Страница 47 из 57
Ну вот,
она закрывает тюбик. — Как только высохнет, можно отправляться. Можешь пока отдохнуть.
Всматриваюсь в ее лицо. — Вы обещали, что после этого с моей мамы будут сняты все обвинения, верно?
Это самое меньшее, что мы можем сделать,
отвечает Юликова. Судя по выражению ее лица, нет никаких причин ей не верить, но все равно на слова полагаться нельзя.
Если она лжет, я знаю, что делать. А если нет — что ж, тогда придется рискнуть всем. Другого такого шанса не будет — сейчас можно заставить ее проговориться. — А что, если я не хочу вступать в вашу группу? Ну, то есть после операции. Что, если я решу, что не создан быть федеральным агентом?
Она замирает, не закончив мыть кисть в чашке с водой. — Тогда мне пришлось бы очень трудно. Мое начальство заинтересовано в тебе. Уверена, ты понимаешь. Мастера трансформации большая редкость. На самом деле…
Она достает пачку знакомого вида бумаг. Контракты. — Собиралась оставить это на потом, когда нам удастся поговорить с глазу на глаз, но, наверное, сейчас самое время. Моему начальству будет куда спокойнее, если ты подпишешь вот это.
Мне казалось, мы договорились ждать, пока я закончу школу.
Операция вынудила меня пересмотреть план.
Понятно,
киваю я.
Юликова откидывается на спинку дивана и запускает пальцы в копну седых волос. Должно быть, на перчатке осталась краска, потому что несколько прядей оказываются испачканными. — Я понимаю твои сомнения. Пожалуйста, подумай хорошенько, но вспомни, почему ты заговорил о том, чтобы сотрудничать с нами. Мы убережем тебя от участи приза, за который сражаются криминальные семьи. Мы сможем тебя защитить.
А кто защитит меня от вас?
От нас? Да твоя семейка одна из худших…,
начинает Джонс, но Юликова останавливает его взмахом руки.
Кассель, для тебя это огромный шаг вперед. Я рада, что ты задал этот вопрос, рада, что ты откровенен.
Я молчу. Жду, затаив дыхание, сам не зная чего.
Конечно, ты сомневаешься. Послушай, я знаю, ты полон противоречивых чувств. Понимаю, ты хочешь сделать правильный выбор. Так что давай и дальше говорить начистоту. Я со своей стороны со всей открытостью заявляю, что если ты сейчас откажешься, начальство не одобрит твое решение и не похвалит меня.
Встаю и разминаю пальцы, глядя, не появятся ли трещинки на «перчатке». Но нет — она словно вторая кожа.
Может, дело в Лиле Захаровой? — Спрашивает Юликова. — Из-за нее ты не можешь решиться?
Нет! — Говорю я и надолго закрываю глаза, считая свои вдохи и выдохи. Я не злил Юликову. Это она меня разозлила.
Мы всегда знали, что вы с нею близки,
Юликова, чуть склонив голову набок, изучает мою реакцию. — Кажется, она хорошая девушка.
Фыркаю.
Ладно, Кассель. Кажется, она весьма испорченная девушка, которая очень тебе нравится. А еще она, похоже, не хочет, чтобы ты работал на правительство. Но это твое решение, выбирать тебе. С нами тебе и твоему брату куда безопаснее. Если ты ей и правда дорог, она поймет.
Давайте не будем о Лиле,
заявляю я.
Юликова вздыхает. — Ладно. Это необязательно, но ты должен мне сказать, подпишешь ли ты документы.
В этой пачке бумаг есть что-то умиротворяющее. Если бы меня хотели просто отправить за решетку, то не просили бы что-либо подписать. Как только я оказался бы в тюрьме, то попросту лишился бы права голоса.
Беру пропуск и вешаю его на шею. Потом беру наушник. Так мне ничего не удастся выяснить — разговор может длиться вечно, а Юликова так и не проговорится, ничего не сболтнет ненароком.
Захаровы — преступная семья, Кассель. Они используют тебя, а потом вышвырнут. И Лила тоже. Ей придется работать на них, и она изменится.
Я же сказал, не хочу об этом говорить.
Агент Джонс встает и смотрит на часы. — Пора ехать.
Бросаю взгляд в сторону своей спальни. — Мне взять свои вещи?
Джонс качает головой. — Вечером мы заедем сюда, а уже потом подбросим тебя в Уоллингфорд. Придешь в себя после отдачи, смоешь краску.
Спасибо,
говорю я.
Он что-то бурчит.
Все это кажется вполне правдоподобным. Я и правда, возможно, вернусь в эту комнату, Юликова и Джонс, быть может, и правда пытаются понять, как лучше общаться с парнем, криминальное прошлое и ценное умение которого в одно и то же время и полезны, и налагают ответственность. Может, они и не думают меня подставлять.
Так или иначе, пора действовать. Пора решать, во что я хочу верить.
Ты платишь деньги и получаешь сдачу.
Ладно,
вздыхаю я. — Давайте сюда бумаги. — Достаю из кармана куртки ручку и с причудливым росчерком расписываюсь над пунктирной линией.
Брови агента Джонса ползут вверх. Я усмехаюсь.
Юликова подходит ко мне, смотрит на бумаги и проводит пальцем по моей росписи. Потом кладет руку мне на плечо. — Можешь на нас положиться, Кассель. Обещаю. Добро пожаловать в Подразделение Узаконенных Несовершеннолетних.
Обещания, обещания. Откладываю ручку. Теперь, когда решение принято, становится лучше. Легче. Словно гора с плеч свалилась.
Идем к выходу. Возле лифта я спрашиваю:
А где агент Бреннан?
Уже на месте,
отвечает Джонс. — Занимается подготовкой.
Проходим через вестибюль, идем к машине. Стараюсь сесть там же, где сидел по дороге сюда. Пристегивая ремень безопасности, достаю из кармашка на двери телефон и засовываю его в карман.
Если хочешь, остановимся на завтрак — буррито или еще что? — Спрашивает Джонс.
«Последняя трапеза»,
думаю я, но вслух не произношу.
Не хочется,
отвечаю.
Смотрю сквозь тонированное стекло на шоссе и мысленно перебираю все то, что мне придется сделать, когда мы приедем. Перечисляю все про себя, а потом еще раз снова.
Скоро все закончится,
говорит Юликова.
Это правда. Скоро вообще все закончится.
Меня высаживают в мемориальном парке — одного. Щурюсь от яркого солнца. Проходя мимо охраны, опускаю голову и показываю пропуск. Какая-то женщина с блокнотом говорит мне, где стол с бесплатным кофе и пончиками для участников.
Вижу большую сцену; задник затянут синей тканью. Кто-то устанавливает микрофон на внушительной трибуне с гербом штата Нью-Джерси. Рядом с местом для прессы выгорожена ВИП-зона. Еще двое служащих складывают громкоговорители под сценой — здесь тоже висит занавес, только покороче и белый.
Позади сцены стоянка трейлеров; они поставлены в полукруг, а в центре несколько столов, на которых добровольцы раскладывают буклеты, листовки и футболки. На дальнем столе приготовлены закуски. Возле него толпится несколько человек, они болтают и смеются. У большинства наушники, вроде моего.
Юликова отлично подготовилась. Все расположено в точности как на карте. Прохожу трейлер, предназначенный для губернатора Паттона, и направляюсь к тому, на который указала Юликова. Внутри нахожу серую кушетку, туалетный столбик, компактную ванную и телевизор, закрепленный на стене; включен канал, по которому в прямом эфире будет транслироваться выступление. Сейчас там болтают два корреспондента. Под ними бегут субтитры их речей, которые, судя по моему умению читать по губам, идут с небольшой задержкой.
Проверяю телефон. Без четверти восемь. Выступление Паттона начнется в девять. Времени мало.