История одного преступника

Тони: Надеюсь, ты не планируешь больше самоубийства?

Джессика: По-твоему это смешно?

Я не мог понять откуда она взяла это. Да, я написал ей немного с сарказмом, но как, черт возьми, можно узнать это по напечатанному тексту? На самом деле я не хотел как-то задеть её этой темой. Бывают разные причины на то, почему подростки совершают нечто подобное, и я не тот, кто может их осуждать.

Тони: Прости, не хотел как-то задеть тебя.

Джессика: Все в порядке.

Тони: Просто не думай больше о таком. Потому что тебя кто-то любит в этом огромном мире.

Джессика: Скажи мне кто этот человек, и я расплачусь.

Я не ответил ей.

Глава 06#

- С Рождеством! - Ласковый голос мамы вывел меня из сна.

- И тебя с Рождеством, мам.

Утро выдалось морозным. Воздух был свежий, но холодный. Я обратил внимание на то, что на улице прибавилось снега.

Камин, что стоял на первом этаже в гостиной, был украшен висячими лентами и рождественскими гирляндами.

Отец сидел в гостиной, пил кофе, и заметив меня, одобряюще улыбнулся и кивнул головой. Его жест означал то, что он поздравлял меня с Рождеством.

Просто отец не был любителем подобных праздников, и будь его воля, он бы просидел все Рождество дома за газетой и кофе.

Честно говоря, я тоже не особо любил этот праздник, да и вообще другие праздники. Для меня особые дни, которые считались праздничными, для меня были самыми обычными. И кто сказал, что, например, день святого Валентина именно 14 февраля? Быть может, возможно, он вовсе не 14 числа, а, скажем, 20? Что тогда?

Кто сказал, что такой день именно такого числа? И почему все люди на этой безумной планете поверили? Для меня это остается тайной. Самой главной.

С Джули мы договорились встретится в пять; день тянулся очень медленно, и это было похоже на жвачку. Я вышел на пятнадцать минут раньше, поэтому мог не торопится, но торопился, потому что хотел скорее увидеть её.

Сегодня стоял чудесный день - ни облачка на небе.

Я пришел к Джули минута в минуту. По пути я прикупил букет тюльпанов и спрятал их за спину.

Она отворила дверь.

- Тони! - Джулия обняла меня за шею. - С Рождеством!

- С Рождеством, Джули. - Я поцеловал её. Затем оттиснулся от её губ и вынул из-за спины букет.

- О, - протянула восхищенно она, принимая его. - Спасибо!

- Да не за что.

- Не хочешь зайти? - Джули пощурилась из-за солнца. Но мне не нужно было отвечать, потому что она взяла меня за руку и повела к себе в дом.

- Да чай, да? - подмигнул я.

- Да, на чай. - Она рассмеялась.

Мы оба знали, что между нами ничего не будет, но нам так нравилось шутить на эту тему.

Зайдя в дом, мой нос тут же ударило запахом запеченного картофеля и курицы. В гостиной у Джули не было рождественской елки, на что я удивился. Она прошла на кухню, и я слышал, как стучат чашки. Интересно, где её родители? Наверное, мама до сих пор на работе, а вот насчет отца я не знаю.

Через несколько минут она подошла с подносом в руках и поставила его на кофейный столик. На нем стояло две чашки горячего чая, тарелка с печеньями и пару галет. Галеты? Я вопросительно посмотрел на Джули, не скрывая улыбки.

- Ну, а что? Может быть, ты слегка голоден. - Она опустилась рядом.

- Я не голоден, но съем галету. Ты ведь старалась.

- Вообще-то их готовила не я, - она рассмеялась.

- Все равно, давно я не ел их... с того времени, как в школу пошел.

Джули облакотилась мне на грудь, держа в руках овсяное печенье. Она помаленьку откусывала кусочки. Мы сидели в тишине минут шесть, семь.

- Пошли отсюда, - сказала она, начиная вставать.

- Куда?

- В центр. Я хочу посмотреть на праздничную атмосферу!

- Ладно, пошли.

***

В центре, возле парка, стояла огромная и высокая елка. Куча гирлянд, музыка играла в навесных колонках, стояли ларьки, где продавали горячий шоколад и некую еду. В парке образовался большой каток, где уже кто-то катался на коньках.

Джули засветилась от восхищения и, схватив меня за руку, мы побежали в каморку для рисования на лице. Джули выбрала рисунок маленькой феи и специальный прибор нарисовал его на её щеке. Джули уговаривала и меня нарисовать что-то на лице, но я лишь отмахнулся. Затем она ринулась к фотобудке: несколько фотографий со мной мы высовывали языки и корчили рожицы, а на пару других улыбались друг другу, и даже успели поцеловаться.

- Джули, уже восемь, - напомнил я, когда она заказывала сидр.

- И что? Тебе надоело здесь? Но тут так весело!

Я понял, что она забыла про то, что я пригласил её к себе на ужин. Мне стало немного обидно, но я не напомнил ей. Я бы бросил на это какие-то мысли, махнув рукой, но моя мама очень старалась и готовилась к приходу Джулии.

Папа тоже был за то, чтобы она пришла к нам. Они хотели, чтобы мы были вместе. Мне стало жаль маму за то, что она готовилась и ждет напрасно. Не скажешь же Джули прямо сейчас, что я пригласил её, а она забыла? Она не хочет уходить и значит - не захочет идти и ко мне, но пойдет, не подав виду, чтобы быть дружелюбной. А мне не нужно поддельной улыбки и счастья, как круто мы провели время за ужином, потому что это будет ложь.

- Джули, извини меня, но мне пора.

- Что? Почему? - Она отвлеклась от шумной толпы, которая веселилась в центре.

- Мне пришло сообщение от дома, чтобы я пришел, видимо, опять что-то натворил. Либо директор все таки дозвонился до телефона отца. - Я изобразил улыбку.

- Как жаль, - вздохнула она. - Ну если так нужно, то да, иди.

- Ладно. - Я шмыгнул носом и, развернувшись, пошел прочь от этого веселья с обидой в душе, но безразличием внешне.