Страница 30 из 65
Тогда-то все и началось.
Мастер Леонардо да Винчи поселил меня в огромном запущенном доме. Снаружи это было здание черного цвета. Внутри же, напротив, в нем почти не было стен, и казалось, что оно светится. Все перегородки были снесены, и огромные залы были заставлены неописуемо странными реликвиями. На первом этаже, сразу у входа, размещались коллекции семян, каких-то черепков и птичьи клетки, в которых сидели жаворонки, фазаны и даже соколы. Туг же громоздились формы для отливания голов, бронзовые тритоны и конские ноги. Повсюду находились зеркала. И свечи. Чтобы попасть в кухню, необходимо было пересечь галерею, бдительно охраняемую деревянными скелетами. Одна мысль о том, что может храниться на чердаке, вселяла в меня ужас.
В доме кроме меня жили и другие ученики маэстро. Все были намного старше меня, поэтому, перетерпев шутки и насмешки первых дней, я обнаружил, что нахожусь в довольно сносном окружении, и начал понемногу привыкать к новой жизни. Думаю, я очень нравился Леонардо. Он научил меня читать и писать по-латыни и на древнегреческом, разъяснив, что без этой подготовки мне даже не стоит пытаться освоить другую форму письменности, которую он называл «наукой образов».
Вы можете себе это представить, Елена? Количество изучаемых мною предметов возросло втрое и теперь включало такие неожиданные дисциплины, как ботаника или астрология. В те годы девизом маэстро было lege, lege, relege, ora, labora et invenies [35], а eгo, а значит, и нашим любимым чтением были жития святых Жака де Воражина.
Томмазо, Андреа и остальные ученики ненавидели эти писания, но для меня они стали настоящей находкой. Благодаря им я узнал невероятные факты. На их страницах я нашел сведения о чудесах и приключения святых, подвижников и апостолов, о которых я прежде и не слыхивал. К примеру, я прочитал, что Иакова Младшего называли братом Бога, потому что он и Иисус были похожи как две капли воды. Когда Иуда условился с синедрионом о том, что он поцелует Иисуса, чтобы подать знак солдатам, он опасался, что Его перепутают с Его почти полным двойником Иаковом.
Конечно же, в Евангелиях нет об этом ни слова.
Еще я наслаждался приключениями апостола Варфоломея. Он был похож на гладиатора и наводил страх на других апостолов своей невероятной способностью предсказывать будущее. Хотя ему самому это не помогло: он не мог предвидеть, что в Индии с него живого снимут кожу.
Подобные откровения накапливались в моей голове, и постепенно я обретал исключительно важную способность представлять себе лица и характеры столь значимых для нашей веры людей. Это было именно то, чего добивался Леонардо: пробуждать в нас видение священной истории и особенный дар отражать ее на холсте. Я до сих пор храню список качеств и способностей апостолов, который составил, читая Жака Воражина. — Он извлек из кармана сорочки клочок бумаги и благоговейно его расправил. — Например, Варфоломея называли Mirabilis, «необычайный», за его способность предвидеть будущее. Брата-близнеца Иисуса звали Venustus, «благодатный».
Елена выхватила список у него из рук и быстро пробежала его глазами, почти ничего не понимая.