Хищники

Не желая впадать в уныние, мужчина задумался о Мие. Он не уставал поражаться странному и непредсказуемому течению жизни. Казалось, что в этом мире мало что может его удивить. Но Мие это удалось. Робкая и тихая, она умудрилась разрушить почти идеально спланированную военную операцию, на подготовку которой ушел не один год. И она даже не осознает, какую роль играет во всем этом и в какой опасности находится. Внезапно Вилар разозлился на себя. Ведь это он втянул ее. Теперь было уже поздно, события развивались быстро и стихийно, слишком многое пошло не по плану. Но одно Вилар решил твердо, он вытащит ее из этой истории живой, чего бы ему это ни стоило.

Никогда в жизни он не встречал женщины, похожей на Мию: искренней, хрупкой, заботливой, способной изменить его закостеневшее мировосприятие. Вилар помнил до мельчайших подробностей их первую встречу. Мия даже не подозревала, насколько загадочной была для Вилара и для других Хранителей. Многие впервые увидели коренную жительницу хищных земель. Дикая, напуганная и такая необычная, она привела в замешательство всех. Поначалу Вилар приписывал свой интерес к девушке собственной подозрительности и желанию все контролировать. Но потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что это не так. Чувство разгоралось в нем быстро. Вскоре он начал испытывать непреодолимую потребность быть с ней рядом, видеть и слышать ее каждую минуту. Однако, пытаясь общаться с Мией, Вилар каждый раз чувствовал, что смущает ее, замечал, что девушка избегает его общества. Это уязвляло. Не привыкший отступать, он не смирился, но и не торопил события. Ведь одно из главных средств достижения цели - умение ждать подходящего случая. И вот теперь, лежа в этой пещере, он почувствовал, что время пришло. Что-то оттаяло в робкой Мие. Что-то изменилось. Ему представилась возможность стать к ней ближе. Очень осторожно он начал расспрашивать ее о семье.

   -  Вы говорили, что ваша мать погибла от тотальной дегидратации? — неожиданно спросил он.

   -  Да, - грустно подтвердила девушка.

   -  Рид вырастил вас в одиночку? - продолжал расспрашивать Вилар.

   -  Нет, ему помогала его мама, моя названная бабушка Ума, — ответила Мия.

   -  Что значит — названная?

   -  Не родная, — не отрываясь от стряпни, отвечала девушка.

   -  Не понимаю, объясните, пожалуйста, — настаивал Хранитель.

Только сейчас Мия отвлеклась и внимательно посмотрела на мужчину. Она, наконец, обратила внимание на его неожиданный интерес к ней.

   -  Рид - мой названный отец, Ким - мой названный брат, Ума - моя названная бабушка. Все они мне не родные. Меня усыновили после смерти отца и матери, - объяснила девушка.

   -  Вы так общаетесь с Ридом и Кимом... Трудно поверить, что вы неродные, — задумчиво проговорил Вилар.

   -  Я люблю их больше всех на свете, - коротко пояснила Мия, снова принявшись за свои дела.

Она сказала это так просто, так естественно, будто это было что-то само собой разумеющееся. Для Вилара, выросшего в обществе птиц, где любовь давно отнесена к разряду легких психических расстройств, это было шоком. Конечно, каждый, кто когда-либо видел ее отношение к Риду и Киму, не удивился бы такому ответу. Но Хранителю этот ответ чем-то не понравился. Понадобилось немного времени, чтобы понять, чем именно. И когда он понял в чем дело, то был поражен. Впервые в жизни он испытал ревность, едкое, неприятное чувство, которое бесконтрольно охватило его и обожгло. Ее привязанность к Риду была совершенно естественной, но сестринская любовь к Киму, мужчине, который вырос в одном доме с ней, любил и знал лучше всех, разозлила Вилара. Чтобы остыть и разобраться в себе, Хранитель прекратил расспросы и отвернулся к стене. Ничего не подозревая, Мия простодушно спросила:

   -  А у вас есть семья?

   -  Нет, - не поворачиваясь, ответил Хранитель.

Девушка оторвалась от своих дел и удивленно посмотрела на мужчину.

   -  Как нет? Кто-то же вас вырастил?

   -  Меня вырастило общество, — коротко объяснил Вилар.

Мия объяснила себе его нежелание рассказать подробнее усталостью или нежеланием вспоминать о детских переживаниях и перестала расспрашивать. Через полчаса, после того, как девушка накормила Вилара вкусной жареной рыбой, к нему снова вернулось хорошее настроение. Он деликатно продолжил задавать вопросы. Мия закончила все свои дела и прилегла. В такой обстановке девушка рассказывала о себе охотнее. Он был удивлен, узнав, какую уединенную и самобытную жизнь вела Мия до встречи с ним, не переставал поражаться устройству хищного общества и отношению в нем к женщинам и семье. Вилар не показал вида, но был рад, что за всю недолгую жизнь девушка ни разу не встретила мужчину, который заинтересовал бы ее. И совершенно опешил, когда услышал, что в хищном обществе незамужняя девушка двадцати лет считается старой девой.

В свою очередь Вилар рассказывал Мие об Ормане, интересных наблюдениях за животными и тонкостях слияния. Мия с огромным интересом слушала каждое его слово, не перебивая и не задавая вопросов.

Вилар полюбил беседовать с Мией. Она смотрела на мир такими чистыми глазами, что ему нравилось погружаться в ее мироощущение. Девушка бесконечно умиляла его своей простотой и скромностью. Дни проходили незаметно, похожие один на другой, но для Мии и Вилара каждый день был особенным. Девушка смастерила приспособления, которые в значительной степени облегчали гигиенический уход за больным. Со временем эти процедуры перестали быть для нее такими мучительными. Чего нельзя было сказать о Виларе, с каждым разом ему все труднее было скрывать свою реакцию на прикосновения девушки и ее близость.

Каждый день в любую погоду Мия выходила на поиски пропитания. В поисках растительной пищи ей теперь приходилось уходить все дальше и дальше. Манул стал ее неизменным спутником. Кроме того, наглый кот оккупировал угол возле печки и остался жить в уютной пещере третьим жильцом.

Оставаясь один, Вилар сходил с ума от волнения. Мужчина боялся, что с Мией случиться несчастье, а он не сможет помочь. И каждый раз облегченно вздыхал, когда в двери появлялась надменная морда манула, входившего всегда первым. Покой и надлежащий медицинский уход делали свое дело - Хранитель быстро шел на поправку. Спустя неделю после пробуждения, он начал делать легкую гимнастику для раненой ноги, а Мия делала укрепляющий массаж. Это сильно ускорило восстановление, и через две недели он вышел из пещеры, а еще через несколько дней смог самостоятельно пройти небольшое расстояние по тропинке, протоптанной Мией и манулом. Ребра окончательно зажили, ссадины затянулись. Не зажившим осталось только крыло, оно все также было примотано к телу, и Мия не решалась его тревожить.

Шла третья неделя их уединенного проживания. Как-то вечером Мия услышала снаружи странный вой. Шум доносился откуда-то сверху и был похож на вой снежной бури. Девушка попыталась выйти на улицу, но Вилар вскочил с лапника и схватил Мию за локоть. Девушка удивленно посмотрела на Хранителя.

   -  Это планолет, — тихо сказал Вилар.

Сердце Мии сжалось. Если их найдут, то наверняка убьют. Девушка машинально отступила от входа в пещеру и замерла. Через мгновенье гул исчез. Прошло еще несколько напряженных секунд, но все было тихо.

   -  Нам повезло. Стены пещеры надежно защищают нас. Планолеты оснащены тепловизорами, - объяснил Вилар.

   -  Но вы говорили, что на территории священного леса запрещено использовать транспорт. Как же они могут открыто использовать планолеты? - изумилась Мия.

   -  Транспорт можно использовать только в одном случае, когда в Ормане введено чрезвычайное положение, - задумчиво проговорил Хранитель.

   -  А почему его ввели?

   -  Не знаю, но предполагаю, что это связано с тем, что количество зараженных превысило критическое число, - ответил Вилар.

Оба глубоко задумались. Первым молчание нарушил Хранитель:

   -  Тебе не стоит больше выходить наружу. Тепловизоры легко отследят тебя.