Тайны полуночи

— Надо толкнуть его рукой в грудь и одновременно ударить локтем по голени. — Подошедший сзади Стив показал Джинни, как это делается, и вернул ей поводья.

— Но этого же не было на уроке! — с досадой заметила она.

— Упустил из виду, мисс Эвери, я привык к своим мулам — они послушные. Ну, теперь вы сами, а я буду только подсказывать.

— Не надо, Стив… — Она впервые назвала его по имени. — Я постараюсь все делать, как вы показывали на уроке!

— Ну что ж, Анна, — отозвался он.

Пока она, не обращая внимания на Стива, запрягала второго мула, тот стоял, снисходительно улыбаясь про себя: незаметно подойдя, он подслушал ее уговоры, обращенные к упрямцу-мулу, и это его позабавило. Второго она запрягала молча и уже более сноровисто. Разрумянившаяся от волнения и физических усилий, Джинни поставила второго мула в запряжку и гордо спросила Стива:

— Правильно?

— Правильно, — признал он, — теперь надо практиковаться. Ну, запрягайте остальных, а там я подойду.

Окончив запряжку, Джинни огляделась кругом. Стива поблизости не было. Она с гордостью заметила, что некоторые женщины еще не справились со своим делом. Он подошел к ней своими легкими шагами.

— Я кончила, мистер Карр, — сказала она.

Он обошел запряжку и бросил ей одобрительным тоном:

— Все сделано правильно. Распрягите их и запрягите снова. Позовите меня, когда кончите.

Джинни надеялась, что он скажет: «Хорошая работа!» Но, должно быть, для него выражение «все правильно» — наивысшая похвала.

Джинни болтала с другими женщинами; все ждали, пока последние — Мэтти Иппс и Кэтти Кинг — кончат запряжку. Джинни знала, что у нее растерзанный вид, и чувствовала, что пахнет потом, мулами и кожей упряжи. Никто из женщин не пошел к реке освежиться, и Джинни не хотела выделяться. Но ей было неприятно чувствовать себя грязной и встрепанной, особенно при виде Стива, который подходил к ней, глядя на нее, словно на попавшего в силок кролика.

Стив перевел взгляд на красавицу Кэтти Кинг, жгучую брюнетку со знойным взглядом черных глаз. Стиву не нравились в ней самоуверенность и кокетство. Он знал, что Кэтти будет отлынивать от работы. Она не хотела пускаться в тяжелое путешествие, но вынуждена была подчиниться мужу и не скрывала своего недовольства. Стив надеялся, что тяготы дороги охладят горячую кровь Кэтти, которая своей распущенностью доставила немало забот мужу: он для того и решил перебраться на Запад, чтобы страстной красотке не с кем было флиртовать и заводить романы. Она уже начала делать авансы Стиву, но тот притворялся, что не замечает ее зазывных взглядов. Умильно посматривала на него и Мэтти, надеясь, что он освободит ее от какого-нибудь задания — уловка лентяйки. Стив знал, что если дать поблажку одной из женщин, то сорвется обучение всей группы. Нет, он на это не пойдет ни для какой раскрасавицы.

— А теперь коротенькая передышка! Быстренько, дамы, даю вам десять минут, чтобы умыться и привести себя в порядок, после чего мы отправляемся в поход — сегодня мы должны одолеть одну милю. — Он отошел от женщин.

— Пройти милю! — застонала Мэтти, жалуясь сидящей рядом Элли. — Да я готова упасть на землю и проспать целый год! Разве не достаточно на сегодня? Дома ждет работа по хозяйству, когда еще спать ляжешь!

— Не спорь с ним, Мэтти, или попадешь в беду. Мы должны исполнять его приказы.

— Но мне худо, Элли. Совсем из сил выбилась. Вы-то немного передохнули.

— Потому что мы научились быстрее и кончили работу раньше, — похвалилась Луиза.

— Но я не хочу заниматься этой работой! В грязи, среди дурных запахов — это мужская работа, а я — леди! Джоэл и один может запрягать и вести фургон, он справится, а я буду готовить и детей нянчить.

— А если Джоэла убьют? Что тогда, Мэтти?

— Не убьют! — капризно возразила Мэтти. — Или я тогда уж научусь…

— В дороге никто тебя не научит — своих забот будет по горло у каждой. Нет уж, обучись сейчас, или не поедешь!

— Какая ты злобная, Луиза!

— Ты должна прекратить свои жалобы и работать! Если бы ты затратила на урок половину той энергии, которую тратишь на хныканье, ты бы давно кончила!

Люси Ивз сказала:

— Пойду отдохну в тени в рощице минут пять.

— И я тоже! — поддержала ее Джинни, уставшая от перепалки двух сварливых женщин. Кроме того, ей не хотелось быть рядом с Кэтти Кинг — она прекрасно видела, что та бросает на Стива откровенно зазывные взгляды. Она вошла в рощицу вслед за прихрамывающей Люси. Как эта бедная женщина вынесет дорогу, подумала Джинни.

Женщины отошли на полмили от лагеря и повернули назад. Стив Карр шагал впереди группы своим легким быстрым шагом, не останавливаясь и не поджидая отставших.

Женщины спешили вслед за ним, не замечая красоты цветущего луга, думая только о том, чтобы поскорее вернуться домой, приготовить ужин и накормить семью. Джинни тоже не любовалась летним пейзажем. Эта пробежка ничего общего не имела с летними прогулками, которыми когда-то, любуясь цветами и болтая с подругами, наслаждались все эти женщины. Сейчас никому и в голову не приходило умерить шаг, чтобы перекинуться словечком со спутницами.

Джинни дошла до лагеря первая, вслед за Стивом. Он скупо похвалил ее:

— Вы в неплохой форме, мисс Эвери, но этого мало. Вам придется серьезно потренироваться, чтобы проходить несколько миль в день.

Комплимент в одной упаковке с упреком! Что это он так придирается именно к ней? Ни одной из женщин он не сделал замечания, даже тем, которые отстали. Она оглянулась: Стив подошел к отставшим, чтобы проводить их домой, уже темнело. В числе отставших была эта кокетка, Кэтти Кинг… Джинни зашла в свой фургон, взяла одежду, полотенце и пошла на специально отведенный участок, где женщины могли помыться. По дороге она обменивалась отдельными фразами с женщинами, которые готовили ужин.

Джинни поплескалась в тазу, смывая грязь и пот. Она сразу почувствовала себя бодрее, но тут же огорчилась, вспомнив, что надо разложить костер и приготовить ужин. В этот момент подошла Элли и пригласила ее на ужин:

— Анна, дорогая, зачем тебе готовить, у меня хватит еды еще на троих! И мы будем очень рады тебе — надо же получше познакомиться перед дорогой!

— Спасибо, Элли, я бы с радостью, при условии, что я помогу готовить.

— Все уже готово!

— Тогда я потом помою тарелки.

— Спасибо, это очень кстати — мне ведь четверых надо укладывать.

— Так иди же скорей, а не то дети все подчистят, сколько ни наготовь.

Джинни занесла вещи в свой фургон и вернулась к фургону Девисов. Элли познакомила ее со своим мужем Дэвидом и четырьмя спокойными, видимо, приученными к дисциплине детьми в возрасте от восьми до тринадцати лет. Сели за стол. Элли усадила Джинни на скамью рядом с собой. Все склонили головы, пока муж Элли читал молитву, после чего приступили к еде. Дети вели себя за столом тихо, не болтали и не ссорились между собой.

После ужина Джинни вымыла тарелки. Детей уложили спать на соломенных тюфяках, положенных на нары под фургоном.

Чтобы не тревожить сон детей, Элли и Джинни отошли от фургонов и сели под деревом: кругом расположились группы женщин, окончивших свой рабочий день. Они болтали между собой и слушали игру на скрипке мужа Руби Андерсон — его веселая рыженькая жена еще возилась в фургоне со своими двумя неугомонными малышами. Джинни заметила, что Стив собрал поодаль группу мужчин и что-то объясняет им.

— Расскажи нам о себе, Анни, — попросила Элли.

Джинни не хотелось обманывать милую приветливую женщину, но другого выхода у нее не было. Она решилась на обман, чтобы достичь своей цели, и теперь всю дорогу будет ощущать во рту горький привкус лжи.

Они сидели на стеганом одеяле, расстеленном под деревом: Джинни, Элли, Люси и Руби, угомонившая своих крошек. Сначала женщины болтали о событиях дня, а потом Элли обратилась со своей просьбой к Анне.