Эйнштейн

Вечером 11 апреля его (предположительно) навестил Янош Плещ, а на следующее утро ему вдруг стало лучше и он пошел на работу; Брурия Кауфман, по ее воспоминаниям, спросила, «все ли в порядке», и он ответил: «Здесь все в порядке. Не в порядке только я». 13го снова приходил Даффин, редактировали обращение, во второй половине дня у Эйнштейна начались острые боли в животе и груди, ночью он потерял сознание, прибежал врач Ги Дин, который лечил его в последнее время, из НьюЙорка вызвали докторов Баки и Эрмана, констатировали разрыв аневризмы, ввели морфий, Дюкас от него не отходила. 14го приехал специалист по операциям на аорте Франк Гленн, новый консилиум, потом больной спросил у Дина (по воспоминаниям последнего), будет ли смерть мучительной или быстрой, услышав, что быстрой, отказался от морфия и от операции. Тем не менее 15го его привезли в принстонскую больницу. 16го приехал Ганс Альберт, отец просил его привезти очки - собирался назавтра работать; вечером пришел Натан, все трое говорили о Германии - нельзя допустить, чтобы у нее было оружие. 17го он попросил бумагу, ручку, текст обращения к израильтянам и свои заметки о единой теории поля; сказал Натану, что вотвот решит проблему. Под вечер Марго, лежавшую в той же больнице, привезли к нему в палату, он сказал, что чувствует себя хорошо. В час ночи на 18 апреля он проснулся и закричал; прибежала медсестра Альберта Россел, он чтото говорил понемецки, она не поняла. Через 15 минут он умер.

В завещании он просил не проводить обрядов, религиозных или гражданских, и даже никому не сообщать о его смерти. Тем не менее утром 18го репортеры уже все знали. Днем его тело было сожжено в крематории Эвинг в Трентоне, присутствовали 12 человек из самых близких, пепел потом развеяли Натан и еще один знакомый, Пауль Оппенгейм, где - неизвестно. Тело было кремировано без мозга, его по собственной инициативе извлек при вскрытии врач Томас Харви, а Натан задним числом это решение одобрил. Что думали об этом родственники - неясно. Мозг изучали, изучают, будут изучать и наверняка найдут еще много интересного, и геном расшифруют, и клонировать когданибудь, вероятно, попробуют - человеческой любознательности нет пределов.

Марго и Дюкас остались жить вдвоем. Сразу начались стычки изза завещания и вопросов публикации; Натан и Дюкас охраняли память Эйнштейна ревностно, ничего не позволяя о нем писать. Фрида, жена Ганса, еще в 1848 году нашла в квартире Милевы письма Эйнштейна; она подготовила их к печати, рассчитывая, что гонорар пойдет на уход за Эдуардом, а в предисловии написала, что ее свекр любил Милеву. Дюкас, Натан и Марго, не желая, чтобы ктото слышал о Милеве, обратились в швейцарский суд и выиграли; вскоре, в 1958 году, Фрида умерла, а письма остались у Ганса Альберта. Тот в 1959м женился на еврейке Элизабет Робоц, биохимике, и жил с ней до своей смерти в 1973 году. Эдуард, которого в последние годы посещали только опекун да Зелиг (и один раз - брат с женой), умер в 1965 году. (Был еще скандал с приемной дочерью Ганса и Фриды, Эвелин: в начале 2000х годов она заявляла, что является дочерью Эйнштейна и некоей балерины, но никаких доказательств не представила; она умерла в 2011 году.) Дюкас умерла в 1982м, Натан в 1987м, эйнштейноведы вздохнули свободно и в 1990х начали публикацию «Избранных статей и материалов», куда вошли и письма Милеве. Сейчас каждый волен писать об Эйнштейне что угодно.

В ночь его смерти на тумбочке у кровати остались два незавершенных текста: обращение к Израилю и работа по теории поля. (Его последние математические записи были завещаны Фантовой, которая их потом продала на аукционе.) Израиль, как мы знаем, выжил, перенес еще несколько войн, становясь все крепче; попытки создать «единую теорию всего» тоже не заглохли, наоборот, как и надеялся Эйнштейн, уже через 10 лет интерес к ним возрос, а в 1970х годах в теориях объединения удалось добиться первых успехов: электромагнетизм объединили с двумя другими видами взаимодействий - слабым и сильным; так была создана Стандартная Модель, которой физики руководствуются и поныне. Но онто хотел, чтобы в «теорию всего» была включена гравитация… А - не вышло. Она, как Золушка, осталась в стороне. Парадоксальная ситуация: по отдельности квантовая механика и ОТО экспериментально подтверждены, а свести их вместе в уравнениях не получается, словно они живут в разных Вселенных.

И все же чем дальше, тем интенсивнее физики пытаются их примирить. Джон Уилер незадолго до смерти восхищался одной из таких попыток и говорил, что Эйнштейн тоже был бы в восторге. Это теория суперструн (Мтеория), главный претендент на роль «теории всего». В чем ее смысл? Интернетресурс «Луркоморье» справедливо замечает: «Содержание матана, функана и теории функций комплексной переменной в этой теории заведомо превышает летальные дозы, даже по сравнению с не менее мозголомными теорией относительности и квантовой механикой. Поэтому для 99,97 % населения этой планеты хотя бы приблизительное понимание теории струн недоступно в принципе». Если говорить совсем уж приблизительно, то, согласно этой теории, элементарные частицы - это тончайшие струны, а путь движения частицы на самом деле - траектория колебания, проходящего по струне; и все фундаментальные взаимодействия, включая гравитацию, сводятся к колебаниям струн. Вот только при расчетах уравнения этой теории опять не сошлись с квантовыми. Тогда физики подумали, что ошибка получается изза того, что струны колеблются лишь в трех измерениях, а надо в четырех, а еще лучше в десяти или одиннадцати… Потом предположили, что струны - это не струны, а плоские мембраны, вроде лапши; и все равно не сходится до конца.

Была попытка, еще более близкая душе Эйнштейна: Уилер, как и он, желавший геометризировать все, в конце 1950х годов начал разрабатывать теорию геометродинамики, которая сводила бы абсолютно все физические явления к геометрическим свойствам искривленного пространствавремени. Но 20 лет спустя Уилер признал, что ничего не получается: упрямые частицы так и не захотели родиться из геометрии. Но если нельзя вывести кванты из геометрии, может, можно сделать обратное - проквантовать геометрию? Есть и такая теория, возникшая в 1980х годах, она называется «петлевая квантовая теория гравитации»: пространствовремя не непрерывно, как считал Эйнштейн, а состоит из маленьких ячеек; в малых геометрических масштабах оно похоже на скопище шариков, притиснутых друг к другу, или на плетеный дырчатый коврик, а в больших масштабах ячейки как бы сплавляются и пространствовремя становится непрерывным и гладким. Вероятно, эта теория Эйнштейна тоже заинтересовала бы, но ни она, ни теория суперструн не удовлетворили бы его: они не опровергают принципа неопределенности треклятого Гейзенберга, а именно этого он так страстно хотел.

А теперь вспомним теорию множественных Вселенных. Если вдруг они есть и в них действуют не одинаковые законы природы, то, может быть, в какойнибудь из них гравитация, электромагнетизм и кванты вполне примиримы, и там сейчас (вчера, завтра, ведь разница между прошлым, настоящим и будущим лишь иллюзия) сидит одна из копий Альберта Эйнштейна, и быстробыстро пишет на бумаге, и «благозвучная мелодия уже возносится в волшебные выси, где царят скрипки и флейты, недолго реет там и в миг, когда достигает наивысшей пленительности, слово вторично берет приглушенная медь, сызнова звучит хорал, он выступает на первый план, не внезапно, как в начале, нет, он делает вид, будто его мелодия уже соприсутствовала в немудрящей песенке, и теперь он благоговейно движется к высшей своей точке, от которой в первый раз так мудро уклонился, дабы из груди слушателей вырвалось это „ах“!» - и все рождается из того, из чего нужно, и правые части уравнений сходятся с левыми, и кванты покорно дают себя ловить и измерять как угодно, и Луна не куролесит, и никто не запирает в ящики котов, даже гипотетических, и злодей Гейзенберг повержен; и, быть может, в той Вселенной оба сына Эйнштейна сидят с ним рука об руку, и арабы деньденьской братаются с евреями, а русские с американцами… Но здесь он проиграл все свои последние битвы, и мы все так же кровожадны и боимся «шибко умных», даже если они не евреи; и каждую ночь на небо упрямо всходит вероятность Луны…