпиталь. По пути на КП Беда
зашел в столовую.
Тем временем авиаспециалисты подсчитали: в крыльях, фюзеляже и хвостовом оперении оказалось более
трехсот (!) пробоин. Вот уж поистине прилетел наш Беда на честном слове и на одном крыле — точь-в-
точь, как в песне поется!
Эту историю я слышал от многих летчиков. Рассказывали ее ребята и в присутствии Леонида. Он ничего
не отрицал, только лукаво улыбался.
Легенды — одна забавнее другой — складывались в полку и потом. Но Леонид Беда понимал, что
характер всех этих шуток — доброжелательный: любили его в полку, восхищались его смелостью, отвагой, мастерством. Приходилось только удивляться: сколько в этом «малыше» мужества, неистощимой
ненависти к врагу. Это был летчик самого высокого класса. Его подвиги достойно оценила Родина.
Леонид Беда дважды был удостоен высшей награды страны — Золотой Звезды Героя.
Так вот, сидим мы за столом, а Заплавский повествует новую историю. И ни улыбки на лице, ни
смешинки в глазах, все вроде так и было — никакой выдумки:
— Как-то выполняли мы боевое задание звеном. Я и Леонид — ведомые. Бомбили врага, штурмовали —
в общем, все как полагается. И что же? Сваливается на меня вдруг «мессер». [62]
— Без прикрытия шли? — поинтересовался один из летчиков-истребителей.
— Да, без прикрытия! — ответил Заплавский. И продолжал:
— Гляжу, подходит ко мне «оса». В кабине — вот такенная морда (Заплавский показал руками, словно бы
это был арбуз). Даже синцы под глазами заприметил у фрица. Показывает что-то пальцами, жестами.
Догадался: спрашивает, кого бить — меня или Беду? «Нет, — мотаю головой, — не меня!» Пальцем на
Беду указываю: «Его! У него, мол, нос длинный, а у меня — картошкой». Понял, стервец:
сообразительный попался!.. Опять нырнул куда-то. Нет его и нет. И вдруг — вижу: мечется он возле
Лени. То слева зайдет, то справа норовит подобраться. Внезапно как даст «свечу» — испугался фриц
чего-то. Что ж такое, думаю? Оказывается, фрицу почудилось, что самолет без летчика летит. А Леня, знаете, что сделал? Подушки из-под себя выбросил, — его в кабине и не стало видно...
Летчики грохнули смехом. Леонид Беда улыбается:
— Ну и выдумщик, ну и сказочник!
— Шутки шутками, а выходит, что без нас, истребителей, вам туго приходится, — сказал старший
лейтенант.
— Это еще как сказать! — ответил Бикбулатов. — «Ил» маневренная машина и может за себя постоять в
воздухе против любого истребителя. Даже твой знаменитый «як» ничего моему штурмовику не сделал
бы.
В ответ старший лейтенант расхохотался.
— Вот что! — предложил истребителю Тараканов. — Чем доказывать словами, ты лучше добейся у
своего командира полка, а он получит разрешение у нашего: померяйтесь силами в воздухе. Заодно и
вашим и нашим новичкам полезно будет поглядеть, как штурмовик обороняется от истребителя.
— Вот это — дело! — засиял Бикбулатов.
Идею поддержали командиры обоих полков. В назначенное время летный состав собрался возле
командных пунктов.
Майор Ляховский объявил нам:
— Сейчас старший лейтенант Бикбулатов проведет показательный оборонительный воздушный бой
штурмовика один-на-один с истребителем. [63]
...Ил-2, ведомый Бикбулатовым, оставляя за собой тучу бурой пыли, побежал по полю, взлетел, совершил
один круг, второй и набрал высоту.
А вот и «як» — набирает высоту, вырисовывает две «бочки» и свечой устремляется ввысь.
Набрав две тысячи метров, истребитель как бы переламывает маневр и стремительно набрасывается на
штурмовик.
Я затаил дыхание. Секунда, две, три. Бикбулатов резко меняет направление полета, и «як» проскакивает
мимо.
Атака сорвалась!
Истребитель выполняет второй заход, снова устремляется в атаку. И опять «Бик» довольно простым
маневром легко уходит из-под «огня».
— Молодец, «Бик!».. — восклицает Тараканов.
Третью атаку истребитель предпринял под ракурсом 1/4 — тоже с пикирования. Ил-2 глубоким виражом
сорвал замысел своего соперника... Спор был решен в пользу штурмовика. Мы еще раз убедились: замечательная машина — наш славный «ильюшин»! А в умелых руках — превосходная!
4.
Наш полк получил задачу нанести с воздуха удары по узловым пунктам вражеской обороны и этим
самым содействовать развитию успеха танковой армии, вышедшей на оперативный простор.
С рассвета и до сумерек летчики полка не покидали самолетной кабины. Совершая по нескольку боевых
вылетов за день, мы штурмовали вражеские автоколонны, расстреливали «бюинги» с пехотой еще на