Страница 17 из 18
– Иван Владимирович, – проникновенно произнес Кубин, – старший брат Дмитрия.
– Власыч, перестань говорить загадками!
Кубин вздохнул и принялся объяснять:
– Володя, тут имеет место старшинство по роду. Так как Иван Владимирович – старший из братьев, то по лествичному укладу и сын его, то есть Владимир Иванович, княжить в уделе должен вперед своего двоюродника. Хоть это все, конечно, еще вилами по воде – главное слово здесь Великого князя Владимирского.
Бр-р-р! Я помотал головой – пока не понятно, куда клонит Кубин. Мне что, надо явиться к этому боярину, то есть к князю, трахнуть кулаком по столу и заявить свое право на этот самый княжий стол? Или престол. Или удел…
– У Владимира Дмитриевича под рукой полторы сотни бояр, – продолжил объяснение Матвей Власович. – Еще дети боярские. И они не одни исполчаются, а с холопами своими. Так что ратников, вместе с земским ополчением, князь до пятидесяти сотен собрать может.
А, так вот он о чем толкует! В будущей «зимней кампании» понадобится много воинов, и Кубин хочет, чтобы я встал во главе поместного войска. Заманчиво. Старшинство и уклады – это хорошо, однако как это сделать?
– Власыч, а расскажи-ка мне все про князя.
– Сильный и умелый вой, как командир… хороший сотник, но воевода… посредственный. Это и великий князь Юрий Всеволодович отмечает, поэтому началовать его в походах не ставит. Сместить удельного князя со стола сложно, – признал Матвей Власович. – И расположение остального боярства навряд ли прибавится, кому ж охота насиженного-то места лишаться? А потому желательно тебе с Владимиром Дмитриевичем договориться совместно управлять: ему – княжий суд и земскую власть, а тебе – охрану княжества да воеводство в городовом полку, чтоб твое слово во всех военных вопросах было первым.
– Согласен, это лучший выход, – кивнул я, – и порукой тому будет мое финансирование. Взятой на меч казны должно хватить.
– Да, и в этом нам поможет Кулибин, то есть протоиерей Григорий. Он большое влияние на князя имеет.
Тем временем местность стала как будто знакомой. Вот овражек с родником, он и в моем времени был. Там, за лесистым холмом, была Заимка, та, что в будущем. Интересно, а в этом времени она тут же?
– Ладно, Власыч, для начала надо с князем познакомиться, а там посмотрим, как дела пойдут.
Поднялись на холм, поросший молодыми соснами, и впереди показалась крепостица. Ух! Если это та Заимка, то она древнее нашего областного центра. Жаль, в летопись не внесли. А сколько таких селений, которые, возможно, древнее Нижнего Новгорода, а то и Москвы?
Крепостица была обнесена глубоким рвом, валом и простеньким четырехметровым частоколом, из-за которого виднелись крыши домов, построенные в два этажа, а то и в три.
Нас увидали с проездной башни и закричали, створы ворот моментально захлопнулись, и начал подниматься перекидной мост. Когда до ворот осталось метров сто, Кубин остановил коня и, махнув нам, чтобы стояли на месте, медленно поехал к стене. Его, видимо, узнали, мост опустился, и ворота стали открываться. Из проездной башни выбежал пацан с криком:
– Дед Матвей приехал!
– Трифон! Вымахал, пострел, совсем богатырем стал!
Кубин подхватил его и посадил впереди.
Когда мы въехали в ворота, я увидел на крыльце большого дома Волоша, Агафью и очень знакомого ратника.
Откуда я его могу знать? Знакомое лицо… задумался… нет, не помню, странно. Пока пригляделся к хозяевам.
Вот так сюрприз! Волош, он же Владимир Дмитриевич, то есть удельный князь собственной персоной. А я его еще мужиком кликал, это князя-то. Хорошо, что он меня тогда не слышал! И лицо… действительно, мы похожи, и почему я в первый раз это не заметил?
Одет князь, на мой взгляд, не по-летнему, но богато! На голове шапка с высокой тульей и меховой опушкой. На плечах плащ с запонью на правом плече. Под плащом рубаха с серебряным узором. На ногах сапоги зеленого цвета. У княгини Агафьи наряд не менее богат, а то и более, чем у князя, – шикарное шелковое платье, полностью скрывающее фигуру, с воротником золотого шитья, с подолом, окруженным золотым шитьем и жемчугом. На голове тоже шапка с небольшой, но узкой тульей и свисающими вниз нитями жемчуга.
Как радушные хозяева, княжья чета вышла на крыльцо встречать гостей. Что ж, посмотрим…
Сразу за воротами мы спешились. Телеги проследовали в глубину двора. К нам подбежали молодые парни и приняли наших лошадей. Я выразительно посмотрел на Кубина, тот понял мой взгляд и шепнул пару слов двум отрокам из нашей команды, те кивнули. Один парень направился к телегам, а второй снял мои сумы с налучьем, зачехленным карабином и подошел к нам.
Матвей Власович первым шагнул к крыльцу, следом я, за мной Демьян. Но, опережая нас, к крыльцу понеслась Софья Ильинична.
– Батюшка!
– Софья?! – удивился тот ратник и кинулся навстречу. – Ты как тут? Откуда…
Владимир Дмитриевич посмотрел удивленно на девушку и повернулся к нам. Брови его полезли вверх.
– Здрав будь, княже! – поздоровался Кубин.
– И ты здравствуй долгие лета, Матвей Власович, – кивнул в ответ князь, косясь на меня.
Во взгляде его читалось недоумение и тревога. Неужели он признал во мне своего двоюродника?
Тем временем Кубин обернулся и представил меня:
– Познакомься, княже, с боярином Владимиром Ивановичем.
Во дворе стало тихо, только слышалось бубнение Софьи, прижимающейся к ратнику. Князь буравил меня взглядом и хмурился, наверняка просчитывая варианты поведения. Надо будет при первой возможности сказать, что на его удел не претендую, можно будет даже поклясться, положа руку на Библию, сердце или просто словом. Наконец он принял решение:
– Что ж, здравствуй… боярин…
Имени не назвал. Не рады тут моему появлению. Ладно, посмотрим…
Владимир Дмитриевич посторонился, и вперед выступила княгиня Агафья с большим деревянным резным ковшом:
– Испейте, гости дорогие, с дороги квасу хлебного!
Кубин принял с поклоном ковш, приложился и сделал несколько глотков, затем передал его мне. Я посмотрел внутрь. Е-мое! Да тут литра три, а Старик отхлебнул всего-то чуть-чуть! Зараз я не пил столько. За спиной сопел Демьян, он парень здоровый, ему аккурат эта емкость за мензурку сойдет. Вдохнул побольше воздуха и начал пить шипучий квас. Но до чего он вкусен! Не то что в наше время, рецепт бы узнать. Влил в себя почти литр, и желание узнать рецепт исчезло, а с последующими глотками вовсе забыл напрочь. И тут вижу, что Демьян отошел и что-то тому знакомому ратнику тихо говорит на пару с девушкой. Пришлось пересиливать себя и допивать напиток. Слава Богу, что водки еще нет, а то налили б ее в этот тазик. Свалился бы тут у крыльца. Наконец я победно перевернул ковш. Кажется, правильно сделал, потому что князь крякнул одобрительно:
– Силен, боярин! Корец в треть ведра осилил!
Пошутили, что ли? Ну что ж, я тоже шутки люблю, только их надо тщательно продумать, чтоб не обидеть предков с черт знает каким чувством юмора. В голове слегка зашумело, местный квас градус имел, как у пива.
– Княже?! – это подошел тот ратник.
Владимир Дмитрич повел рукой:
– Это, гость дорогой, боярин Илья Демьянович из рода Гориных, сотник великого князя!
Вспомнил! Как имя произнесли, сразу вспомнил! И сразу легкий холодок проструился по спине. Не от страха, а от непонимания – вещих снов я прежде не видел. Это же тот ратник из кошмарного сна, в котором раз за разом, сражаясь плечом к плечу, мы погибали. Сначала он, Горин, затем я. Брат по битве, брат по вере, брат по пролитой крови.
Мы синхронно поклонились друг другу. Я промолчал, а боярин начал благодарить:
– Боярин, спасибо тебе за дочерь мою, из неволи поганской освобожденную! Долгие лета и милость Господа нашего!
– И тебе здравия! – ответил я. – Это долг наш боярский – Русь защищать!
– Что ж, славные речи! – сказал князь и показал рукой на дом: – Проходите, гости дорогие, в дом. Отобедайте с нами.